Ознакомительная версия.
– Ладно, пошли домой, – в конце концов я смирилась и открыла дверь в подъезд.
Джим рванул туда, будто за ним гналась дюжина чертей.
Артур так и не позвонил, и его телефон упорно не отвечал, сколько я ни набирала заветный номер. Я немного побродила по комнате и легла на диван.
На часах была полночь, и меня ожидала очередная бессонная ночь.
Ловчий, минуту спустя
Нагнувшись, чтобы пройти через низкий дверной свод, Ловчий вошел в подвал. Сегодня он подобрался к добыче совсем близко. Охота подходила к концу, и жертва, похоже, тоже это чувствовала.
Тут взгляд его остановился на стройной девушке, прислонившейся к грязной стене подвала и следящей за ним с тревогой и любопытством.
Ловчий раздраженно поморщился. Проще всего было бы немедленно ее уничтожить. Останавливало только одно: она еще могла ему пригодиться. Однако оставлять ее проступок без наказания тоже нельзя. Она почти сорвала все его планы и, ко всему прочему, чуть не разоблачила его.
Теперь ТЕ наверняка насторожатся и обязательно примут меры. А значит, придется действовать быстрее.
Стоявшую перед ним девушку била крупная дрожь. При тусклом подвальном освещении она выглядела откровенно жалко. Спутанные волосы, осунувшееся лицо с лихорадочно блестящими глазами, размазанная косметика. Разве так она выглядела, когда он встретил ее впервые?! Разве можно узнать в этом жалком существе блестящую ухоженную красавицу, которой она была еще недавно?!
– Ты нарушила мой запрет и будешь наказана, – холодно произнес Ловчий.
Девушка тихонько завыла. Он ясно слышал, как стучат от страха ее зубы.
– Н-не наказывай меня! Я б-больше не буду! – пробормотала она, молитвенно простирая к нему тонкие руки.
Ему стало смешно. Давно ли она чувствовала себя хозяйкой жизни и вот теперь упала в самую бездну. Хотя на деле путь в ад только начинается. Он-то прекрасно знал, что самые тяжелые испытания ждут ее впереди.
– Так ты больше не будешь? – ехидно поинтересовался он. – А о чем ты думала, когда преступала мой запрет? Ты что, забыла, что велел тебе я – твой хозяин?
С этими словами он намотал на руку прядь тускло блеснувших тяжелых волос и дернул ее вниз так резко, что девушка оказалась на полу, на коленях.
– П-прости, хозяин! Я… я забылась…
– Вот именно: забылась. Ты была плохой, избалованной девчонкой. Но теперь с этим навсегда покончено. Я сам воспитаю тебя. Ты уже не вернешься в свой старый дом. Ты сама отрезала себе путь к отступлению, и отныне он для тебя закрыт. Будешь жить здесь. И еще: на сегодня ты останешься без пищи, но станешь смотреть, как ем я. И чтобы без единого звука! Это научит тебя терпению.
Девушка сглотнула, но тут же с готовностью закивала.
– И помни, – продолжал Ловчий, – один звук, одно неверное движение – и я тебя убью. Ты теперь никто! Накрепко вбей это в свою пустую голову! Не думай, что ты нужна мне. Если понадобится, я легко найду тебе замену.
Из глаз девушки потекли слезы, оставляя на лице тонкие дорожки от потекшей с ресниц туши. Она еще не забыла о том, как это плакать.
– Да, хозяин, – прошептала она, наклоняя голову и пытаясь припасть губами к руке Ловчего.
– Вставай. – Он брезгливо отдернул руку. – Если будешь себя хорошо вести, твоя судьба еще может измениться к лучшему. Но второй ошибки я тебе не прощу.
Девушка поднялась на ноги и поспешила забиться в угол, чтобы лишний раз не попадаться на глаза грозному хозяину.
А Ловчий, насвистывая, поправил воротник своей неизменной кожаной куртки и направился к ступенькам, ведущим наружу.
– Скоро вернусь. Жди меня здесь, – небрежно сказал он девушке.
И дверь подвала захлопнулась за его спиной.
На следующий день занятия в школе отменили. Артур по-прежнему не отвечал на звонки. И я, чтобы не сойти с ума от беспокойства, решила себя чем-нибудь занять. За утро я выучила двадцать новых французских слов и села за задачки по алгебре, но тут зазвонил телефон.
Нет, это был не Артур. На него у меня стоит совсем другая мелодия. Это оказался Димка.
– Привет, – сказал он. Его голос звучал несколько натянуто. – Извини, что беспокою, мне надо с тобой поговорить.
Он, как всегда, был краток, и мы договорились встретиться через час в небольшом кафе неподалеку от моего дома. Раньше – теперь мне кажется, что это было несколько жизней назад, – мы с Димкой часто там сидели. Я вспоминала об этом с тихой грустью. Нет, вовсе не потому, что сожалела об ушедшем – просто вдруг осознала, как далеко то время и сколь сильно я изменилась с тех пор.
Я надела джинсы, темно-синий свитер с высоким горлом и, заглянув в комнату, где работала мама, сказала, что мне нужно ненадолго уйти.
– Куда? – спросила мама с беспокойством. После вчерашнего случая ей явно не хотелось выпускать меня из дома, и я ее понимала.
– Я недалеко, – объяснила я, – мы с Димкой договорились встретиться в кафе «Шоколад».
Услышав про Димку, она сразу успокоилась, но взяла с меня обещание, что я ни с кем и ни при каких обстоятельствах не пойду ни в какое подозрительное место и вообще буду на всякий случай держаться на людях.
Я надела куртку, высокие ботинки и вышла из дома. Холодный октябрьский ветер бросал мне под ноги сорванные с деревьев листья. Прямо на глазах золотая праздничная осень превращалась в серую, скудную, будто разряженную в пух и прах даму сменила неприметная нищенка. Лето осталось в прошлом, а впереди ждала суровая мрачная зима. Так ли случится и с моей жизнью? Я не знала, но надеялась, что смогу вынести все удары судьбы.
До кафе было идти всего десять минут. Я вошла туда, разрумянившаяся от ветра, и сразу же увидела Фролова. Он сидел за дальним столиком в углу и смотрел на меня. Столик, который мы всегда занимали раньше, в беззаботные времена, был пуст. Я поняла почему и приняла это.
И вдруг ясно представила себе, что случилось бы, не появись вдруг Артур и прими я ухаживания Димки.
Все в моей жизни было бы гладко и правильно. Он водил бы меня в кафе и кино, подносил сумку, покупал мороженое, был бы внимателен и ласков и, конечно, заботился бы обо мне. Димка – парень серьезный, поэтому где-нибудь через год или два, на втором-третьем курсе института, мы бы поженились. У нас была бы правильная свадьба. Невеста в белом, жених в черном, гости и родственники и какая-нибудь посудомоечная машина в подарок.
В моей жизни были бы теплота и забота, но никогда бы не было той искры, того огня, что бушевал сейчас в моей груди. Если бы я не знала, как оно бывает, я бы приняла ту спокойную судьбу. Но теперь она показалась мне жалкой. Пусть огонь и причиняет боль, но я живу, я чувствую. Я настоящая!
Ознакомительная версия.
