Возможно, ему нужно было действовать быстрее и смелее, когда Винченцо Джоберти рассказал ему о сокровенной мечте объединить всю Италию под властью Папы Римского. Если бы он не медлил так, то, вероятно, сейчас на королевском троне в Риме сидел не Витторио Эммануэле. И возможно, теперь существовала бы объединенная божественная Италия под защитой святейшего отца. Где бы еще на земле было место, настолько приближенное к раю?
Быть может, история даст ему второй шанс. Вернее, пусть Господь Бог даст ему второй шанс!
Кашель за спиной стал громче и настойчивее, и Папа понял, что больше нельзя игнорировать его.
— Подходите. Что такое?
Кардинал-камерленго, секретарь и заместитель на случай смерти Папы, послушно подошел и поприветствовал Пия в полном соответствии с его должностью.
— Ну а теперь говорите, что у вас на сердце, — разрешил Папа с несколько натянутой улыбкой.
— Кардинал Анджело желает поговорить с вами, святейший отец, — сказал камерленго тем раболепным тоном, который так не нравился Папе, что он даже несколько раз в своих молитвах просил прощения за то неприятие, которое в нем вызывал секретарь.
— Тогда не будем заставлять его долго ждать. Я приму его здесь.
Признаться, кардинала Анджело он любил так же мало. Хотя того нельзя было считать человеком, достойным лишь сочувственного презрения. Наоборот, он был сильной личностью и, излучая нечто таинственное и зловещее, напоминал хищника, которого нужно уважать и с которого лучше не спускать глаз.
— Святейший отец.
Кардинал склонился перед Папой и поцеловал предложенное кольцо.
В свете низкого вечернего солнца его одеяние блестело, словно свежая кровь.
— Садитесь, дорогой кардинал. Что вы хотите?
Пию пришлось слегка напрячься, чтобы сложенные на животе руки не дрожали.
— В первую очередь хочу узнать, как у вас дела, святейший отец. Скажите мне, как вы себя чувствуете?
Пий задумался.
— Хорошо. Собственно, даже великолепно, что удивительно, если учесть мой возраст.
— Да, восемьдесят пять лет — это уважаемый возраст, — подтвердил кардинал и по какой-то причине самодовольно улыбнулся. — Я пришел, чтобы сказать вам, что из Тибра достали тело достопочтенного графа Бернандо, еще одного близкого доверенного премьер-министра графа ди Кавура и сторонника короля, который больше не сможет навредить вам.
Пий пришел в негодование.
— Вы подаете это таким образом, словно по моему распоряжению хладнокровно убивают моих противников одного за другим!
Кардинал склонил голову.
— Нет, и еще раз нет, мне даже в голову такое не приходило, святейший отец. Бледный и обескровленный труп прибило к берегу, и, как и у других, на его теле нашли лишь незначительные повреждения.
«Он похож на кошку, которая украдкой съела сливки», — подумал Папа, но не стал уточнять, что конкретно кардинал знал об участившихся политических убийствах людей из круга доверенных короля и влиятельных членов парламента. Он слишком сильно боялся ответа.
— Тем не менее мне совсем не жаль, что ряды наших, то есть ваших противников редеют. Цель становится все ближе! — воскликнул кардинал. В его глазах зажегся восторг. — И мы доживем до этого! Объединенная Италия будет под рукой святой католической церкви. Под вашей рукой, святейший отец.
— Возможно, — нерешительно произнес Пий. — Если я еще поживу на этой земле.
Кардинал сразу сменил тему.
— А где ожерелье из рубинов, которое я попросил изготовить для вас?
Пий достал ожерелье из-под белого одеяния.
— Мне не пристало открыто носить его.
— Да, да, вы правы, — поспешно согласился с ним кардинал.
Он вытащил из кармана белый платок и развернул его.
— Посмотрите, у меня есть еще один из этих чудесных камней, который должен дополнить ваше ожерелье.
Он требовательно протянул руку, и Пий подал ему ожерелье. Кардинал закрепил на нем новую подвеску и вернул ожерелье Папе. Пий взял его в руки и осмотрел подвеску. Она вызвала в нем какие-то странные ощущения. Это были великолепно отшлифованные рубины, сверкавшие так ярко, словно они были живые. Они излучали силу, и ему показалось, что у него появилось желание прикасаться к ним снова и снова. И все же в голове возник еще один голос, который советовал ему отбросить от себя это сатанинское наваждение.
— Есть еще что-то, что бы вы хотели сообщить мне? — осведомился Пий. Его голос был холоден.
— Нет, святейший отец. Я прошу разрешения откланяться.
Пий кивнул и махнул швейцарским гвардейцам, которые всегда находились в его поле зрения, чтобы выполнить любой приказ.
— Следите за своим здоровьем, — напомнил кардинал.
— Это все зависит только от Господа Бога!
Кардинал еще раз коснулся руки святейшего отца.
— Естественно, это только наш Бог на небесах поддерживает ваше здоровье, тем не менее я прошу вас: всегда носите это ожерелье!
И он ушел. Пий IX посмотрел ему вслед и озадаченно провел пальцами по красным драгоценным камням в его руке.
— Пора вылезать из подушек! — крикнула Алиса, натягивая на ходу брюки, завязывая рубашку и запрыгивая в жакет.
Она вновь испытала чувство благодарности к Хиндрику за то, что он избавил ее от турнюра с узкими юбками.
— Давай, одевайся. Мы сегодня будем вскрывать мертвых людей! — шаловливо добавила она и с силой толкнула крышку гроба Иви, так что она немного отъехала в сторону.
Иви села.
— Я слышу тебя. И я уже иду, хоть и не могу разделить твоего восторга.
— Медицина — восхитительная наука. Люди столько всего изобрели за прошедшие века, просто невероятно! Они не такие, как мы. Человеческие тела — хрупкие и подвержены болезням разного рода. Их силы к самоисцелению по сравнению с нашими более чем жалкие! У них столько возможностей умереть преждевременно.
— Чистый укус вампира, — вставила Джоанн и улыбнулась, показав пробелы в зубах.
— Да, и это тоже, — согласилась Алиса. — Но я больше имею в виду холеру и чуму, бешенство и туберкулез, а также несчастные случаи всех видов, когда люди ломают кости и получают раны, которые потом воспаляются и приводят к смерти.
— Какая радостная тема, да еще перед вечерней трапезой, — усмехнулась Кьяра, которой Леонарда зашнуровывала корсет, еще больше подчеркивающий округлости ее тела.
— Но все так и есть! Однако они научились накладывать шины на переломы, зашивать раны и…
Тут она замерла. Что-то серебряное заблестело у подушки Иви. Алиса нагнулась и достала прядь волос. Она растерянно повертела ее в руках и посмотрела на Иви, которая как раз в этот момент надевала через голову свое светящееся одеяние. Ее длинные волосы, как всегда, были распущены. Они мягкими волнами рассыпались по плечам и спине. Алиса снова отчетливо увидела короткий конец пряди, которую отрезал в церкви Франц Леопольд.
