Ростислав тихонько подтолкнул Крыса к вентиляционному отверстию. Кот оглянулся, еще раз мяукнул и покинул камеру.
Мидори тихо заплакала.
— Пойду я, — сказал Гумилев бойцам. — Они выглядят довольно организованно. Попробуем договориться.
— О чем? — уныло спросил Вессенберг, поблескивая стеклышками очков. — Я думаю, мы можем улетать домой и докладывать, что ничего не сделано. Или вы думаете, что эти люди с радостью отведут вас в секретные помещения?
— Индро Юльевич, мы рассматривали разные варианты развития событий. В том числе и такой. Это лучше, чем устраивать пальбу и положить всех на подступах к объекту. А сейчас извините, я не хочу их злить.
Спрыгнув на бетон взлетно-посадочной полосы, Гумилев зашагал к джипам и автоматчикам.
— Меня зовут полковник Роулинсон, и я представляю здесь Республиканскую Армию генерала Макриди, — сказал человек с внешностью мертвеца. Гумилев, конечно же, слышал о ней, но не думал, что все так серьезно. Это в самом деле были солдаты. В более-менее одинаковом, унифицированном обмундировании, со знаками различия, хорошо вооруженные. Здесь же стоял капитан.
— А я представляю специальную миссию ООН, которая размещается в городе Твин Фоллз, штат Айдахо. Мы занимаемся решением проблемы «Армагеддон» — с достоинством ответил Гумилев. — Меня зовут Андрей Гумилев.
— Русский?! — поднял редкие брови полковник Роулинсон. — В последнее время мне везет на русских…
— Что вы имеете в виду?
— Нет, ничего особенного, это сугубо личное… Позвольте приветствовать вас на базе Военно-воздушных сил Неллис.
— У вашей армии имеются военно-воздушные силы?
Гумилев постарался, чтобы этот вопрос прозвучал без сарказма и издевки. Видимо, у него получилось, потому что Роулинсон честно ответил:
— Нет, пока отсутствуют. Вы, верно, знаете, что над Закрытой Территорией летать не велено. Но база находится под нашим контролем, и мы надеемся, что рано или поздно вновь будем использовать ее по назначению. А вот что вас сюда занесло, мистер Гумилефф? Решать проблему «Армагеддон» на секретном объекте не совсем логично.
— Подозреваю, что меня сюда занесло то же, что и вас, полковник. Но давайте сначала уйдем с посадочной полосы куда-нибудь в помещение, и там спокойно поговорим. Моим людям можно выйти из вертолета?
— Да, мы не причиним вам вреда. Простите, но… почему вы без маски? Я думал, что с учетом эпидемии вы должны быть одеты в костюм биологической защиты.
— Я иммунный, — пояснил Гумилев. — Если вы не знаете, то человек может заразиться вирусом и заболеть, а может и не заболеть, но стать носителем, заражая других. Я же, к счастью, вирус вообще игнорирую — в моем организме он не уживается. У меня в группе еще двое таких, остальные в биозащите с фильтрами.
— Это любопытно, — сказал полковник с неподдельным интересом. — Получается, если провести тесты, многие из тех, кто сейчас заперт на Территориях, обретут свободу?
— Да, но аппаратура для проведения тестов пока слишком несовершенна. Такой объем работы проделать мы еще не можем. Полковник, я хочу напомнить — вы сказали, что моим людям можно покинуть вертолет.
— С одним условием — оружие они оставят внутри. Гумилев вернулся к вертолету и, сдвинув дверцу, проинформировал своих бойцов:
— Это армия Макриди.
— Эти бандиты?! — вскинулся Санич.
— Пока они ведут себя вполне цивилизованно. Разрешили нам покинуть вертолет, но оружие оставить внутри.
— Я не согласен, — уперся Санич. — Андрей Львович, это же черт знает, что такое! Сдаемся в плен, словно… словно…
Не найдя подходящего приличного слова, покрасневший Санич махнул рукой и отвернулся.
— Олег, устроить сейчас перестрелку на взлетной — самое глупое, что мы можем сделать. Нас сразу же положат. Мы же предусмотрели и такой вариант, помнишь?
Санич поморгал и положил М-4 на пол. Под бдительными взорами автоматчиков Роулинсона они цепочкой прошли к зданию. Гумилев обратил внимание, как Нестор Тарасов едва не споткнулся, увидев полковника. Он замедлил шаг, потом потряс головой, словно отгоняя морок.
Полковник с капитаном вошли вслед за ними, после чего Роулинсон распорядился:
— Долтри, мы побеседуем с мистером Гумилевым, а вы пока устройте остальных. Здесь есть что-то вроде конференц-зала, там им будет удобно.
— Да, сэр, — вытянулся капитан.
В коридоре метнулось что-то рыжее, и Гумилев с удивлением увидел кота. Тощий, ободранный, но с несомненным чувством собственного достоинства, он сел и уставился на Гумилева. Откуда он взялся на заброшенной базе? Хотя тут есть продовольственные склады, а где запасы продуктов, там и крысы с мышами. А где крысы с мышами, там сам господь рассудил обитать котам. Пищевая цепочка.
— Мурзик, Мурзик… — тихонько позвал кота Гумилев.
Ему сразу вспомнился теплый пушистый комочек, принесенный Марусей утром в постель, и радостный крик дочки: «Папа! Папа! Он круче манула в стотыщпийсят раз!».
— Эх, Маруська… Скучаешь, наверно… — пробормотал Гумилев.
Кот не подходил, но смотрел в целом приветливо, как профессора смотрят на заядлых прогульщиков-студентов, неожиданно зашедших на лекцию.
— Кот, — констатировал Роулинсон. — Откуда бы ему тут взяться? Любите кошек?
— Есть такой грех, — сказал Гумилев.
— Проходите, пожалуйста, — Роулинсон широко распахнул дверь в скудно обставленный кабинет. В углу стоял пыльный американский флаг, на стене висел портрет бывшего президента США, какие-то дипломы с внушительными печатями в аккуратных рамках. На столе находилась семейная фотография: моложавый мужчина в футболке с надписью «USAF»[17] на груди, рядом с ним — красивая брюнетка, которая держит на руках удивленного ребенка лет двух-трех, все позируют на палубе яхты, позади — зелено-голубой простор океана и разноцветные паруса. Полковник мимоходом смахнул фотографию в ящик стола, сел в кресло и указал на такое же кресло напротив. Гумилев сел.
— А теперь поговорим неофициально, — предложил Роулинсон. — Курите?
— Нет.
— Я тоже. Пьете?
— В данный момент это излишне.
— А я немного выпью.
Полковник вынул из внутреннего кармана куртки плоскую флягу, обтянутую тисненой коричневой кожей, отвинтил крышечку и сделал несколько глотков. Он определенно был болен. Вблизи лицо Роулинсона представляло собой еще более отталкивающее зрелище, кроме того Гумилев почувствовал запах. Запах гниения, сладковатый смрад, который полковник пытался замаскировать одеколоном или лосьоном. Рак? Эти бинты на горле…
