— Андрей… — сказала девушка, выходя из недолгой задумчивости. — Думаю, что ключевое слово — страх. Нас держат в страхе, причем играют на самых для нас сильных страхах. Твои страхи связаны с сыном. Настин страх — потерять любимого человека от страшной болезни, от которой умерла ее бабушка. Никитку напугали клоуном. Я не могу смотреть фильмы ужасов. И еще боюсь того, что никогда не смогу стать матерью.
Она посмотрела на Андрея с вызовом: как он воспримет ее слова, не станет ли сочувствовать и рассказывать, что при современном уровне медицины не стоит делать такие категоричные заявления, что они с женой прошли через похожую ситуацию… Он понял ее и просто кивнул. Полина едва заметно с облегчением выдохнула.
— У Геннадия… — продолжила она и задумалась над тем, какой главный страх мог быть у парня. Андрей мысленно чертыхнулся про себя, вспомнив, что Полина еще не знает о случившемся. Стоит ли ей говорить сейчас? Но, рассудив, что она так или иначе узнает, и что это ей даже надо знать — уровень нависшей угрозы, — решился.
— Полина, Геннадий погиб.
— Что?! — встрепенулась она и остановилась. Испуганно распахнутые глаза, потемневшие, на фоне бледной кожи и светлых волос, показались ему двумя пропастями.
— Как это случилось?
Андрей кратко рассказал и добавил:
— Похоже, у него и правда была алкогольная непереносимость. Или, что подозреваю я, водка оказалась отравленной.
— Его убили?!
— Не знаю, Полина. Может, просто несчастный случай, может — отравили.
— Бред какой-то. Не могу поверить.
— Но тем не менее это так.
— Я хочу его увидеть!
Андрей замялся, а затем мягко, но твердо сказал:
— Не стоит. Ему уже не поможешь. Наша задача сейчас — выйти отсюда как можно скорей. Чтобы не оказаться на его месте.
Полина смотрела на него, словно не соглашаясь. Андрей вновь взял ее под локоть и повел к крыльцу.
— Пойдем, Полина. Там Никитка с Настей остались одни. И нам есть чем заняться. Я думаю, ты тоже думай. Без паники. Представь, что мы просто персонажи в твоей книге, которые попали в западню.
— И что мне завтра нужно сдавать рукопись, а развязка еще не придумана, — нервно усмехнулась она. — Хорошо. Какие у тебя мысли по этому поводу?
— Страх — верный способ контроля, исторически сложившийся.
— А еще это — сильная эмоция, с которой выбрасывается много энергии. И в данном случае мы отличные ее производители. Даже не фабрика, а целая электростанция. И вполне возможно, рядом с нами находятся «потребители». Своеобразные энергетические вампиры.
— Или монстры из Корпорации, — сказал Андрей и, перехватив недоуменный взгляд Полины, пояснил:
— Мультик такой есть, известный. «Корпорация монстров». Никита у меня его очень любит. Не смотрела?
— Что-то припоминается. Да, примерно это я и имела в виду.
Они подошли к его номеру, и Полина, оглянувшись на комнату Геннадия, тихо спросила:
— Он там?
— Да. Не надо туда заходить. Мы уже ничего не можем сделать. Его похоронами заниматься, как это цинично ни звучит, нет времени.
— Мне кажется, его могли убить для того, чтобы еще больше держать нас в страхе.
Андрей кивнул, соглашаясь с нею, и распахнул дверь.
Настя и Никита сидели рядышком на кровати, и мальчик что-то рассказывал девушке. Настя слушала его рассеянно, невпопад кивая головой. И когда Полина увидела подругу — бледную, растрепанную, заплаканную, напуганную, бросилась к ней и крепко обняла.
— Все будет хорошо, все будет хорошо… — шептала она ей. — Мы выберемся отсюда. Обещаю! Ну-ка, улыбнись, ты же всегда была в нашем дуэте позитивным полюсом!
— Я так была напугана твоей пропажей… Где ты была?
— Кино смотрела, — усмехнулась Полина. — Потом расскажу.
— Ты, наверное, не знаешь…
— Знаю, — перебила Полина, поняв, что подруга собирается сообщить новость о Геннадии. — Не будем сейчас говорить об этом. Нет других новостей? Из… Италии?
— Нет, — сникла Настя, и глаза ее вновь наполнились слезами.
— Ну-ну, не надо. Увидишь, все будет хорошо. Я почти уверена в том, что тебя просто напугали. Похоже, не стоит доверять тому, что здесь происходит. Когда кинопроектор без пленки показывает тебе фильм, это заставляет усомниться в том, что ты на самом деле видел кадры на экране, а не просто поверилв то, что их видишь.
— Галлюцинации? — поднял бровь Андрей.
— Что-то вроде того.
— Погодите, погодите, — Андрей заходил по комнате, не замечая окликов сына, который изо всех сил старался привлечь к себе его внимание. — Ну, допускаю, что-то могло быть чистым видением. Галлюцинацией, если хотите. Но что-то — нет! Те же могилы. Они, хоть и оказались бутафорскими, существовали. А вот на самом ли деле Полина видела кадры на экране или в своем воображении — это уже другой вопрос. Как и получила ли сообщения Настя или поверилав то, что их получила? А эта история с клоуном… Мы с Никитой видели в темноте светящиеся глаза и слышали хохот, но когда я включил свет, куклы не оказалось. Все это заставляет меня думать, как и Полину, что все это оказалось галлюцинациями под воздействием какого-то фактора.
— Погоди… — вскочила на ноги Настя, из всех его рассуждений услышав только то, что ее больше всего волновало. — Если это так, значит, и мой Франческо не болен вовсе?
— Скорей всего, так, Настя, — кивнул Андрей.
— Погодите, я сейчас принесу телефон, и мы посмотрим, были ли на самом деле эти сообщения, — засуетилась Настя.
Когда она убежала, Андрей прекратил кружение по комнате и присел рядом с сыном. Обняв мальчика, прильнувшего к нему, посмотрел на замершую у окна в задумчивости Полину:
— Думаю, что нам подсыпают что-то в еду. Отсюда и такая «забота»!
— Может быть, Андрей. А может, и нет. Меня смущают эти могилы. Они — выбиваются.
Но объяснить, что имела в виду под словом «выбиваются», не успела, так как в номер вернулась Настя и с порога объявила, что ее телефон пропал.
— Может, я обронила его в комнате Геннадия, но заходить туда не отваживаюсь.
— Я сам схожу, — сказал мужчина и вышел. В его отсутствие Полина кратко рассказала подруге о своих приключениях и о разговоре с Андреем. Никита спросил, когда они поедут домой, потому что соскучился по бабушке, и Полина, посадив мальчика к себе на колени, завела с ним отвлекающий разговор. Вернувшийся в комнату Андрей так и застал эту картину: сына, прильнувшего к Полине, рассказывающего ей о том, как ему нравится ездить на поездах, и невольно улыбнулся.
— Не нашел телефона, — с сожалением развел он руками. Настя огорчилась, но заверила, что телефон — это малая потеря.
