Она начала спускаться по лестнице и двинулась сквозь шатающуюся толпу, гадая, стоит ли ей попробовать проверить библиотеку или игровую комнату.
«Нет, игровая будет забита», - подумала она.
Все эти игры должны были привлечь её одноклассников. Пока она ходила вокруг, задние двери открывались, люди входили и выходили. Вечеринка росла. Там, должно быть, было около семидесяти людей. Она посмотрела во двор на накуренных и пьяных парней и хихикающих девушек, одетых как вампиры, рок-звёзды и принцессы Disney. Они веселились при свете костра, их чёрные силуэты были скрыты нависающими ветвями деревьев, которые боролись на ночном ветру. В глубоком оранжевом сиянии она взглянула на что-то низкое и коренастое, сновавшее вокруг.
«Гораций!»
Она вышла на улицу и подошла к собаке. Увидев её, он заскулил и подбежал к ней, делая круги по траве. Он продолжал тихонько выть. Не от волнения, а от стресса.
- Что случилось, мальчик?
Собака пробежала мимо неё и вошла в дом. Затем он оглянулся на неё и рявкнул, сказав ей следовать за ним. Она это сделала, и Гораций провёл её через лабиринт людей в гостиную. Он двигался быстро, заставляя людей расступаться, продираясь сквозь них, как ледокол в море. Они прошли через зал и завернули за угол, а затем пёс остановился у маленькой двери. Гораций сел рядом с ней.
- Он там, не так ли?
Гораций рявкнул.
Она попробовала ручку двери. Закрыто. Она приложила ухо к дереву, но ничего не услышала. Но она была уверена, что Робби находится внутри, и, глядя на маленькое круглое отверстие в ручке, она увидела, что это один из тех лёгких замков, которые можно открыть простой отвёрткой с плоской головкой. Ей просто нужно было её найти.
- Я скоро вернусь, - сказала она Горацию.
Собака не последовала за ней, когда она ушла. Он просто свернулся у подножия двери и тихонько заскулил. Она прошла через дом и пошла в подвал. Проскользнув внутрь, она была потрясена оглушительной тишиной. Когда дверь за ней закрылась, она вообще не могла слышать бушующую вечеринку.
Она сошла, и холодный влажный воздух поднялся вверх, приветствуя её, как болото. Даже тепло, которое росло внутри неё, стало холодным. Она всё ещё чувствовала, как что-то взбалтывается, усиливается, но теперь это была арктическая сила, ледяная и злая. Достигнув низа, она подошла к верстаку, на котором стоял старый ржавый ящик с инструментами. Она смахнула паутину и открыла верх, а когда нашла то, что ей было нужно, вставила тонкую отвёртку сбоку своего корсета.
Воздух внезапно стал ещё холоднее. Было очень холодно. Подошла вонь, запах меди и гнилого мяса, почти фекального. Теперь в подвале возникла вибрация, что-то скрытое, но безошибочно живое.
Она снова услышала шипящее дыхание. На этот раз это было похоже на слова.
- Иеза… вель … Шлю… ха…
Кайла напряглась и скрестила руки, её кожа покрылась мурашками. Сначала она волновалась, что Хэйзел придёт за ней, теперь, когда она была одна, но каким-то образом она знала, что это не ведьма. Здесь внизу был кто-то ещё - что-то ещё - и оно было такое же тёмное, как и сама чёрная ведьма.
- Шлю… ха… Иеза… вель…
Кайла отступила к лестнице. Подошвы её туфель начали прилипать к полу, и когда она посмотрела вниз, она увидела кровь, просачивающуюся сквозь щели в полу. Голос стал яснее.
- Шлюха! Иезавель!
Она побежала, в безумном рывке добралась до лестницы, взбираясь так неистово, что перила дрожали. Она нащупала дверь, толкнула перед тем, как потянуть ручку, и вывалилась в холл. Захлопнув за собой дверь, она услышала просьбу призрачного голоса:
- Приведи её ко мне! Приведи мне мою дочь шлюху!
