И Оля начала свою борьбу.
На митингах, которые она неизменно посещала, хотя и старалась не высовываться, приглядывалась к молодежи, запоминала лица. При следующей встрече Фунтик пояснил ей, что на митингах присутствует очень много агентов в штатском, провокаторов – словом, спецслужбы не дремлют. Она и сама почувствовала это. Среди митингующих встречался самый разный народ: безумные людишки, старики и старушки, жаждущие скандала. У них на физиономиях играли злорадные улыбочки, а кричали они обычно громче всех, подзуживая толпу. Попадались люди с абсолютно равнодушными глазами, в лучшем случае в них мелькало холодное любопытство. Этих видно за версту. Агенты! Но много было и нормальных взволнованных людей, осмысленные взгляды, горящие глаза… С некоторыми Оля заговаривала, пыталась понять, что у них на уме. За полгода ей удалось выявить четырех молодых людей, с которыми, по ее мнению, можно было работать.
Одним из таких ребят был Дима. Она навела справки. Студент Второго медицинского… характер противоречивый, учится средне, особым авторитетом у товарищей не пользуется, видимо, закомплексован. Вполне подходит для пропагандистской обработки. Оля рассказала про Диму Фунтику, получила добро на вербовку. В свою очередь Дима сообщил, что у него есть друг, который хотел бы присоединиться к РККА. Оля не возражала. С ее подачи к тройке примкнул Альфред, туповатый, но довольно озлобленный парень из хулиганов. Как раз самый подходящий для того, чтобы не дать мягкотелым интеллигентам погрязнуть в теории.
С Альфредом Оля несколько раз встречалась персонально, вдалбливала в бритую башку, что именно он, а не очкарики, – движущая сила организации. Парень, похоже, поверил.
Была еще одна тройка, состоящая из тщедушной девицы лет семнадцати по имени Лиана, молодого человека – ее протеже, инвалида с детства, передвигавшегося неуверенной, дергающейся походкой, и матери инвалида, плаксивой озлобленной женщины, живущей подачками и проклинающей всех и вся.
Фунтик скептически отнесся к составу второй тройки, однако в принципе не возражал, выразившись: «На безрыбье и рак – рыба». Идейным стержнем тройки являлся инвалид, которого звали Митя. Странное совпадение, поскольку и Дима, и Митя – уменьшительная форма имени Дмитрий. Митя, начитанный парень, сыпал цитатами, неплохо разбирался в политике, но был чрезвычайно деспотичен, вертел матерью и девицей Лианой, как ему угодно. О террористических формах борьбы Оля с ним не заговаривала, опасаясь болтливости подростка.
Фунтик, казалось, был доволен ее деятельностью и регулярно приносил обещанные деньги. Для вида Олю устроили в некое мифическое издательство корректором. Книг издательство не выпускало, видимо, являясь ширмой для темных делишек. Олю этот факт совершенно не волновал. Она неожиданно для себя увлеклась подпольной деятельностью, хотя не понимала непосредственных целей организации РККА.
Глава 17
ХОЛОДОК БЕЖИТ ЗА ВОРОТ…
– Вот мы и в Москве, – промолвил в пространство Егор. Он отворил балконную дверь, и в комнату хлынул поток воздуха, наполненный ароматами начинающегося лета. – Отлично! Сейчас главное – как следует помыться, ты не возражаешь, если я первый?
Костя кивнул. Он так устал, что думал только об одном – упасть куда-нибудь и спать, спать, спать!
– Я быстро, – сказал Егор, видя, что напарник вот-вот свалится. – Ты продержись, пожалуйста, еще немного, помоешься, тогда и вырубайся. Лады?
Костя зевнул, не зная, чем заняться. Сходил на кухню. Здесь тоже роскоши не наблюдалось, хорошо хоть холодильник есть. Он воткнул вилку холодильника в розетку. Агрегат, словно через силу, напряженно загудел.
– Обживаешься? – услышал он позади. – Правильно. Продуктов, конечно, нема. Не страшно. Сейчас позвоню, и нам все привезут. – Егор, вытираясь на ходу, снял телефонную трубку:
– Мы прибыли, – доложил он. – Чертовски хочется жрать. Да, конечно. Ждем. Через полчаса доставят, – сказал он Косте. – Ты пока отправляйся мыться, да смотри не засни. Ванная тут хреноватая, но ничего, ополоснуться можно.
Ванна действительно оказалась сидячей, в такой, конечно, утонуть невозможно, но Костя разомлел от горячей воды и действительно стал клевать носом. Голова то и дело падала на грудь, он вскидывал ее и снова ронял.
– Ты живой? – услышал он за дверью голос Егора.
– Сейчас. – Костя включил душ, встал под обжигающие струи ледяной воды. Сон как будто отступил. Он вымылся и вышел из ванной. Как раз в эту самую минуту раздался звонок в дверь.
– Я сам открою, – опередил двинувшегося к двери Костю Егор. – Ты пока не высовывайся. Иди в комнату.
Егор скоро вернулся с двумя объемистыми пакетами.
– Ну-ка, посмотрим, что тут нам прислали добряки-благодетели?
Благодетели не поскупились. Несколько сортов колбасы и сыра, икра, упаковки с нарезанной ломтями розовой и сливочно-перламутровой рыбой, разнообразные баночки и упаковки, содержимое которых для Кости оставалось загадкой. Кроме прочего, имелись две большие пластиковые бутылки нарзана, несколько упаковок сока, банки с пивом, две бутылки какого-то вина и бутылка виски. Чай и кофе тоже не забыли.
Егор перебрал содержимое пакетов и хмыкнул:
– Нет самого главного!
– Неужели?! – изумился Костя. – С утра я потребляю овсянку, поэтому нужна пачка «Геркулеса», желательно, импортного. А ты, мой друг? Нет ли у тебя каких-нибудь пожеланий?
– Пачку пельменей, – заявил Костя, – мороженого, газированной воды типа «фанты» и жареной кукурузы.
– Плебейские у тебя вкусы, – неодобрительно заметил Егор, – но поскольку ты часть меня, удовлетворим твои пожелания.
Он снова позвонил и сделал заказ.
– А теперь, пока для нас ищут пельмени, давай-ка перекусим, чем бог послал. Выпить можно по рюмочке… Ты как?..
Костя кивнул.
– Отлично. После всех наших приключений глотнем вискаря. Ты виски любишь?
– Не особенно, – сказал Костя и тут же вспомнил Павла. Именно там он в первый раз и попробовал новый для себя напиток.
– Чего насупился?
– Павла вспомнил.
– Этого бандита? Как я понял, в связи с виски. Угадал?
– Точно.
– Жалко его?
– Не знаю… Наверное.
– Он бы тебя жалеть не стал.
– Ну и что! Мне-то какая разница? Главное, я его пожалел. И этих… у реки.
– А вот ты, насколько мне известно, побывал в Чечне. Чеченцев ты жалел?
Костя пожал плечами.
– Не знаю. Я, честно говоря, почти не видел, как их убивают. Раз ночью напали на наш блокпост. Мы, конечно, отстреливались. Ракеты осветительные запустили. Одного ихнего подстрелили, они унести не успели. Утром увидели.
– Так пожалел или нет?
