— Хорошо, Джекобс, едем.
— Да, милорд, — в голосе Джекобса прозвенело почти не сдерживаемое ликование. Он торопливо протянул господину трость и дорожный плед, вытащил из-за ширмы в гостиной собранные саквояжи и, едва не опережая милорда, спускавшегося по парадной лестнице, поспешно потащил их к выходу.
Простился Монтгомери с герцогиней и Генри Корбином, не поднимая глаз и неотступно сетуя на головную боль. Выглядел он после бессонной ночи подлинно больным. Джеймс Гелприн пожелал ему счастливой дороги и вышел проводить его на порог. В глазах баронета, при дневном свете казавшихся небесно-голубыми, прыгали маленькие чёртики.
Напоследок милорд выглянул из окна кареты на провожавших его Корбина и герцогиню Хантингтон. Благородное лицо Корбина зеркально повторяло черты Джошуа, пятого графа Блэкмора. Как же он раньше-то этого не видел? Взгляд красавицы-герцогини при волшебно-нежном выражении лица поражал холодным, водянистым, застывшим взглядом, в блестящей неподвижной поверхности её глаз было что-то тревожное, лицемерное и чахоточное. На него смотрела Вайолет Кавендиш.
Монтгомери, чувствуя, как пробирает его до костей странный озноб ужаса, с трудом улыбнулся, помахав гостям и хозяину Блэкмор Холла на прощание рукой. Он чувствовал себя обессиленным, совсем беспомощным, и вовсе не думал о торжестве справедливости. К тому же у него не было никаких доказательств, кроме подозрений, никаких фактов, кроме внутренней уверенности. Но полицейским констеблям нужны улики, а их взять негде. К черту, поёжился старик. Только бы выбраться отсюда, только бы выбраться. К тому же, подумал он, когда каменная громада Блэкмор Холла уменьшилась и исчезла за поворотом, с некоторых людей опасно срывать маски. Тем более что это вовсе и личины. Это намордники.
Эпилог. Подлинный Дьявол Блэкмор Холла
Нет такого тяжкого преступления, на которое умный человек не чувствовал бы себя способным.
Альбер Камю
Мир убийц — это мир хладнокровия.
Ролан Барт
Когда стук колёс экипажа затих вдали, в Блэкмор Холле остались только служанка леди Хильды, сама герцогиня, намеревавшаяся уехать наутро, сэр Джеймс Гелприн и хозяин замка лорд Корбин. Кухарка поехала с Ливси и Уилксом в Сохэм за провизией.
Поводив Монтгомери, его сиятельство, поболтав с грумом о завтрашнем отъезде, поднялся по парадной лестнице в Белую гостиную, где на пуфике у камина сидела герцогиня. Она держала в руках тонкую нитку с привязанным к её концу листком, и шаловливо передвигая его по полу, заставляла рыжего кота Арлекина бросаться на него и хватать когтистыми лапами.
— Мне кажется, свидетельства Монтгомери будет вполне достаточно. У него именно такое лицо, что любому сказанному им слову веришь, — с улыбкой бросила герцогиня.
— Да, это удачно, что он смог приехать, — проворчал Корбин.
— Ты убрал все следы из подвала?
— Да, у этого дурака Брука, как я и думал, не хватило даже ума поинтересоваться постаментами. Ну, да и Бог с ним, — обронил Корбин.
Граф Блэкмор сел у камина и несколько минут молчал, вяло размышляя.
Дела рода Корбинов в последний год шли, надо признаться, совсем неважно. Семейное состояние таяло, всё, что оставалось — из-за склонности к мотовству и любви к чрезмерной роскоши Корбина, — это триста тысяч фунтов. Нет-нет, этого хватило бы, тем более что с годами лорд Генри стал умереннее, играл осмотрительнее и редко тратил более восемнадцати, ну, двадцати пяти тысяч в год. Но, увы, не вся сумма, лежавшая на счетах, принадлежала ему — по сто тысяч причиталось в приданое племянницам.
Мысль о потере состояния всё чаще беспокоила Корбина. Но, хладнокровно просчитывая свои шансы, он не видел возможности безнаказанно отделаться от девиц. И, как назло, обе племянницы одновременно нашли себе женихов. Отдать двести тысяч ничтожному Марвиллу и дурачку Говарду? Это каким же дураком-то быть надо?
Отдадим должное его сиятельству — дураком он не был.
Теперь надо было любой ценой срочно избавиться от охотников за приданым, либо — расторгнув помолвки, либо — скомпрометировав невест в их глазах женихов. Осуществить задуманное на практике Корбин возможности не видел, однако только до тех пор, пока нынешней зимой леди в замок не прибыла Хильда Хантингтон.
Узнавшие её близко не преминули бы назвать её светлость исчадьем ада и ведьмой, но герцогиня никому и никогда не позволяла узнать себя близко. Выданная замуж за адепта чёрной магии и утончённого развратника Герберта Хантингтона, юная герцогиня многому научилась от старого колдуна. И, узнав о затруднениях своего духовного отца, ставшего к тому времени её любовником, она легко подсказала ему возможности решения этих пустых затруднений.
— Нужно убирать не женихов, ибо могут появиться новые: на сто тысяч желающих много. Нужно убрать невест, — спокойно заметила она.
Любовник не спорил. Нужно. Но как?
Герцогиня выросла в Блэкмор Холле и прекрасно, не хуже хозяина, знала его тайны. Старый замок на случай осады имел подземный ход, ведший из подвала в ложбину. Предки графа, не видя в нём надобности, выстроили на его конце часовню, в итоге в крипту можно было легко проникнуть, отодвинув рычагом, находящимся в подземелье, постамент в центре склепа.
— Нужно отравить обеих дурочек, — изрекла герцогиня, — а после через подземелье отнести их в склеп, да уложить в старые гробы. Домочадцам же сказать, что девицы отправились в Лондон. Яд я подберу.
— Слишком рискованно, — без обиняков отрезал Корбин. — Слуги везде суют свой глупый нос, могут что-то пронюхать.
— Убери лишних и набери новых, не знающих замка. Впрочем… — герцогиня, задумавшись, умолкла. После минутной паузы, заговорила вновь, — ты прав. Риск надо свести к минимуму.
Поразмышляв до ланча, она преподнесла любовнику новый план, весьма продуманный и тонкий.
Она прикажет привезти в замок десяток огромных нетопырей, которых муж раздобыл на Филиппинах. Они сейчас, зимой, спят у неё в одном из замков на теплом чердаке. До весны они приживутся здесь и порядком попугают челядь по весне.
— А если у тебя, — герцогиня усмехнулась, — хватит мозгов сделать Блэкмор Холл обиталищем призраков и привидений, недаром же, чай, в Оксфордах обучался, то любую смерть можно будет списать на нечистую силу.
Этот план Генри Корбину понравился больше. С нечистой силы что взять-то? Дьявола под арест не посадишь, к суду присяжных не привлечёшь. Замок был страшен сам по себе, лестницы прогнили, окна рассохлись, дверные петли скрипели, в тёмные углы натягивало тумана. Сделать нужно было совсем немного — пару раз хорошенько испугать недавно принятую на службу челядь.
