Эх, была не была! Есть хотелось все сильнее, и Игорь, не раздумывая, принялся шарить вокруг в поисках приготовленного на завтра мяса. Обнаружив его под рюкзаком, Гуфи воровато оглянулся и вытащил несколько кусков. Он нисколько не испытывал каких-либо угрызений совести, уплетая холодную собачатину. Когда стоит вопрос о жизни и смерти – тут не до благородства. Выжить – вот единственная цель. Хорошо, если они не заметят пропажи мяса, хотя в пакете оставалось еще несколько крупных ломтей.
После третьего куска Гуфи вновь улегся набок, у костра, так чтобы и ружье и фонарь были как можно ближе. При этом он скрипнул зубами от боли – задница все так же адски горела. Черт его дернул вытереть задницу именно борщевиком! До этого случая Игорь даже не знал о существовании этого растения, очень похожего на лопухи, которые в изобилии растут в подмосковных лесах.
Гуфи испустил тяжелый, сипящий вздох. В груди что-то закололо, глотать стало больно. Неужели он простыл?! Этого еще не хватало! Игорь с завистью подумал о спящем Диме – ему хорошо, у него под боком лежит теплая девка.
Он вспомнил, как Вит подошел к нему после того, как Ольга ушла гулять в лес с Димой, и, постучав себя по лбу, назвал его болваном и сказал, что он упустил отличную возможность обрести себе подругу. Игорь вяло отреагировал на это замечание, погрузившись в чтение, и лишь спустя некоторое время с тоской подумал, что он никогда не будет обладать теми качествами, которые бы притягивали к себе особ женского пола. Не подозревая, что он так и умрет девственником, Гуфи сделал для себя неутешительный вывод, что он вряд ли сможет заинтересовать кого-либо своей заурядной внешностью.
Юноша заерзал, устраиваясь поудобней. Языки пламени неспешно лизали дрова, а в раскаленной сердцевине костра плясали призраки.
Сколько им еще осталось идти? Когда их начнут искать? Может, его звонок все же был услышан на автобазе?
Его мозг отчаянно хватался за эту мысль, как жертва кораблекрушения хватается за обломок судна – все, что держится на плаву, будь то даже дверь от сортира, есть не что иное, как подарок судьбы, достойный того, чтобы быть принятым с искренней благодарностью.
Он неуклюже крутил нож, чувствуя в руке его приятную тяжесть, и вспомнил, как ловко это получается у Стропова. Пальцы Димы мягко и как бы небрежно вертели тяжелый охотничий нож, вызывая в сознании образ льющегося прозрачного ручья.
С Витом нужно что-то делать. Завтра Игорь приложит все усилия, чтобы ружье было у Димы. А еще лучше…
Гуфи, любуясь остро отточенным лезвием, вдруг улыбнулся, и улыбка эта не предвещала ничего хорошего. На хромированном лезвии заиграли огненно-рыжие блики костра. Да, скорее всего, Игорь так и поступит. И эта сука никогда больше не обзовет его Гуфи. Сам он Гуфи, мать его.
Скрюченные деревья в свете огня отбрасывали причудливые тени на полянку, напоминая лапы каких-то ископаемых рептилий. Веки Игоря постепенно наливались жидким свинцом, нож выпал из рук… Он засыпал.
Прочертив короткую эффектную дугу в черно-угольном небе, моргнул и исчез метеорит.
Гуфи спал, и ему снилось, как он стащил у Виталия мобильный телефон и ему наконец удалось дозвониться в милицию. Однако в самый последний момент его застукал Вит. В бешенстве накинувшись на Игоря, он связал его, снял с одной ноги кроссовку и, поднеся к ступне пышущую жаром головешку, зловеще произнес: «Ральфа мы съели, теперь очередь за тобой, толстяк. Надеюсь, твоя жирная задница будет вкусней собаки!» С этими словами он прислонил горящую ветку к пятке Гуфи.
Невыносимая боль выдернула Игоря из остатков глубокого сна, он закричал, увидев, как дымится его правая нога. Кроссовка наполовину сгорела, и расплавленная масса стала проедать кожу подобно кислоте.
Подвывая от страха и нестерпимой боли, Гуфи сорвал с себя остатки обуви и залил пострадавшую ногу водой из котелка. Тлеющая штанина зашипела, от нее пошел пар. На некоторое мгновенье Игорь почувствовал облегчение, но затем боль вновь с удвоенной силой набросилась на обожженное место. Гуфи заплакал. Черт бы побрал все это! К черту эти дежурства! К черту эту гребаную Красную Щель вместе с глупыми собаками! К черту это трижды проклятое Черное море!
– Гуфи, что там случилось? – раздался злой голос Виталия, хриплый спросонья.
– Ничего! Дрыхни дальше! – крикнул в ярости Игорь.
– Если ты еще раз разбудишь меня своими воплями, я затолкаю твою башку тебе в задницу.
«Тебе все равно скоро дежурить, кретин!» – хотел крикнуть Гуфи, но сдержался. Он нащупал нож. Почему бы не закончить все прямо сейчас?! «Ох, Вит, ты еще пожалеешь обо всем! Лучше бы ты сдох от бешенства, это будет для тебя наивысшим благом».
