«Идешь? Ты идешь?..» – прошелестело существо, изо рта выскользнул раздвоенный язык, маленькие руки с неожиданной силой обхватили Игоря, и сознание его померкло.
Вереница событий давно минувших лет со скоростью молнии проносилась в его окутанном кровавым туманом мозгу – вечно пьяная мать (иди попробуй. Иди, сынок, к маме и попробуй, тебе это точно понравится, пора становиться мужчиной…), обидные реплики дворовых ребят (сколько ящиков водки собирается выпить сегодня твоя мамаша, а, Гуфи?..), откуда-то раздался бас отца (ты всегда был никчемным мальчишкой). Но все это было пыльным прошлым. Оно позади, оно мертво. А это лесное сказочное создание – настоящее и будущее Игоря. Ему казалось, что тело его стало невесомым, легче крылышка эльфа, по уставшим и израненным конечностям пробежала сладостная волна, легкий ветер уносил его к звездам вместе с любимой.
Игорь продолжал счастливо улыбаться, в то время как его голова была давно отделена от истерзанного тела.
Побережье Черного моря.Время 6:51Я медленно и лениво просыпался, досадливо стряхивая с себя остатки неспокойного сна. Перевернулся на другой бок и заскрежетал зубами, задев больную руку. Рядом спала Ольга, утонув с головой в спальном мешке. Вит громко сопел, разбросав свои длинные руки.
Вит… Дежурство…
В мозгу молнией сверкнула мысль – Гуфи снова уснул на посту! Иначе и быть не может, я точно помню, что в пять утра Игоря должен был сменить Виталий. Путаясь в спальнике и ругаясь, я вылез из палатки и стал натягивать ботинки. Солнце уже взошло, дувший с моря холодный бриз тут же взлохматил волосы. Я окинул взглядом наше пристанище и обомлел.
Гуфи нигде не было. Костер давно потух, ружье валялось рядом. В глотке мгновенно пересохло, я подбежал, точнее, проковылял к потушенному костру. Зола была везде – по всей видимости, горела даже трава. Рядом я обнаружил жалкие обрывки одеяла Игоря и сильно обгоревшую кроссовку.
Очки. Оба стекла разбиты, осколки красные, как зубы вампира. Больше ничего. Я все еще пытался убедить себя, что Гуфи, возможно, отошел недалеко, но надежда была слишком мала. Куда он мог деться?!
Я просунул голову в палатку.
– Вит, Ольга! Вставайте!
Ольга открыла глаза, Виталий же продолжал храпеть.
– Подъем!!! – заорал я, пнув его.
Вит дернулся и, не открывая глаз, сонно спросил:
– Моя очередь дежурить?
– Нет! Гуфи исчез!
Парень протер глаза и стал натягивать штаны.
– Который час?
– Почти семь. Он начал дежурить в три часа. Черт!
Вит пристегнул к поясу кобуру и вылез из палатки.
– Если его нет поблизости, то он наверняка мертв, – безо всякого выражения обронил Виталий, потягиваясь на солнце.
Я уставился на него, не веря своим ушам.
– Ты рехнулся? Мы должны что-то сделать, понимаешь? – Я задыхался от возмущения. – Он не мог далеко уйти…
Вит спокойно смотрел на меня. Потом зевнул.
– У нас осталась зубная паста? – спросил он.
– Паста?! Гуфи исчез! – мне хотелось вцепиться ему в горло.
Вит повернулся ко мне, глаза его хищно сверкнули.
– Забудь о нем, Дима. Он умер. Или ты еще ничего не понял? Наше счастье, что мы сегодня увидели солнце, – жестко произнес он. – Поищи лучше родник. Нам нужна вода, – добавил он. Таким же тоном он мог бы успокаивать малыша, уронившего мороженое.
Из палатки раздался сухой, надтреснутый кашель.
– Я в лес, – бросил я.
– Валяй, – пожал плечами Вит и крикнул: – Ольга, поднимайся. Если через пять минут я не увижу перед собой яичницу с беконом и стакан ананасового сока, я тебя выпорю!
Довольный своей шуткой, Вит хохотнул и достал трубку.
«Точно, сумасшедший!» – меня передернуло.
Подобрав с земли ружье (оба патрона на месте), я потащился в лес. Зачем? Утомленный мозг не давал сколько-нибудь вразумительного объяснения, но я упрямо шел вперед.
«Вит прав. Гуфи никогда бы по своей воле не покинул лагерь», – прошептал чей-то едкий голос.
«Да, возможно, Виталий прав. Но в любом случае мы должны убедиться. Нельзя… вот так просто… В конце концов, если каждый из нас будет действовать сам по себе, шансов выкарабкаться отсюда не останется», – думал я, осторожно ступая на поврежденную ногу.
Что принесет нам сегодняшний день? Что мы будем есть? Вит прав, нужно искать родник – возвращаться на старое место, где мы обнаружили ручей, бессмысленно. Бессмысленно и опасно.
