— Да это я, — она обвела глазами вытянутые лица присутствующих. — Здравствуйте, Аристарх Львович.
Профессор еле заметно кивнул.
— А чего вы на меня так смотрите. — Кристина прошла немного вперед, побудив, тем самым эту озабоченную троицу сплотится, и закрыть от неё журнальный столик. — Чего вы там прячете? А?
— Кристиночка ты только не волнуйся, — затараторила Эльвира.
— А чего мне волноваться, — Кристина упорно продолжала двигаться по направлению к столику.
Она подошла к ним почти вплотную, и профессору ни чего не оставалось делать, как отойти в сторону.
Кристина подняла глаза на разложенный холст. Она смотрела, смотрела и была ни в силах оторвать взгляд от лица нарисованной женщины. Лицо… Это было… Это было её лицо!
Она смотрела на него, а её глаза постепенно наполнялись слезами, губы задрожали, в ногах появилась слабость.
В продолжении нескольких минут, в комнате царила звонкое молчание. Наконец, Кристина, обессилившая от эмоционального душевного взрыва, оторвала взгляд от проклятой картинки. Она обвела глазами всех присутствующих и стала пятиться назад, отрицательно качая головой из стороны в сторону, Кристина схватила с вешалки своё пальто и выбежала из квартиры.
— Серж! Беги за ней! — Воскликнула Эльвира. — Господи, что мы наделали, — потупив взгляд, сказала она.
— Я ни как не ожидал, что будет такая реакция, — пробормотал профессор, — старый я осёл.
Через несколько минут вернулся Сергей.
— Как сквозь землю провалилась, — сказал он и рухнул в кресло.
— Спаси и сохрани её, господи. — Почти прошептал Аристарх Львович. — Спаси и сохрани.
Было только пять вечера, а от дневного света уже давно ни чего не осталось. Небо, ещё без звезд, но уже темно-синим полотном укрыло суетность вечернего города. Натали вот уже пол часа стояла в "пробке" и проклинала себя за то, что не выехала чуть раньше.
Подъезжая к довольно ветхому сооружению, Наташа отметила, что для человека с такими деньгами этот дом выглядел, мягко сказать, потрёпанным. Но не ей судить о причудах богатого джентльмена.
— Вы опоздали! — Нетерпеливо и немного с презрением произнёс хозяин. — Я этого не люблю!
— Извините, на дорогах жуткие пробки, — кокетливо ответила Натали, и, опершись на предложенную ей руку, вышла из машины.
— Будьте осторожны, тут у нас ремонт, — немного смягчившись, сказал хозяин.
Поднявшись по весьма не безопасным лестницам, они прошли в огромный зал, который состоял из маленьких комнат соединенных множеством дверей. Все двери были распахнуты настежь, и создавалось впечатление, что это не жилое помещение, а просто огромный коридор, который вот-вот должен привести куда-то.
Натали шла за хозяином, молча, рассматривая обтрепанную лепнину на каждом проеме двери. Наконец они дошли до последней комнаты. От такой метаморфозы у гостьи просто открылся рот.
Комната вся была отделана красным панбархатом. На стенах весели бронзовые бра, в которых горели настоящие свечи. На небольшом журнальном столике стояла ваза с фруктами, ведерко со льдом, в котором охлаждалась бутылка шампанского, и пара фужеров.
— Вы кого-то ожидали? — Спросила Нэт, догадываясь, что ответит хозяин.
— Вас. — Ответил он. — Прошу, — хозяин любезно предложил ей место в глубоком кресле.
— Признаться, я была крайне удивлена вашим звонком, — сказала Натали, беря из рук хозяина протянутый бокал с шампанским.
— Да? А вот я не упускал вас из виду. — Мужчина посмотрел на неё обольстительным взглядом.
— Почему же вы так долго не давали мне понять, что желаете…, - она нарочно не закончила фразу. Натали вообще была о себе крайне высокого мнения, а уж, что касалось мужчин, тут она просто не видела для себя равных.
— После нашей встречи в аэропорту, когда вы так любезно помогли мне приобрести чудный замок.
— О, не стоит. Если честно, то это вы меня выручили. — Натали ещё раз осмотрелась. — Я вижу у вас просто мания к старинным домам.
— А вас разве не интересует история? — Хозяин не сводил пронизывающего взгляда со своей гостьи.
— Признаться, меня больше интересует современность. — Натали почему-то почувствовала тревогу. Нет, ей, конечно, льстило внимание столь привлекательного мужчины, но всему нужны причины. — Так зачем вы пригласили меня, господин Амадис?
— Мне нравится, как вы говорите "господин", в ваших устах это слово звучит как приглашение. — Амадис слегка прищурился и его взгляд стал игривым. — Ещё вина? — Он придвинул своё кресло ближе и наполнил бокал гостьи доверху. — Историю любить нужно, если бы у людей была память не такой короткой, они могли бы избежать многих бед. Вот вы наверняка не знаете, что история замка очень богата таинственными событиями.
— Возможно, что так, но мне это ни сколько не интересно, вы уж простите.
— Всё же мне хочется вас просветить.
Амадис достал из-под стола папку и протянул её Нэт.
— Вот взгляните, — сказал он.
Натали открыла папку и достала от туда несколько снимков, на которых был изображен замок, это были те самые снимки, что в своё время получил Амадис от Королёва. Она кинула на них только один взгляд.
— Мне знакомы эти снимки, — сказала она, сделав глоток из бокала, — это я их сделала.
— Вот именно, — лицо Амадиса стало серьёзным, — именно этого ответа я ждал от вас.
— Я не понимаю, к чему вы клоните.
— Вы знаете, кому принадлежал этот замок?
Натали замялась. Она понимала, что сказать правду значит признать сделку ничтожной, ведь у Игоря не было ни каких прав на продажу этого имения.
— Нет, — ответила она после непродолжительной паузы, — мне было поручено только сделать эти снимки и найти клиента.
— И вы нашли меня.
— Совершенно верно.
— Как вам понравился замок? — Амадис провел кончиком пальца по тыльной стороне ладони Натали. — Не правда ли он прекрасен, милая Нэт?
— Возможно, но мне он показался очень мрачным, к тому же добираться до него весьма проблематично.
— В том то вся и прелесть, он находиться в горах, вдали от посторонних глаз, о нем вообще мало кто знает. — Он стал смотреть на неё как охотник на дичь.
— Да настоящая дыра. — Натали стало казаться, что господин Амадис попросту тянет время. — Ни как не могу уловить суть нашей беседы.
— Знаете, этот замок был построен ещё в пятнадцатом веке одним гонимым из Испании евреем, весьма богатым и влиятельным человеком. Правда, к тому времени он принял католичество, но это было скорей фиктивное обращение, лишь для того чтобы избавиться от гонения.
