Барретт повесил трубку, на него нахлынула волна черной меланхолии. Ни денег, ни попечения об Эдит, ни выхода на пенсию, ни возможности отдохнуть. Прижавшись лбом к стене, он прошептал:
— О нет!
Пруд.
Барретт резко повернулся и осмотрел вестибюль. Слова скакали в голове, не связываясь. «Нет», — подумал он и крепко сжал зубы. «Нет», — сказал он дому и нарочно покачал головой.
— Ты не победил, — сказал Барретт, идя в большой зал. — Пусть я не получу этих денег, но ты меня не одолеешь, нет. Я понял твою тайну, и я тебя сокрушу.
Никогда в жизни он не чувствовал такой злобы. Дойдя до арки, Барретт торжествующе посмотрел на реверсор.
— Вот! — крикнул он. — Вот он стоит! Твой сокрушитель!
Он чувствовал опустошение, его преследовала боль, и ему пришлось прислониться к стене. «Это не важно», — сказал Барретт сам себе. Всякая боль теперь отошла на второй план. О Фишере и мисс Таннер он позаботится позже, а потом об Эдит и о себе. В данный момент важно лишь одно — сокрушение Адского дома и триумф его предприятия.
* * *
10 ч. 33 мин.
Она как будто всплыла из темноты. Голос Дэниэла упрашивал ее: «Ты не должна спать». Она словно чувствовала, как вены и артерии сдавливаются, ткани сжимаются, тело вырывается из темноты. В мочевом пузыре чувствовалось неприятное давление. Она пыталась сдержать его, но не могла. Давление все нарастало. "Давай,— говорил ей Дэниэл, — не терпи". Флоренс застонала и не смогла удержаться. Ощутив струю на ляжках, она вслух закричала от стыда.
И вдруг проснулась. Скинув одеяло, она встала и ошалело посмотрела на мокрую простыню. Он так глубоко укоренился в ней, что теперь контролировал всю работу организма.
— Флоренс.
Она рывком повернула голову и увидела проекцию его лица на висящей серебряной лампе.
— Пожалуйста, — сказал он.
Флоренс уставилась на него. Он улыбнулся.
— Пожалуйста, — насмешливым тоном повторил Дэниэл.
— Прекрати.
— Пожалуйста, — сказал он.
— Прекрати.
— Пожалуйста. — Он в презрительной усмешке обнажил зубы. — Пожалуйста.
— Прекрати, Дэниэл!
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Флоренс повернулась и бросилась в ванную, но холодная рука схватила ее за лодыжку и повалила на пол. Ледяной призрак Дэниэла охватил ее всю, его демонический голос выл в ушах:
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Она не могла выдавить ни звука, его призрак словно высосал дыхание.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
Он захохотал в диком садистском восторге.
«Господи, помоги мне!» — в муке подумала Флоренс.
— Господи, помоги мне! — жалобно повторил его голос.
— Отпусти меня! — взмолилась она.
— Отпусти меня, отпусти меня! — передразнил его голос.
Флоренс зажала руками уши и закричала:
— Господи, помоги мне!
Дэниэл исчез. Флоренс судорожно хватала ртом воздух и, с трудом поднявшись на ноги, пошла в ванную.
— Уходишь? — раздался его голос.
Она настроила ум против его уговоров. Ввалившись в ванную, Флоренс включила холодную воду и плеснула себе в лицо.
Выпрямившись, она посмотрела в зеркало. Бледное лицо покрывали царапины и выцветшие синяки. Шея и верхняя часть груди, насколько было видно, тоже сильно пострадали. Наклонившись, Флоренс увидела, что груди как будто воспалились, а следы зубов почернели.
Она окаменела, когда дверь распахнулась и в зеркале на двери отразилось все ее тело. Флоренс пыталась сопротивляться, но холод змеей полз вверх по спине. Она разинула рот и выпучила глаза.
Через мгновение она уже улыбалась и, прикрыв глаза, откинулась назад. Сзади стоял Дэниэл. Она чувствовала, как его затвердевший член входит в прямую кишку. Его руки обхватили ее груди и мяли их. Флоренс прислонилась к нему, и тут в ванную проскользнула Эдит и, упав на колени, просунула язык ей во влагалище. Флоренс высунула язык. Она страстно терлась о Дэниэла. Именно этого она и хотела, именно такой и была.
Она дернулась, словно по телу прошел электрический ток. И вдруг увидела себя — полуприсевшей у зеркала, с лицом, расплывшимся в бездумной разнузданности, и с запущенными в тело пальцами правой руки. С криком отвращения она вынула пальцы. Позади раздался хриплый смех, и она обернулась. Ванная была пуста. «Я смотрел», — прозвучал в голове его голос.
Флоренс распахнула дверь и бросилась в спальню, ее преследовал смех Дэниэла. Она наклонилась, чтобы взять ночную рубашку, но что-то вырвало ее из рук и отбросило прочь. Флоренс метнулась за ней. Рубашка продолжала улетать. Флоренс остановилась. «Бесполезно», — подумала она.
— Бесполезно, — передразнил его голос.
Рубашка взлетела и упала ей на голову. Флоренс сдернула ее и, натянув на себя, стала торопливо застегивать. «Он играет со мной, — подумала она, — заставляет делать все, что мне отвратительнее всего».
— ...Мне отвратительнее всего, — как попугай, повторил его голос дразнящим фальцетом и по-девчачьи хихикнул. — Мне отвратительнее всею, мне отвратительнее всего.
Флоренс упала на колени у кровати и прижалась лбом к крепко сцепленным рукам на краю постели.
— Милостивый Боже, пожалуйста, помоги мне; Красное Облако, помоги мне; духи-целители, помогите мне; я одержима. Дайте огню Святого Духа выжечь эту болезнь из моего ума и тела. Пусть сила Божья пройдет через меня, пусть его мощь наполнит меня силой сопротивляться.
* * *
— Пусть его божественный член опустится мне в рот, — сказала она, — чтобы я выпила его святую жгучую сперму. Пусть...
Мучительный вопль сорвался с ее губ. Она сжала кулак и укусила себя за костяшки, так что боль заполнила сознание. Дэниэл исчез. Чуть погодя она вынула руку и посмотрела на нее. Зубы прокусили кожу, и на тыльной стороне ладони выступила кровь.
Флоренс в нерешительности осмотрелась. Боль как будто прояснила ей ум, прогнала Дэниэла. Опершись на постель, Флоренс встала А теперь в церковь — там лежит ответ.
Она распахнула дверь и, выбежав в зал, свернула к лестнице. «Я доберусь туда, — кружились в голове мысли. — Он не может владеть мною все время. Если не останавливаться, что бы ни случилось, я доберусь туда».
Флоренс с колотящимся сердцем остановилась. Какая-то фигура преградила ей путь — тощий мужчина в изодранной, грязной одежде; сквозь кожу просвечивали кости; его длинные волосы свисали космами, лицо исказила болезнь; крохотные горящие глаза глубоко запали в темные глазницы, в приоткрытом рту виднелись кривые почерневшие зубы. Флоренс уставилась на него. «Одна из жертв Беласко, — поняла она. — Он выглядел так перед смертью».
