– Ага, ага, вижу.
Ряд машин вытянулся вдоль тротуара, и было видно, как из одной, с этого ракурса не поймешь, что за модель и что за номер, вышла женщина. Ее было видно только со спины – светлые брюки, просторные, скрывающие фигуру, такая же майка с открытой спиной, волосы собраны в хвост, большие темные очки и бейсбольная кепка. Камера стояла высоко, так что видно было лишь козырек, и все, лицо было укрыто почти полностью. Да и то, что видно, видно мельком, потому что женщина сделала несколько шагов в сторону Брю, и затем ее скрыл рекламный щит.
– Твою мать! – сказал я громко, от всей души.
– Подожди, может, еще покажется, – решил успокоить меня Марк.
– Даже если и покажется, то все равно опознать ее по такой съемке почти невероятно. Думаю, что она камеры учитывала.
– Их теперь все учитывают, – сказал начальник службы безопасности. – Слишком много их стало, так что без учета действуют только клинические идиоты. Теперь, что бы ни случилось где, полиция первым делом идет искать камеры на соседних домах. В Лондоне, кстати, почти весь город просматривается и записывается.
– Именно поэтому не хочу жить в Лондоне, – буркнул я.
– Да, но тех, кто взорвал бомбы в «трубе», так по записям до самого дома вычислили. У любой медали две стороны. Так, вот они в машину садятся.
Точно, женщина села за руль, а Брю обошел машину справа и забрался на пассажирское сиденье. Затем автомобиль отъехал, и я разглядел его марку – светлая «Фиеста» предпоследней модели. На такой следили за Гонсалесом. Номер плохо видно, далековато, но, может быть, Витёк сумеет кадр почистить и как-то выделить.
– А если назад? – спросил Джефф. – Посмотрим, как она приехала.
– Без проблем, – кивнул Марк.
По таймеру вышло, что «Фиеста» подъехала примерно за пятнадцать минут до встречи с Брю. Приткнуть машину в этом месте было сложно, у тротуара они стояли бампер к бамперу, но женщине повезло – прямо перед ней, освобождая место, отъехал светлый, кажется серебристый, внедорожник. И маленькая «Фиеста» нырнула на освободившееся место. Повезло.
– Что за машина? – поставив видео на паузу, потыкал пальцем в экран Марк.
– «Патрол», – сразу ответил Джефф. – А что?
– Я бы все равно проверил, – задумчиво сказал безопасник.
Черт! «Патрол», «Патрол»… Ну да, Кике же увидел такую машину во дворе дома в Колоне, так? Номер тоже не разглядеть, на Витька вся надежда, но я почувствовал, как внутри… ну как забурлило что-то, как накатило ощущение находки, добычи.
– Марк, а можно отмотать назад, на тот момент, как этот «Патрол» приехал? – спросил уже я.
– Без проблем.
Когда нашли момент появления светлого внедорожника, стало окончательно ясно, что мы не прогадали. Машина приехала в семь утра, тогда, когда у тротуаров было пусто.
– Смотрите, он выбрал место так, чтобы щит прикрывал, они знают про камеру, – уверенно сказал Марк, причем в его голосе слышался самый настоящий азарт – охотничий инстинкт прорезался, похоже.
– Точно, – подтвердил Джефф.
Номер разглядеть с этого ракурса так и не получилось, но это и не требовалось. Брю выманили из отеля в десять утра, а до того момента водитель несколько раз покидал «Патрол». Он ходил в кафешку напротив, ту, в которую сейчас ушел охранник, отпущенный Марком, откуда вышел с большим пенопластовым стаканом кофе с крышкой, потом он уходил туда снова, подозреваю, что в туалет. Непрофессионально вел себя, откровенно говоря, спустя рукава работал, раз надзора за ним не было.
Он тоже был в бейсболке и в очках, как и женщина, но крутился перед камерой достаточно, так что по нижней части лица с модной бородкой я его все же узнал – Эдуард Богатырев, старший брат убитого мной Артура.
– Привет, Эдя, – сказал я тихо.
Джефф с Марком не прореагировали. Разве что Джефф сказал:
– Марк, копируй все, ладно?
– Без проблем, – в очередной раз повторил он и добавил: – Я посмотрю предшествующий день и день до этого. Они ведь еще и выбирали место, прикрытое от камеры, так что, возможно, замечу кое-что еще.
– Спасибо, было бы отлично!
Марк перекопировал записи на две болванки, которые я принес с собой, и протянул Джеффу. Нам осталось только поблагодарить. На выходе мы столкнулись с Начо, охранником, Марк уже его вызвал обратно, похоже.
– Что будем дальше делать? – спросил Джефф, когда мы шли к машине.
– Кике наблюдает за домом этого парня, который занимал место. Он же следил за Гонсалесом. У нас есть плохой портрет японки. Но все равно видно, что в кадре не она, фигура совсем другая.
– Не она, – согласился он. – Была еще одна женщина на фото со слежки, так?
– Так, – кивнул я. – Думаю, что это как раз она и есть. А Сатори тогда была в машине с семьей Гонсалес. Кстати, если подкараулить этого Эдуарда Богатырева возле дома, затащить его в вэн и вывезти в джунгли, то мы могли бы узнать много интересного. Очень много, если не все.
– И начисто погубить любые судебные перспективы. Тогда на полицейском расследовании можно будет ставить крест.
Ну да, с этой точки зрения он прав. После вывоза в джунгли Эдю придется там и оставлять, или перспектив протащить это через присяжных уже не будет. Правда, до присяжных пока это тоже донести… та еще вероятность.
– Джефф, а что они получат с того, что мы можем отдать? – Я отпер машину с брелка и распахнул водительскую дверь. – Ничто ведь ни с чем не связывается. Даже Сатори пока существует отдельно от остальной компании. На пленке из Академии Бальбоа видно, как она села к ним в машину. По съемкам с камеры на въезде можно ее опознать внутри, по коленке и краю платья, если суд это съест. А дальше?
– Слежка?
– Они могут сказать, что хотели обокрасть Гонсалеса и отказались от идеи после убийства семьи. Из сердобольности. Или хотели его защитить, но не смогли. Если полиция устроит обыски, то может найти орудие убийства… но может и не найти, так? И все, все идут по домам.
– Ну… да, это так.
Джефф – англичанин. А это значит, что с глубоким уважением к законам, таким глубоким, какое мне, бывшему российскому гражданину, даже не снилось. И иногда это уважение начинает влиять на логику. А для меня логика здесь проста: за Стива надо рассчитаться. Еще надо узнать, кто убил Брю и почему. И мне кажется, что Акоста не так чтобы очень заинтересован в судебном процессе, по крайней мере, он на это ни разу не намекал. А то, что Брю убит, можно сомнению не подвергать. Те люди, которые в этом участвовали, убивали всех, так почему надо делать исключение для «частного глаза» из Майами? Но вот убили его, я думаю, за то, что он на что-то наткнулся. Убивать на всякий случай никто никого не станет, это слишком хороший способ привлечь к себе излишек внимания. Вот как сейчас: сначала был частный сыщик, а вместо него появился загадочный человек уже из американского посольства, который может корректировать действия местной полиции и привлекать частников вроде нас. Это хуже, чем один Брю, уверяю, намного хуже, люди с мозгами такого не хотят.