Глотая слезы, Игорь слепо разглядывал ожог – очки он потерял во сне. Как он теперь сможет идти? И как в таких условиях лечить обожженное место? Подволакивая ноющую от боли ногу, Игорь без сил опустился на землю. Из палатки снова послышался храп Вита, и Гуфи мысленно обложил его всеми матерными словами, которые насчитывал его словарный запас.
Ему вспомнилось – как-то его бабушка рассказывала, что при различных ранах и ожогах, в частности, очень помогает уринотерапия, а попросту говоря, собственная моча. Гуфи не знал, имеются ли у них с собой какие-либо медикаменты, поэтому решился испробовать бабушкин метод. Постанывая, он стал подниматься, как вдруг до его ушей донесся треск веток. Зрачки расширились, Гуфи чувствовал, как на его голове зашевелились волосы. Звук доносился из леса. Хрипло дыша, он схватил дрожащими руками ружье.
«Кто там?» – хотел крикнуть Игорь, но язык отказался ему повиноваться. Хруст повторился, на этот раз ближе. Горло внезапно распухло, превращаясь в засоренный трубопровод, набитый до отказа стекловатой, в паху стало тепло и мокро. Изо рта парня вырывался лишь сиплый свист, лицо приобрело цвет сгнившей тыквы.
«Я умираю», – неожиданно подумал Игорь, вытирая трясущейся рукой струйку горячего пота с виска.
В глубине леса что-то появилось. Что-то необычное и… красивое. Красивое и волнующее.
Гуфи облизал обветренные губы, сглотнул.
Даже без очков он видел, как в густой лесной чаще вспыхнул ярко-зеленый огонек цвета сочной молодой травы. Он разгорался все больше, наполняя темноту приятным изумрудно-огненным светом. Гуфи глубоко вздохнул и успокоился. Глядя на медленно приближающееся расплывчатое пятно света, он не заметил, что боль в ноге утихла, равно как боль от порезов и борщевика. Свечение переливалось от нежного салатового до темно-зеленого цвета и несло с собой ароматы диких лесов – чудный запах цветов, кристально чистой родниковой воды, густой сосновой смолы и жасмина… Игорь улыбнулся. Воздух наполнился домашним теплом, родным и успокаивающим.
Деревья расступились, изумрудный шар вырвался на полянку и слабо задрожал, словно тающее желе. В колышущейся субстанции стали виднеться смутные очертания человеческого тела. Сверкающий поток некоторое время оставался бесформенным, сказочным калейдоскопом невообразимых красок, которому случайно удалось вырваться на волю, после чего он принял образ женской фигуры.
Через мгновенье из шара вышла миниатюрная девушка. Крохотная, не более полутора метров, из одежды лишь тонюсенькая полоска на талии, с трудом закрывающая темный треугольник. Маленькие грудки с бесстыдством глядели на Игоря.
Гуфи облизнулся, ружье выпало из ослабевших рук.
«Здравствуй!» – просто сказала девушка, подмигнув при этом. Жар усилился, лоб Гуфи покрылся испариной. Он оцепенело пялился на девушку, не в силах оторвать взгляд от этого небесного создания.
«У меня есть кое-что для тебя, Игорь». Прелестное личико лесной нимфы озарилось обаятельной улыбкой, и она протянула к нему свои изящные руки.
«Ты ведь заслужил это. Разве не так?» – спросила она, и Гуфи кивнул, продолжая пожирать глазами девушку.
«Ты вел себя, как настоящий мужчина. Иди и обними меня!» Продолжая улыбаться, она шагнула вперед, наступив при этом на обугленную ветку своей крошечной ножкой. Лицо прекрасной нимфы ничуть не изменилось, что нисколько не удивило Игоря. Ведь она не может чувствовать боли, и ничто вообще не в состоянии причинить ей вред.
Она пришла к нему! Наконец-то он станет мужчиной!
Девушка приблизилась к Игорю вплотную, и он вдруг почувствовал, как ему снова стало холодно.
«Так ты идешь со мной?» Голос божества стал немного ниже, улыбка – шире. Гуфи не мог оставить эту улыбку без ответа, и уголки его иссушенного рта сами поползли в разные стороны. Что-то капнуло на подбородок.
«Идешь? Ты идешь?..» – прошелестело существо, изо рта выскользнул раздвоенный язык, маленькие руки с неожиданной силой обхватили Игоря, и сознание его померкло.
Вереница событий давно минувших лет со скоростью молнии проносилась в его окутанном кровавым туманом мозгу – вечно пьяная мать (иди попробуй. Иди, сынок, к маме и попробуй, тебе это точно понравится, пора становиться мужчиной…), обидные реплики дворовых ребят (сколько ящиков водки собирается выпить сегодня твоя мамаша, а, Гуфи?..), откуда-то раздался бас отца (ты всегда был никчемным мальчишкой). Но все это было пыльным прошлым. Оно позади, оно мертво. А это лесное сказочное создание – настоящее и будущее Игоря. Ему казалось, что тело его стало невесомым, легче крылышка эльфа, по уставшим и израненным конечностям пробежала сладостная волна, легкий ветер уносил его к звездам вместе с любимой.