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Здесь была та маленькая девственница, и ей уделялось слишком много внимания. Она была безукоризненно одета, и её окружала нежная аура - в равной степени невинная и озорная, белокурая Лолита в кружевах. Хэйзел увидела, как повернулись глаза мальчиков, и зашипела, когда Джо заговорил с маленькой сучкой. Как будто её больше не существовало. Ему нужно будет сделать выговор, но сначала ей нужно соблазнить их. Всех мальчиков. И теперь, когда приближался настоящий колдовский час, ей пора было присоединиться к празднику.
Она чуть не остановила вечеринку. Челюсти отвисли. Бокалы выскользнули из рук.
Множество взглядов горело на ней силой своей похоти, подпитывая и опьяняя её. Она выбрала пышную взрослую форму и облегающий чёрный наряд. Она была закутана в сетку и винил, с пепельно-чёрными глазами и губами, маленькими чёрными рогами дьявола на взлохмаченных волосах. Её сапоги по колено цокали по твёрдой древесине, как кнуты, кружили головы, когда она разделяла море людей, как сексуальный Моисей.
Не касаясь стереосистемы, она сменила песню и забралась на журнальный столик в гостиной. Это была самая большая комната, в которой находилось больше всего людей, и она примыкала к кухне, лестничной клетке и игровой комнате, так что школьники в этих помещениях видели всё. Новая песня начала пульсировать, как сильное сердцебиение, электроника заставила вибрировать стены. Драм-машина играла, синтезаторы бушевали, и Хэйзел начала раскачивать бёдрами, её тело крутилось, словно его подхватил ураганный ветер. Она проводила руками вверх и вниз, позволяя им скользить по груди и между ног. Толпа приближалась, мальчики протискивались мимо друг друга, чтобы получилось увидеть её с переднего ряда. Она взяла молнию на передней части своего топа и сдвинула её вниз ровно настолько, чтобы обнажить своё широкое декольте. Её руки вошли в волосы, и она облизнула губы. Она была королевой эротики, и она использовала свой накопленный за десятилетия опыт, чтобы привлечь к себе мальчиков, наслаждаясь их юным желанием, как львица с горячей влажной добычей.
Сила начала заполнять её, как прекрасный любовник.
Гора наблюдала.
* * *
Кайла успокаивала его, пока они крались по коридору. Она нашла Робби живым и смогла его освободить. Он был бледен и выглядел истощённым, но с ним всё будет в порядке, если они выберутся из этого живыми.
Но если она уйдёт сейчас, будет потеряно больше жизней, больше душ будет захвачено. Тогда власти этой суки не будет конца.
- Бери Горация и уходи, - сказала она.
Робби покачал головой.
- Ни за что. Я без тебя не уйду. И я не брошу своего брата.
У неё не хватило духу сказать ему, что Джо, возможно, уже невозможно спасти.
Теперь в гостиной стало ещё больше людей. Музыка была громкой, огни кружились психоделическим вихрем. Все, аплодируя, толкались к центру комнаты.
- В чём дело? - спросил Робби.
Они медленно прошли, и, когда они подошли к центру, Кайла увидела. Хэйзел корчилась под заразительную музыку, обнажая до пояса тело, оставив себя в стрингах, колготках и сапогах. Её плоть блестела, и от неё исходил розовый свет, как будто она была кометой, пронизывающей ночное небо. Её волосы хлестали по воздуху, как верёвки, глаза горели в тени её лица, как два изумруда. Музыка становилась злобной, набирая скорость и громкость, и Хэйзел не отставала от неё, не пропуская ни единой пульсации или крика. Толпа, казалось, завывала, как одинокое существо.
Кайла задрожала.
- О, мой Бог…
Она соблазняла их всех сразу. То, что, как думала Кайла, займёт время и очарует гораздо меньше людей, теперь стало всеобъемлющим заклинанием. Ведьма там была больше, чем экзотическая танцовщица; она была безумным демоном секса, суккубом, готовящим свою добычу. Как Кайла могла с этим конкурировать? Хотя мысль о попытке наполнила её неуверенностью в себе, она знала, что ей нужно приложить усилия. Когда она появлялась, она привлекала всеобщее внимание. Может, ей удастся вернуть часть этого?
Когда она повернулась к Робби, он тоже смотрел на Хэйзел восхищёнными глазами, несмотря на всё, что она с ним сделала. Она схватила его за воротник, вернула его в чувство и сделала первое, что пришло в голову.