В траве что-то мелькнуло. Что-то желтое… Подходя ближе, я уже знал, что это, и ружье вывалилось из рук.
Это был фонарь. Фонарь, который я оставил Игорю на время дежурства. Стекло треснуло. А вокруг – темно-красные пятна. Я отказывался верить в то, что предстало моему взору, хотя и ежу понятно, что эти пятна – не что иное, как запекшаяся кровь. Заторможенным движением я поднял фонарь, нажал на кнопку. Фонарь не загорелся. Сели батарейки. А может, лампочка перегорела.
(Интересно, можно где-нибудь здесь купить батарейки и заменить лампочку? Але, гараж, у меня сели батарейки! Не обращайте внимания, что фонарь в пятнах. Это… Ха, конечно же, это томатный сок. А теперь, будьте добры, замените мне стекло и батарейки, да-да, а то ночи в ваших краях чертовски темные, а нам нужно видеть… видеть в темноте… видеть, кто здесь бродит по ночам и жрет нас по очереди…)
Целую минуту я бессмысленно щелкал выключателем, после чего в ярости швырнул фонарь об дерево. Стекло лопнуло, корпус раскололся на куски. Багровая дорожка вела к густым зарослям. В этом месте крови было особенно много.
Что здесь произошло?
Я беспомощно повторял себе этот вопрос, удивленно смотрел на кровавые потеки в траве и недоумевал, почему так плохо стал видеть, потом до меня дошло, что я плачу…
* * *
– Видишь? – я показал трясущиеся ладони Виту. Он скользнул равнодушным взглядом по моим окровавленным рукам.
– Ты что, опять порезался? Экий ты неуклюжий, прямо как Гуфи! – Вит выпустил кольцо дыма, которое тут же унес ветер. – Давай собирайся, нам еще топать и топать.
– Это кровь Игоря, – только и смог выдавить из себя я. – Кто следующий, Вит?
– Кто знает? Может, ты. Может, я. Ты так и будешь здесь стоять и показывать мне свои грязные руки? К тому же, – Вит снова затянулся, – смерть Игоря висит на твоей совести. Равно как и смерть других ребят, – спокойным голосом сказал он, и я затрясся:
– Что?!!
Вит в задумчивости наблюдал за аккуратными колечками дыма:
– Ой, только не строй из себя дурачка!
Из палатки вышла Ольга.
Виски сдавила боль.
– Хватит морщить лоб и надувать щеки, будто ты силишься понять, о чем идет речь. Чего пыжишься? Или это я трахал девственниц в болоте?
Ольга замерла, в уголках перепачканных тушью глаз блеснули слезы.
Черная ненависть накрыла меня с головой, я ничего не видел перед собой, кроме издевательски ухмыляющегося лица Вита. Да, Игорь был прав. Вит сошел с ума. А может быть, я. Но, как бы то ни было, сейчас я сотру с его лица эту гаденькую усмешку, а потом убью.
Вит с любопытством смотрел на меня, явно наслаждаясь ситуацией.
Издав нечеловеческий крик, я прыгнул на него. Моя голова с силой врезалась ему в солнечное сплетение, Вит, не ожидавший нападения, выронил трубку, на его лице мелькнуло растерянное выражение, тут же сменившееся дикой злобой. Мы покатились по траве, награждая друг друга тумаками, кто-то из нас завалил палатку. Сквозь туман в голове я слышал крики Ольги.
– А кто притащил нас сюда, ты, сучий выродок?! Кто?! – брызгая слюной, в неистовстве орал я.
Руки мои отчаянно пытались нащупать шею Вита, но он вырывался, как пойманный угорь, нанося мне довольно сильные удары по ребрам. Катаясь по земле, моя больная нога попала под камень, и я, взвыв от боли, на мгновение ослабил хватку. Этим не преминул воспользоваться Вит, и через секунду он уселся на меня сверху, злобно скаля зубы. При падении у меня со лба содралась засохшая корочка (Ира тогда здорово огрела меня котелком по кумполу), и лицо стала заливать кровь. Прижав правым коленом мою руку, левой он сжал запястье моей правой руки.
Вит размахнулся.
Первый удар расплющил мои губы о зубы, прорвав верхнюю часть почти насквозь. Что-то хрустнуло, рот наполнился солоноватой и теплой жидкостью, длинные пальцы Вита теперь усиленно пытались сдавить мою шею. Я яростно извивался, подобно гигантскому червю, которого пытаются нанизать на крючок. Второй удар пришелся мне по носу. Внутри все будто взорвалось от боли, кровь из носоглотки полилась в рот, и я стал захлебываться. Сквозь красный туман я видел безумное лицо монстра, который раньше был моим лучшим другом, и зарычал от распиравшей меня злобы.
С великим трудом мне удалось высвободить левую руку из-под прижимавшего ее колена Вита. Кулак Вита, словно пудовый молот, в третий раз опустился на мой искалеченный нос, и он лопнул, как гнилой помидор. Розовая пелена не помешала мне увидеть, что в руке Виталия появился увесистый камень.
