Вместо Джема ответил Уилл, который прекрасно знал, что его друг думает по этому поводу:
– Иначе мы не сможем вам доверять. Возможно, вы посылаете нас в западню. Шарлотта не хочет верить в это, но такой оборот дел вполне возможен.
– Посылаю вас в западню? – В голосе Камиллы звучала насмешка, она словно дразнила юношей. – Рискуя навлечь на себя гнев всемогущего Анклава? Нет уж, увольте, я не самоубийца!
– Леди Белкурт, боюсь, вам все же придется ответить на наши вопросы. Если вы этого не сделаете, то вряд ли сумеете воплотить в жизнь свой план. Во всяком случае, мы никогда не позволим Тесс ввязаться в эту авантюру, – спокойно ответил Джем.
– Что ж, ладно, – сдалась леди Белкурт. – Вижу, вы не успокоитесь, пока не получите объяснений. Вы, – она кивнула Уиллу, – правы. И вы, кажется, несмотря на юный возраст, многое знаете о любви и мести. Мы с вами при случае поговорим и о том и о другом. – Она снова улыбнулась, однако в улыбке этой не было ничего радостного или доброго. – Когда-то у меня был возлюбленный. Ликантроп, так же, как и Тесс, способный менять свою форму. Но детям ночи не позволено любить детей луны. Мы были осторожны, но де Куинси все равно узнал о нас. Узнал – и хладнокровно убил его, совсем как тех мирян во время своих адских вечеринок. – Ее глаза светились в полутьме холодным зеленым светом, и она не сводила хищного взгляда с сумеречных охотников. – Я любила его, а де Куинси все уничтожил. Тогда ему помогали и другие вампиры. И я никогда им этого не прощу, никогда! Убейте их! Убейте их всех!
* * *
День, когда десять лет назад было подписано Соглашение, без преувеличения можно было бы назвать великим. С тех пор жизнь нефилимов и обитателей Нижнего мира во многом изменилась. Больше они уже не стремились уничтожить друг друга. Напротив, им пришлось объединиться, чтобы сражаться против общего противника – демонов. При подписании Соглашения в Идрисе присутствовало пятьдесят человек: десять детей ночи, десять детей Лилит, в просторечье именуемых колдунами или чародеями, десять представителей волшебного народа, десять детей луны и десять существ, в чьих жилах текла кровь Разиэля…
Тесс подскочила на месте, услышав громкий стук в дверь. Она читала «Кодекс сумеречных охотников», удобно устроившись на подушках, и сама не заметила, как заснула. Она только и успела, что сесть и, отложив книгу, натянуть одеяло до подбородка, как дверь открылась. В комнату вошла Шарлотта, державшая в руках зажженную лампу. Тесс вдруг поймала себя на том, что чувствует горькое разочарование. Но кого она ждала? Кого надеялась увидеть? Несмотря на поздний час, Шарлотта была одета для прогулки. Ее лицо было очень серьезно, под черными глазами залегли тени, в уголках рта и глаз резче обозначились мелкие морщинки.
– Не спишь?
Тесс кивнула и показала книгу, которую читала.
– Изучаю.
Шарлотта, ничего не ответив, пересекла комнату и села в изножье кровати Тесс. Она протянула ей руку, и что-то блеснуло на ее ладони. Это был кулон в виде ангела.
– Ты оставила его Генри.
Тесс отложила книгу и взяла кулон. Она надела цепочку через голову и, ощутив знакомую тяжесть, почувствовала себя уверенней.
– Он узнал что-то?
– Не уверена. Генри сказал, что изнутри кулон проржавел и удивительно, что механизм до сих пор работает. Он почистил его, хотя, кажется, ничего не изменилось. Возможно, он теперь тикает чуть быстрее?
– Возможно. – Тесс совершенно не заботили такие мелочи. Она лишь радовалась тому, что ей вернули столь дорогую ее сердце вещь – единственную память о покойной матери.
Шарлотта положила руки на колени:
– Тесс, я тогда не все тебе сказала.
Сердце девушки забилось быстрее.
– Что вы имеете в виду?
