Ознакомительная версия.
– За нами наблюдают из леса, я чувствую. – Признался идальго. – Будьте наготове. Они могут напасть в любой момент.
Гонсалес, шедший рядом с Рене, понимающе кивнул.
– Осторожность – прежде всего, дон Рене. Кто знает, что нас здесь ждёт…
– Продолжим наш путь, не подавая вида, что мы обнаружили присутствие врага. Нельзя показывать страх и смятение перед этими дикарями. Может быть, наша невозмутимость охладит их пыл.
– Надеюсь… – согласился Гонсалес.
Рене махнул рукой по направлению к Сен-Филиппе, отряд двинулся дальше…
По мере приближения к крепости Рене всё более ощущал исходящее из неё страх и смерть. Он был почти уверен, что впереди их не ожидает ничего хорошего. И вот отряд достиг Сен-Филиппе…
– Дон Рене, ворота крепости открыты… – заметил наблюдательный Гонсалес. – А что это за тошнотворный запах?! – наёмник невольно закашлялся.
Рене понял, что его самые худшие опасения полностью оправдались.
– Это запах гниения человеческой плоти…
– Что ж… – Гонсалес прокашлялся. – Нам, наёмникам, не привыкать, к подобным картинам.
– Заходим! – отдал краткий приказ Рене.
Наёмники, держа арбалеты наизготове, готовые сразить любое подозрительное живое существо, вошли в Сен-Филиппе. Перед их взором предстала жуткая картина: на площади лежали изуродованные и уже наполовину объеденные животными трупы людей, причём они были не просто изуродованы, а буквально растерзаны на части; доспехи и кирасы солдат и офицеров, разворочены на груди со страшной силой. При виде людей, прочь метнулась стайка мелких животных, видимо поселившая прямо в крепости, недалеко от пищи…
Рене, не привыкшего к подобного рода видам, в отличие от наёмников, начало мутить, к горлу подступила тошнота. Он едва сдержался, дабы его не вырвало и, отстегнув походную флягу от пояса, отпил немного вина. Оно возымело должное действие. Наёмники, перекрестившись, последовали его примеру.
– Сатанинское отродье, эти дикари! – воскликнул один из наёмников. – Мало им людей убить, так ещё и изуродовать надо… – помянем невинно убиенных, всё же наши братья – солдаты…
– Дева Мария! – с жаром произнёс Гонсалес, наконец, пришедший в себя от столь страшного зрелища и невольно перекрестился. – Так у них же все внутренности разворочены!
Рене, охваченный ужасом, впрочем, как и остальные наёмники, прохаживался среди этой кровавой жатвы.
– Неужели, эту безумную жестокость совершили местные дикари? – сокрушались наёмники.
– Возможно… – уклончиво ответил Рене. По мере осмотра трупов он всё более приходил к убеждению, что в крепости поработал некто иной.
– Я слышал про индейцев… Они, конечно, варвары… Но чтобы до такой степени… – заметил Гонсалес.
– Значит, их что-то побудило к подобным действиям… или кто-то… – сказал Рене, продолжая рассматривать растерзанные тела. – Судя по всему, эта трагедия произошла недавно.
– Похоже на то… – согласился Гонсалес. – Думаю, нет смысла искать живых.
– Здесь все обитатели крепости или – почти все. Они в страхе покидали свои жилища, и находили смерть… Но это не объясняет исчезновение каравеллы наместника. Вряд ли дикари могут управляться с ней.
– Может быть, дон Барбалес бежал? – предположил Гонсалес.
– Прихватив с собой золото испанской короны… – продолжил его мысль Рене. – Возможно… Но вряд ли он из корыстных соображений устроил сие побоище.
– Вы уверены, дон Рене?
– Абсолютно. И ещё я уверен в том, – идальго указал клинком меча на растерзанное горло одной из жертв, – что сие свершили явно не дикари. Это более похоже на волков…
Лишь они впиваются в горло своим жертвам.
– Я не знаю, обитают ли в здешних лесах волки, или подобные твари… Сегодня я впервые ступил на эту землю. – Заметил Гонсалес. – Но вы правы в одном – такие рваные раны нельзя нанести оружием. Да и потом отметины на кирасах явно не принадлежат ни фальшиону[110], ни боевому топору. Уж можете мне поверить, я занимаюсь ремеслом наёмника более двадцати лет.
– Площадь надо очистить, а трупы сжечь. – Приказал Рене. – Иначе местное зверьё довершит своё дело…
* * *
Всё это время дон Рамирес в подзорную трубу наблюдал за отрядом Рене. Он видел, как наёмники, ведомые идальго, достигли Сен-Филиппе. Но, увы, труба была не достаточно мощной, дабы разглядеть дальнейшие подробности.
После того, как дон Рамирес, потерял отряд из вида, его охватило волнение, если не сказать, – страх. Безусловно, командор, в прошлом эмиссар испанских колоний в Новом Свете, был человеком далеко не робкого десятка, ему пришлось повидать многое. Но… он никогда не сталкивался с необъяснимыми таинственными вещами и до сих пор помнил, как почти год назад видел оживающего мертвеца…
Неожиданно командор заметил, даже без подзорной трубы, как над Сен-Филиппе взметнулся чёрный дым.
– Бог мой! Это ещё что такое? Они что подожгли крепость?! Что они там делают?
У командора появилось слишком много вопросов, но никто из команды, находящейся на «Святой Изабелле» не мог дать ему исчерпывающие ответы – можно было только предполагать… Оставалось только ждать возвращения отряда Рене.
Ещё несколько часов командор сосредоточенно вглядывался в очертания Сен-Филиппе: чёрный дым, исходящий из крепости, то ослабевал, то взмывал к небесам с новой неистовой силой.
«Это конец… Рене и весь отряд погибли… Неужели в крепости поселилось это исчадие Ада? Что же делать? Ждать? Да, да…остаётся только ждать… А что же потом? Карта при мне… Я найду этот Золотой город, чего бы мне это ни стоило!!! Наверняка тольтеки, жившие около Сен-Филиппе ушли в лес, придётся самим нести провиант и фураж для лошадей, да и проводника теперь не найти… В таком случае, лошадей лучше не брать…»
Командор опустил подзорную трубу, правый глаз задёргался от нервного напряжения. Предупредительный слуга принёс вина.
– Дон Рамирес, выпейте вина…
Командор машинально взял бокал, залпом осушил его и снова прильнул к трубе. Внезапно ему показалось, что несколько наёмников показались за пределами города.
– Слава Всевышнему! Они живы! – воскликнул он.
* * *
Всё это время профессор Фернандо метался по палубе бригантины, пребывая в крайне возбужденном состоянии. Он прекрасно видел, как Рене с десятью наёмниками погрузились в шлюпку и отчалили от «Святой Изабеллы» в сторону берега.
В тот момент, когда вдалеке над Сен-Филиппе взметнулся чёрный дым, профессор и вовсе лишился самообладания, проклиная свою беспечность и жадность:
– Лучше бы я сидел в Мадриде и торговал лионскими шелками: всё-таки прибыль! И на жизнь хватало! Нет, надо было мне ввязаться в эту авантюру! Уж если дона Рене схватили дикари и изжарили на костре! – при этой мысли он и вовсе покрылся холодной испариной. – То, что же говорить про меня? – простого учёного мужа, не обладающего столь выдающимися способностями. Надо поворачивать назад, покуда эта Венесуэла не стала моим последним пристанищем. Эй, богу, если вернусь в Испанию, куплю маленький домик, женюсь на какой-нибудь упитанной вдовушке…
Ознакомительная версия.
