На следующей неделе мы увиделись с ним еще раз, теперь уже на его территории. Он заставил меня повторить скучный эксперимент с водой пять раз. Результат был все тот же, но я хотя бы больше не вызывала бурь. Когда я спросила, не заняться ли нам чем–нибудь другим, он расхохотался и отправил меня домой.
За день до бала у Дориана я набралась смелости сделать то, о чем думала уже долгое время, то есть нанести визит Уиллу Дилейни.
Он по–прежнему практически каждый божий день оставлял у Лары сообщения. Со времени маминого визита я не могла отделаться от мысли, что ей пришлось жить взаперти, несчастной и одинокой, в замке короля Бурь. Боль, порождаемая этой картиной, проецировалась на образ Жасмин. Пусть эта девушка и хотела остаться в Мире Ином, но я знала, что она по–прежнему жертва. Я хотела сделать что–нибудь, что угодно, только бы помочь ей, но понятия не имела, с чего начать и как действовать, учитывая наше предыдущее фиаско. Разумно было в первую очередь поговорить с Уиллом.
Кийо, отправившийся со мной, сидел за рулем новенькой, с иголочки, «тойоты–камри», взятой напрокат, которая весьма мне понравилась, несмотря на очевидные страдания этого лиса. Его собственный бедный «спайдер» был неисправен.
Когда мы постучались в дверь, Уилл ответил не сразу.
— Ты уверена, что он дома? — спросил Кийо.
— Да. Сомневаюсь, что он вообще когда–нибудь выходит. Сейчас этот парень, скорее всего, просвечивает нас сканером или чем–нибудь наподобие.
Кийо озадаченно посмотрел на меня.
— Просто запасись терпением, — посоветовала я.
Через минуту я услышала, как Уилл открывает сотню разных замков и защелок, потом его лицо высунулось наружу.
— Господи боже, — охнул он, светясь от счастья. — Вы вернулись. Погодите. А это кто?
— Мой друг. Впусти нас.
Уилл с сомнением посмотрел на Кийо, но все–таки открыл дверь пошире. Когда мы вошли, по выражению лица Кийо я поняла, что он испытывал в точности такие же чувства, как и я, впервые оказавшись в странном логове Дилейни. Лис остановился перед раскрытым журналом, лежавшим на кофейном столике. Огромный заголовок гласил: «Они используют ДНК, чтобы следить за вами. Выходя из дома, надевайте сеточку для волос!»
— Я знал, что вы придете, — пробулькал Уилл, ведя нас на кухню. — Когда мы возвращаемся?
— Я и не знала, что мы возвращаемся.
— Тогда почему?..
Я вскинула руку, утихомиривая его.
— Сейчас я просто хочу поговорить.
Лицо у него вытянулось, но он кивнул и подошел к холодильнику.
— Не желаете ли чего–нибудь выпить?
— Конечно. Что у тебя есть?
Уилл открыл холодильник. Там стоял десяток канистр с водой, этикетки на которых обещали ультра–ультра–ультравысокий уровень очистки и улучшение после очищения.
— Вода, — ответил он. — В большинстве напитков…
— Вода сойдет.
Он налил три стакана, сел и выжидающе взглянул на нас.
— Хочу побольше узнать о Жасмин, — объяснила я. — Если нам когда–нибудь еще удастся вернуться…
Это бледное личико снова всплыло у меня в сознании. Я сглотнула.
— Если она не захочет уйти, то ничего хорошего для нас не выйдет. Есть ли что–нибудь, чего ты еще не рассказывал о ней, что объяснило бы ее поведение?
Фанатический блеск в его глазах куда–то пропал, сменившись печалью и унынием.
— Не знаю. Мне кажется, отчасти дело в том, что ей всего четырнадцать, понимаете? Думаю, ей могли промыть мозги. Существует множество документальных подтверждений. Правительство постоянно занимается этим. Полагаю, даже у эльфов есть подходящие способы.
Он продолжал развивать эту тему, и я почувствовала, как рука Кийо легла мне на бедро и чуток его сжала. Контекст был не сексуальный. Этот жест подразумевал: «Какого черта мы тут делаем?»
Я долго сохраняла невозмутимое лицо, а потом все–таки перебила Уилла, вещавшего без умолку:
— Ты можешь рассказать что–нибудь о том, какая она? Что ей нравится? Что нет? Если мы разберемся в этом, то, может, тогда нам удастся лучше понять ее.
