– Попробуйте вспомнить, что вы делали сегодня рано утром, миссис Клелия.
Старушка начала тихонько напевать какую-то мелодию, все время попадая между нот.
– Миссис Клелия... – напомнил о себе следователь.
Казалось, она не слышала его.
– Я же вам говорил, – вмешался Темпл. В его голосе мелькнуло самодовольство. – Но для вас я ее, конечно, введу, так и быть.
– Введу?
– В состояние гипноза. Ну как? – все еще мешкал Темпл.
– Конечно.
Темпл закрыл дверь и пододвинул второй стул поближе к старушке.
– Разве не надо затемнить комнату? – удивился Киндерман.
– Нет, это сущий бред, – рубанул Темпл. – Итак... фокус-покус! – Из верхнего кармана белого халата он извлек миниатюрный блестящий медальон. Тот свисал на короткой цепочке и имел треугольную форму.
– Миссис Клелия, – начал Темпл.
Старушка сразу повернулась к психиатру. Темпл приподнял медальон и начал раскачивать его у нее перед глазами. А потом произнес: «Пора засыпать». В тот же момент старая женщина смежила веки и словно обмякла. Темпл высокомерно взглянул на Киндермана.
– О чем ее спросить? – осведомился он. – О чем и вы ее спрашивали? Киндерман кивнул. Темпл повернулся к старушке.
– Миссис Клелия, – обратился он к ней. – Вы помните, что делали сегодня рано утром?
Они ждали, но ответа не последовало. Старушка не шевелилась. На лице Темпла отразилось удивление.
– Что вы делали сегодня рано утром? – повторил он.
Киндерман переступил с ноги на ногу. Молчание.
– Она сейчас спит? – тихо спросил следователь. Темпл отрицательно покачал головой.
– Вы видели сегодня священника, миссис Клелия? – продолжал допрос психиатр.
Неожиданно тишина была прервана:
– Не-е-е-ет. – Голос казался низким и напоминал стон.
– Вы сегодня утром ходили гулять?
– Не-е-е-ет.
– Вас куда-нибудь водили?
– Не-е-е-ет.
– Что за черт! – прошептал Темпл. Он обернулся и посмотрел на Киндермана.
– Хорошо, этого достаточно, – остановил его следователь.
Темпл коснулся лба старушки рукой и произнес:
– Проснитесь.
Постепенно старушка выпрямилась и, открыв глаза, взглянула на Темпла. Потом на Киндермана. Глаза ее были пусты и невинны.
– Вы починили мне радио? – накинулась она на следователя.
– Я починю его завтра, мэм, – пообещал Киндерман.
– Вот так все говорят, – пожаловалась миссис Клелия и, вновь уставившись на шлепанцы, затянула свою невеселую песню.
Киндерман и Темпл вышли в коридор.
– Как вам понравился мой вопросик насчет священника? – полюбопытствовал Темпл. – Для чего все время ходить вокруг да около? Надо хватать быка за рога. А как я ловко спросил о том, что, может быть, ее кто-нибудь ОТВЕЛ в отделение невропатологии? По-моему, тоже неплохо, а?
– Но почему она не стала вам отвечать? – удивился Киндерман.
– Понятия не имею. Честно говоря, меня это беспокоит.
– Вы, вероятно, неоднократно вводили эту даму в подобное состояние?
– Всего пару раз.
– Она так быстро заснула.
– Потому что я отличный гипнотизер, – похвастался Темпл. – Я же вам говорил. Боже мой, никак не могу прийти в себя, как вспомню этого несчастного священника... Что же с ним сделали! Неужели это возможно, лейтенант?
– Мы разберемся.
– И он был изуродован? – не унимался Темпл. Киндерман пристально посмотрел на психиатра.
– У него был отрезан указательный палец, – сказал он. – А на левой ладони убийца вырезал знак Зодиака. Знак Близнецов, – добавил Киндерман. Он не сводил глаз с Темпла. – И о чем это вам говорит?
– Не знаю, – растерялся Темпл и недоуменно уставился на следователя.
– Разумеется, вы не знаете, – поддакнул Киндерман. – И откуда вам знать? Кстати, а у вас в больнице имеется отделение патологии?
– Конечно.
– Там, где производят вскрытие и все такое прочее?
Темпл кивнул.
– Это внизу, в секции "В". Вам надо сесть в лифт в отделении невропатологии, а внизу свернете налево. Вы сейчас туда?
– Да.
– Ну тогда не промахнетесь. – Киндерман зашагал прочь.
– Эй, а зачем это вам? – крикнул ему вдогонку Темпл. Но Киндерман, не замедляя шага, лишь пожал плечами. Темпл выругался про себя.
Прислонившись к дежурному столу, Аткинс ждал. Внезапно он заметил приближающегося лейтенанта. Сержант пошел ему навстречу.
– Ты связался с Амфортасом? – спросил следователь.
– Нет.
– Дозвонись обязательно.
– Стедман и Райан уже закончили.
– А я еще нет.
– На всех бутылочках остались отпечатки пальцев, – сообщил Аткинс. – Причем довольно четкие.
– Да, убийца осмелел. Он издевается над нами, Аткинс.
– Приехал отец Райли. Он сейчас внизу и говорит, что хотел бы увидеть тело покойного.
– Нет, этого делать нельзя. Спустись к нему, Аткинс и побеседуй. Не обещай ничего определенного. И пусть Райан поторопится с отпечатками. Мне нужно срочно сравнить их с теми, что мы сняли в исповедальне. А я пока спущусь в отделение патологии.
Аткинс кивнул, и они направились к лифтам. Когда аткинс выходил на первом этаже, Киндерман, бросив мимолетный взгляд, заметил отца Райли. Тот сидел в углу, обхватив руками голову. Следователь отвернулся и только тогда вздохнул с облегчением, когда дверцы лифта захлопнулись.
Киндерман без труда отыскал отделение патологии и вошел в помещение, где студенты медицинского факультета производили вскрытие трупов. Стараясь не смотреть в их сторону, он прямиком устремился к доктору, который восседал за письменным столом. Заметив следователя, тот поднял голову и вопросительно взглянул на него.
– Чем могу помочь? – вежливо осведомился врач, поднимаясь со своего места.
– Чем-нибудь, наверное, можете. – Киндерман показал ему свое удостоверение. – Мне тут кое-что нужно узнать. Нет ли среди ваших инструментов такого, который по внешнему виду напоминал бы ножницы? Мне интересно.
– Разумеется, – кивнул доктор. Он подвел следователя к стене, где в чехлах висело великое множество различных инструментов. Доктор снял один и протянул его Киндерману. – Только осторожней, – предупредил он.
– Непременно, – отозвался Киндерман. В руках у него оказался блестящий режущий инструмент из нержавеющей стали. Он как две капли воды походил на садовые ножницы. Концы загибались в форме полумесяцев, и когда Киндерман наклонил секатор, тот сверкнул, отражая свет ламп.
– Да, это уже кое-что... – пробормотал следователь. Подобная штука внушала страх. – И как же это называется? – полюбопытствовал он.
– Ножницы.
– Ну да, конечно. В стране мертвых все вещи называют своими именами. – Что вы сказали?
