Ознакомительная версия.
Еще раз осмотрев меня, доктор Олендзки выдала справку, что я здорова, и сказала, что я могу идти к себе. После этого Альберта ушла, но Дмитрий остался, чтобы проводить меня.
— Спасибо за этот выход с половиной времени, — сказала я ему.
Сегодня дорожки были влажные, потому что после бури заметно потеплело. Еще не время для купальных костюмов, конечно, но большая часть льда и снега растаяла. С деревьев капала вода, и нам приходилось обходить лужи.
Дмитрий резко остановился, преградив мне путь и повернувшись лицом ко мне. Я затормозила, едва не налетев на него. Он схватил меня за руку и подтянул близко к себе — чего я никак не ожидала от него на людях. Его пальцы крепко сжимали меня, но не причиняли боли.
— Роза, — заговорил он с такой болью в голосе, что у меня остановилось сердце, — я не должен был только сегодня впервые услышать обо всем этом! Почему ты не рассказала мне? Ты представляешь, что я пережил? Ты представляешь, что я пережил, увидев тебя в таком состоянии и не зная, что произошло? Ты представляешь, как я испугался?
Я была потрясена — и его вспышкой, и нашей близостью. Я сглотнула, не в силах говорить. Его лицо отражало множество всяких эмоций — по-моему, такого я еще никогда не видела. Это было замечательно — но одновременно пугало. Потом я раскрыла рот и сказала то, глупее чего и быть не может.
— Тебя ничто не может напугать.
— Меня очень даже многое может напугать. Но в данном случае я испугался за тебя. — Он отпустил меня, и я отступила на шаг. Его лицо по-прежнему выражало сильное душевное волнение и беспокойство. — Я не совершенен. И я уязвим.
— Понимаю, просто…
Я не знала, что сказать. Он прав. Мое восприятие Дмитрия всегда было сильно завышенным. Он казался мне всезнающим. Неодолимым. Почти не верилось, что он мог так сильно тревожиться из-за меня.
— И это ведь началось не вчера, — продолжал он. — Была та история со Стэном, после которой ты расспрашивала отца Андрея о призраках, — и все время пыталась справиться сама! Почему не рассказала никому? Почему не рассказала Лиссе… или мне?
Я смотрела в эти темные-темные глаза — глаза, которые так любила.
— И ты поверил бы мне?
— Поверил чему?
— Что я вижу призраков?
— Ну, это не призраки, Роза. Тебе только так кажется, потому что…
— Вот поэтому, — прервала я его. — Вот поэтому я не могла рассказать ни тебе, ни кому-нибудь еще. Никто не поверил бы, просто счел бы, что я сошла с ума.
— Я не думаю, что ты сошла с ума. Но я думаю, что тебе через многое пришлось пройти.
Адриан сказал почти в точности то же самое, когда я спросила его, как узнать, безумна я или нет.
— Это нечто гораздо большее.
С этими словами я двинулась дальше.
Не сделав ни шага, он снова схватил меня и притянул к себе, еще ближе, чем прежде. Я с ощущением неловкости оглянулась — вдруг кто-нибудь увидит нас? — но в кампусе никого не было. Солнце не совсем зашло, но было так рано, что большинство людей, скорее всего, еще даже не встали. И так пустынно здесь будет примерно еще час. Тем не менее, меня удивило, что Дмитрий идет на такой риск.
— Объясни мне в таком случае, — потребовал он, — объясни мне, почему это нечто гораздо большее.
— Ты не поверишь мне. Ты что, еще не въехал? Никто не поверит. Даже ты… единственный, кто мог бы.
У меня перехватило горло. Дмитрий так хорошо понимал меня! Я хотела — действительно хотела! — чтобы он понял и это.
— Я… постараюсь. Хотя по-прежнему не думаю, что ты правильно понимаешь, что с тобой произошло.
— Понимаю, — решительно заявила я. — Именно этого никто и не осознает. Послушай, ты должен раз и навсегда решить, доверяешь мне или нет. Если ты считаешь меня этакой деточкой, слишком наивной, чтобы понять, что происходит с ее хрупким сознанием, тогда просто пойдем дальше. Но если ты доверяешь мне достаточно, чтобы не забывать — я видела такое и знаю такое, что превосходит опыт других людей моего возраста, — ну, тогда ты должен также осознавать, что я кое-что понимаю в том, о чем говорю.
Нас обдувал теплый ветер, насыщенный запахом тающего снега.
— Я доверяю тебе, Роза, но… не верю в призраков.
В этом ответе проявлялась характерная для него вдумчивость. Он очень хотел дотянуться до меня понять… но его желание боролось с убеждениями, от которых он пока не готов был отказаться. В этом таилась и некоторая ирония, учитывая, что карты таро, по-видимому, произвели впечатление на него.
— Но ты постараешься? — спросила я. — Или, по крайней мере, не станешь списывать все на психоз?
— Да. Это я могу.
Ну, я и рассказала ему о двух первых случаях, когда видела Мейсона, и о том, как боялась объяснить кому-то инцидент со Стэном. Рассказала со всеми подробностями о фигурах, которые видела в самолете и потом, в аэропорту.
— Тебе не кажется, что это не очень похоже на реакцию на стресс? — спросила я, закончив.
— Не знаю, какими ты представляешь себе реакции на стресс. Они непредсказуемы по своей природе. — У него было то задумчивое выражение лица, которое я так хорошо знала; оно свидетельствовало о том, что он прокручивает в голове все возможные варианты. Еще для меня было очевидно, что он по-прежнему не воспринимает мой рассказ как реальную историю о призраке, но очень сильно старается держать разум открытым. Спустя мгновение он подтвердил мое впечатление: — Почему ты так уверена, что это не плод твоего воображения?
— Ну, поначалу я именно так и подумала. Но сейчас… не знаю. Что-то было во всем этом… какое-то ощущение реальности… хотя я понимаю, что это не доказательство. Но ты же слышал, что говорил отец Андрей, — о призраках, которые задерживаются на земле, если умерли молодыми или насильственной смертью.
Наверно, Дмитрий хотел посоветовать мне не воспринимать слова священника буквально, но прикусил губу и покачал головой.
— Значит, по-твоему, Мейсон вернулся, чтобы отомстить? — спросил он.
— Сначала я именно так и думала, но теперь не уверена. Он никогда не пытался причинить мне вред. Просто казалось, что ему нужно что-то. И потом… все другие призраки тоже хотели чего-то… даже те, которых я не знаю. Почему?
Дмитрий бросил на меня глубокомысленный взгляд.
— У тебя есть теория.
— Да. Я подумала о том, что сказал Виктор. Что раз я «поцелованная тьмой» — поскольку была мертва, — у меня сохраняется связь с миром мертвых. Что я никогда полностью не оставлю его позади.
Его лицо приняло жесткое выражение.
— Я не стал бы слишком доверять тому, что говорит Виктор Дашков.
— Но он многое понимает правильно! И ты знаешь это, каким бы козлом он ни был.
Ознакомительная версия.