— Ну, — протянул он с сомнением. — Могу показать ее комнату.
Он повел нас через весь дом, где царила та же темнота, что и на кухне, в комнатку, пахнувшую пылью и запустением. Здесь Уилл поступился своими основными принципами и включил свет. На долю секунды я обрадовалась, что комната Жасмин не несла на себе отпечатка безумного существования братца. Она казалась мне нормальной девчачьей комнатой.
На первый взгляд.
Затем я увидела постеры с эльфами.
Эльфы перемежались фэнтезийными изображениями единорогов и сказочными пейзажами, но бесспорно доминировали на фоне розовых стен спальни. Картинки изображали не совершенно человекоподобных джентри. Они скорее тиражировали образы маленьких крылатых эльфов, играющих с цветочками и светлячками, распространенные в поп–культуре. Такие создания действительно существовали в Мире Ином, хотя на деле они звались не эльфами, а пикси.
— Ты не думал, что это важно? — выдохнула я, глядя вокруг.
— Это чепуха, — пренебрежительно отозвался Уилл. — Девчачьи глупости. Она увлекалась этим с самого детства.
Я прошла дальше и присела возле небольшого стеллажа с книгами. Дж. Р. Р. Толкин. К. С. Льюис. Дж. К. Роулинг и новые, новые заголовки всяческих фэнтезийных романов. Алтарь эскапизма.
Кийо огляделся и, по–моему, подумал о том же.
— Есть хоть какие–нибудь фотографии? Подружки у нее были?
Уилл покачал головой.
— Она почти не имела друзей.
Он опустился на сбитую розовую постель и подобрал с пола небольшой альбом.
— Вот несколько снимков.
Мы с Кийо присели рядом. Альбом оказался своего рода летописью детства Жасмин. Сначала — младенческие фотографии и снимки из раннего детства. На многих фигурировал Уилл, но мы практически не увидели их родителей. Я вспомнила горькие комментарии Дилейни по поводу их хронического отсутствия. Несколько фотографий Жасмин с другими детьми мы действительно нашли, но чем взрослее она становилась, тем реже встречались такие снимки. Большая часть их делалась дома. Кто–то — скорее всего, Уилл — снимал Жасмин, когда она чем–то занималась. На одном девчонка горбилась над книжкой, на другом лежала в гамаке на заднем дворе, и солнце освещало ее рыжевато–золотистые волосы. Девочка в последний момент заметила фотографа и с печальной, милой улыбкой посмотрела в камеру.
— У нее было какое–нибудь увлечение? — спросила я, когда Уилл закрыл альбом. — Хобби? Она занималась спортом?
Уилл показал на книжные полки.
— Сестра любила читать, сами видите, гулять тоже. Ходила на прогулки, иногда сажала цветы. Спортом или чем–нибудь еще не занималась.
— Но должна же она была хоть с кем–нибудь встречаться? — напомнила я. — Разве ты не говорил, что, когда ее похитили, она была на какой–то вечеринке?
— Да, это и в самом деле довольно удивительно, но иногда она ходила на какие–нибудь такие мероприятия. Не часто. Мы вместе тоже кое–куда выбирались. Один раз ездили в Диснейленд. Кино смотрели. Но чаще всего она была одна.
— Ты знаешь, почему так сложилось?
— Нет. Думаю… думаю, у нее были проблемы со сверстниками. Она была умницей, всегда их опережала. — В голосе Уилла послышалась тоска.
Я поняла, что он действительно любит свою сестру и скучает по ней, каким бы неуравновешенным иногда ни казался.
— Она замыкалась так и до смерти ваших родителей? — тихо спросил Кийо.
— Да. Жасмин всегда была такой.
Мы еще немного побыли в комнате, потом наконец ушли. Уилл все требовал, чтобы я рассказала, что собираюсь делать в отношении Жасмин, но у меня не было ответов на его вопросы.
— Да уж, — сказал Кийо через несколько минут, уже в машине. — Это было угнетающе.
Я не сразу ответила, глядя на дорогу впереди нас.
— Эжени, ты в порядке?
— Нет. Не совсем, — вздохнула я. — Бедная девчонка.
— Но согласись, кое–какой смысл начал проявляться.
— Да. Она оторвалась от реальности, жила в мире грез. Потом Эзон внезапно дал ей шанс оказаться там, где она мечтала.