– Мортмэйн… – Шарлотта колебалась. – Когда я рассказала тебе, что Mортмэйн представил твоего брата членам «Клуба Преисподняя», я сказала лишь часть правды. На самом деле твой брат уже знал о Нижнем мире. Ты понимаешь, он знал о нем еще до встречи с Мортмэйном! И кажется, он узнал о нем от вашего отца.
Тесс была настолько ошеломлена, что не могла и слова вымолвить.
– Сколько лет тебе было, когда умерли твои родители? – спросила Шарлотта.
– Они погибли во время несчастного случая, – прошептала Тесс. – Мне было три. Нату – шесть.
Шарлотта нахмурилась:
– Надо же… Твой брат был слишком молод, чтобы отец мог решил доверить ему такую тайну, но… предположим, так оно все и было.
– Нет, – покачала головой Тесс. – Нет, вы не понимаете. Я получила самое обычное воспитание, я ничем не отличалась от тысяч и тысяч других американских девушек. Тетя Генриетта… Она была самой практичной женщиной в мире. Она ведь тоже знала бы. Не могла не знать о таких вещах. Она была младшей сестрой матери. Они вместе приплыли в Америку из Лондона.
– Люди часто хранят тайны, Тесс, намного чаще, чем нам бы того хотелось. И далеко не всегда они рассказывают обо всем даже тем, кого любят всем сердцем. – Шарлотта провела пальцами по обложке «Кодекса», украшенной рельефным рисунком. – И ты должна признать, что в этом есть определенный смысл.
– Смысл? Нет в этом никакого смысла!
– Тесс… – вздохнула Шарлотта. – Мы не знаем, откуда взялись твои способности. Но если один из твоих родителей был связан с волшебным миром, то это как-то могло повлиять на вашу дальнейшую жизнь. Возможно, твой отец был членом «Клуба Преисподняя». Иначе откуда де Куинси мог бы узнать о тебе?
– Честно говоря, я уже думала о чем-то подобном, – неохотно призналась Тесс. – Только… Когда стали происходить все эти ужасы, мне даже иногда казалось, будто это лишь сон. Прежде моя жизнь была реальна, а это – ужасный кошмар. Я верила: для того чтобы вернуться к прежней, нормальной жизни, достаточно только найти Ната. – Она посмотрела прямо на Шарлотту. – Но теперь я задаюсь вопросом: может быть, сон – это моя прежняя жизнь, реальность – это то, что происходит сейчас? Если мои родители знали о «Клубе Преисподняя»… Если они были частью мира теней… Тогда мне некуда возвращаться.
Шарлотта внимательно посмотрела на Тесс:
– Ты не думала, откуда у Софи этот ужасный шрам?
Озадаченная столь резкой сменой темы, Тесс только и смогла, что пробормотать:
– Я… Я задавалась этим вопросом, но я… не люблю спрашивать.
– Пусть так, – вздохнула Шарлотта, и голос ее звучал спокойно, даже равнодушно. – Когда я впервые увидела Софи, она сидела на ступеньках крыльца, грязная, с кровавой тряпкой, прижатой к щеке. Она увидела меня, когда я прошла мимо, хотя я была зачарована. Это и привлекло к ней мое внимание. Оказалось, что у Софи, так же как у Томаса и Агаты, есть особый дар – она обладает Зрением. Я предложила ей деньги, но она не взяла их. Тогда я попросила ее проводить меня до чайного магазина, и по дороге она рассказала мне свою историю. Она работала горничной в прекрасном доме, стоящем в Лесу святого Иоанна[68]. Конечно, там могли работать горничными только очень красивые девушки, а Софи, безусловно, была красива. Вначале ее красота помогла ей, а потом чуть не уничтожила. Сын хозяина дома попытался совратить ее, но на все его домогательства она отвечала решительным отказом. И вот в один ужасный день, разозлившись на неуступчивую горничную, он схватил нож и ударил ее по лицу, сказав, что если она такая капризная, то оставаться ей одной до конца жизни. Он решил: если сам не может получить Софи, то и никто другой не сможет.
