— Ну, как ты, в порядке?
Никита Верейский, светловолосый мальчик семи лет с большими серьезными глазами, пожал плечами.
— Да не очень, — со вздохом признался он.
Дина, глядя на собеседника сверху вниз, тоже пожала плечами виновато и растеряно. Трудно было придумать слова утешения для мальчика, вся семья которого находилась в реанимации.
— Он молодец. Другие бы на его месте целый день плакали, — Света погладила пушистые волосы мальчишки, и всхлипнула.
— А почему ты не ела яблоки? — спросила я ее.
— У меня от них диатез, — Света улыбнулась сквозь слезы, — Вот уж не думала, что это так здорово.
— Да, повезло. С одной стороны, — усмехнулась Дина, почесав порез на щеке, заклеенный пластырем, — А с другой, теперь весь дом на тебе.
— Тарелки побью вдоволь! — нервно хохотнула Света, — Значит, вы двое все это время были здесь, чтобы найти эту Снежану и ее поймать?
— Да, — сказала я, — А теперь нам пора.
— Мы вас проводим. Как поедете, выйдем на крыльцо на прощанье помахать, — сказала Света, — Спасибо.
На улице было свежо. По пути в гараж мы зябко ежились.
— Почему же все норовят расцарапать мою фотографию? — грустно поинтересовалась Дина, приложив ладонь к щеке, — Так без лица останусь.
— Красоте завидуют, — усмехнулась я.
Покрутив рычаг, Дина подняла металлическую ставню над выездом из гаража.
— Так почему ты вернулась? — спросила она, — Мстить передумала?
— Не передумала, — возразила я.
— А что тогда? — Дина пытливо смотрела на меня, застряв в открытом дверном проеме.
— Ну, — я взяла паузу, думая, как лучше объяснить, потом решила, что надо сказать, как есть, как чувствую, — Папы и Лешки больше нет, и никакая месть их не вернет. Мама подевалась куда-то, стала голосом в телефонной трубке. Остались только ты и я. Кроме тебя у меня никого нет, и у тебя нет никого, кроме меня. Этим разбрасываться нельзя. Поэтому, нравится тебе или нет, но я больше тебя не брошу.
Динино лицо дрогнуло, она медленно опустила взгляд и прерывисто вздохнула. Потом также медленно подняла глаза на меня.
— О, Сэм, как же я рад, что ты идешь в Мордор со мной! — проникновенно вымолвила она и расхохоталась, — Ох, и умеешь ты слезу вышибать, мать моя!
Она насмешливо взъерошила мне волосы и нырнула в дверь гаража, к нашей машине.
— Могла бы и поблагодарить за то, что я тебе жизнь спасла, — обиженно проворчала я.
Такова уж моя старшая сестра. Все обращает в глупую шутку, даже если тронута до глубины души.
Шоссе было пустым в обе стороны. Белый "Москвич"-пикап был единственной машиной на нем в это холодное солнечное утро. Владелец машины позевывал, следя за дорогой и краем уха слушая радио. Пассажир, подобранный на недавнем повороте дороги парень в зеленой клетчатой ветровке, вдруг потянулся к автомагнитоле и отключил звук.
— Ты чего? — удивился водитель, когда песня оборвалась на середине.
— Спасибо, что подвезли, — улыбнулся парень, вынимая из ушей наушники плеера и пряча их за пазуху, под куртку.
— Что уже высадить? — удивился водитель, оглядев серую ленту дороги и пустые пожухлые поля вокруг, — Тут же деться некуда.
— Да вам это без разницы, правда? — парень с улыбкой вынул руку из-под куртки, достав странный предмет — ручное зеркальце в замысловатой оправе с длинной, заостренной на конце ручкой.
— Да, в общем, как хочешь, — владелец машины пожал плечами и притормозил «Москвич» у обочины, — А что это у тебя?
— Устройство связи, — загадочно улыбнулся молодой человек.
— Ну, ты и скажешь, — рассмеялся водитель, — А сотовый телефон для этого не сгодится?
— Это гораздо лучше, — усмехнулся парень, резко выбросил вперед руку и воткнул острие зеркальной ручки водителю в шею, — Но ты об этом не узнаешь.
Мужчина захрипел и осел на спинку водительского кресла. Его глаза остановились, глядя на пустынную дорогу. С ручки зеркала закапала кровь. Молодой человек в зеленой куртке поддел темную каплю указательным пальцем, вынул зеркало из раны и кровью начертил на его поверхности круг. Зеркальное стекло стало мутнеть. В его глубине ожили и заклубились тени. Молодой человек глядел, не отрываясь.
— Не понимаю, отец, — сказал он взволнованным шепотом, — Я ведь был в двух шагах от Симы Калашниковой, я мог без проблем от нее избавиться. Я мог добраться до них обеих. Почему? Почему ты запретил мне?..
А ДАЛЬШЕ:
…Прямо на обочине в двух шагах от меня, под нависшими кустами лещины из темноты тускло блеснули оградки и кресты. Свет фар выхватил из тумана могильные плиты.
— Кладбище, — я глянула в карту, — Да, правильно, оно и должно тут быть. Прямо вдоль дороги. Вот жуть.
Сима вдруг качнулась за рулем, и машину повело вправо, прямо на выстроившиеся на обочине кресты и памятники.
— Ты что? — я выхватила у Симы руль, выправила машину и заглушила мотор.
«Волга» остановилась на обочине у низенькой железной ограды. Сима даже не заметила. Она сидела за баранкой, согнувшись и обхватив руками голову. Ее плечи судорожно дергались.
— Что с тобой? — я потрясла ее за плечо.
Сима не ответила. Она откинулась на спинку кресла. Лицо было бледным, как у мертвеца, зубы стиснуты, глаза закрыты.
— Могильная плита, — пробормотала Сима, дыша громко и с перерывами.
— Да их тут полно, — ответила я.
Мои слова получились растерянными. Обычно, пошутишь, бывает, и становится легче. Но на этот раз не вышло. Я никогда не видела Симу такой, я не могла понять, что с ней происходит, и мне стало страшно. Странный приступ закончился быстро. Не успела я по-настоящему вдариться в испуг, лицо сестры успокоилось, а дыхание стало ровнее.
— Эй? — я провела ладонью по Симиному лбу, он был очень холодным, — Что с тобой?
Сима открыла глаза. Несколько секунд она как будто вспоминала, кто я такая, и где она находится.
— Я видела что-то, — слабым голосом проговорила она, — Не знаю, как объяснить…
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ 5:
Данное произведение не имеет НИЧЕГО ОБЩЕГО с творчеством Марии Семеновой!
Прозвучит странно, но даже в нашей работе бывает полно рутины. Мимоходом завалить стайку вампиров, чтобы не безобразничали, оказалось не сложно и ужасно скучно. Даже для моей младшей сестры, которой все еще в новинку. Операцию мы осуществили по маминой наводке и, когда дело было сделано, я рассчитывала, что мама снова позвонит, чтобы и дальше рулить процессом, чтобы направить нас в нужную сторону. Но прошла неделя, началась вторая, а от нее не было никаких вестей…
