— И только? — усмехнулся Джордан.
— Я сожалею, что оскорбил вас. — Он сделал быстрое движение запястьем, и деньги исчезли. — Так лучше?
— Если приемлемого способа ответить на наш вопрос нет, задам другой. Что, черт возьми, вы за люди? — потребовал Флинн.
— Мы здесь не для того, чтобы отвечать на ваши вопросы. — Питт прошел к серебряному кофейнику и налил кофе в чашку тончайшего дрезденского фарфора. — Даже журналист, а я предупреждал тебя, что это не к добру, — добавил он в адрес Ровены, — должен быть осведомлен об элементарных правилах поведения в чужом доме.
— Почему вы просто не можете сказать, кто вы, — начал Флинн, но прервался, услышав громогласный взрыв лая за секунду до того, как Мо появился в проеме. — Вот дерьмо.
— А вот и он! — Ровена распростерла объятия в приветствии и обхватила пса, в то время как в комнату вошли женщины. — Какой же ты милашка. Похоже, ты пришел не один.
— Простите, что вламываемся подобным образом. — Мэлори пробежала взглядом по комнате, остановившись на Флинне. — Но дело в том, что некоторые из здесь присутствующих думают, что могут обойтись без женщин.
— Не совсем так.
— Правда? И что тогда «совсем так»?
— Просто проявление инициативы, вот и все. Ты была занята, с головой бросившись в деловое партнерство и покупая дом.
— Я бросалась в большое количество дел в последнее время. Может нам стоит обсудить и то, что я бросилась в твою пастель?
Две когтистые лапы замешательства и досады вцепились в него, когда он поднялся на ноги.
— Конечно, мы можем обсудить это. Может, мы даже сможем найти более подходящее время и место.
— Может, стоило подумать о том, что подходяще, а что нет, когда ты вместе со своей тестостероновой командой пытался взять на себя мою ответственность, мое дело? Только потому, что я влюблена в тебя, только потому, что я сплю с тобой, я не собираюсь сидеть в сторонке и позволять тебе рулить моей жизнью.
— Да кто тут чьей жизнью рулит? — В расстройстве он вскинул руки. — Именно ты тут все планируешь. Я уже в деле, Мэлори, хочу я того или нет. И я здесь, чтобы разобраться, что все это значит. И если это ведет туда, куда я думаю, ты выйдешь из дела. Все вы. — Он бросил испепеляющий взгляд на Дану и Зою. — Выйдете.
— Кто назначил тебя боссом? — спросила Дана. — Я не слушала тебя, когда мне было десять. И уж будь уверен, тебе не удастся мне указывать сейчас.
— О, вы наблюдаете. Для вас это все игра, да? — бросил он обвинение в адрес Ровены. — Такой квест с налетом романтики. Но вы не сказали им, что стоит на кону.
— О чем ты говоришь? — Мэлори ударила его по плечу.
— Сны. — Не обращая внимания на Мэлори, он продолжил говорить Ровене. — Это предостережения, не так ли?
— Вы так и не дорассказали нам свой сон. Возможно, всем нам стоит присесть, и вы сможете начать сначала.
— У тебя был сон? Как у меня? — Мэлори еще раз ударила его. — Почему ты не рассказал мне?
— Остановись на минутку. — Выведенный из себя, он подтолкнул ее к сиденью. — Просто посиди тихо, — велел он. — Я не хочу ничего от тебя слышать, пока не закончу.
Он начал сначала, со своего странствия по дому, с ощущения, что за ним наблюдают, преследуют. Он рассказал о происшествии на парапете, о страхе и боли, и закончил тем, как проснулся в своей собственной постели, весь в свежих каплях дождя.
— Ему нужна была моя душа. Он — оно — хотело, чтобы я знал, какой может быть цена за вмешательство.
— Этого не может быть. — Питт сжал руку Ровены и сказал это ей так, как будто никого больше в комнате не было. — Этого не может быть. Они не наносят вреда. Это была первая и наиболее нерушимая клятва.
— Мы не можем знать. Мы не можем попасть за Завесу, и не знаем ситуацию, которая сложилась там сейчас. Если он нарушил обет, он должен быть уверен, что ему удастся избежать последствий. Он должен верить… они те самые, — сказала она шепотом. — Все может получиться, они могут добиться успеха. Он открыл Завесу, чтобы остановить их. Он прошел через нее.
— Если они потерпят неудачу…
— Они не могут потерпеть неудачу. — Она обернулась, ее лицо зажглось целью. — Мы защитим вас.
— Защитите? — Встряхнувшись, Мэлори сложила руки на коленях, стиснув пальцы, пока боль не прояснила ее мысли. — Так же, как вы защитили Дочерей в Стекле? Наставница и воин. Не знаю как, но это вы. — Она встала и подошла к портрету. — Вы здесь, — сказала она, указав на пару на заднем плане. — И здесь, в этой комнате. В этом месте. И вы думаете, что то, что скрывается там, в тени деревьев, тоже здесь. Вы не показали его лица.
— У него много лиц, — сказала Ровена потускневшим голосом.
— Вы написали эту картину, и те две, что находятся у нас.
— Рисование — моя страсть, — подтвердила Ровена. — То, что у меня никогда не отнять. Питт, — она повернулась к нему. — Они уже многое знают.
— Я ни черта не знаю, — объявила Дана.
— Переходи сюда, на циничную сторону комнаты, — пригласил ее Джордан.
— Сейчас важно, что знает Мэлори. — Ровена протянула руку. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить и оградить вас.
— Этого не достаточно. — Флинн встряхнул головой. — Она выходит из дела. Они все выходят. Вы получите назад свои деньги, а мы…
— Извини, я сама могу за себя говорить. Ведь дело не в деньгах, не так ли? — спросила она Ровену. — Нет возможности вернуть все назад, сказать, ах-ох, ставки слишком высоки для меня, я выхожу из игры.
— Согласие было дано.
— Без полного объяснения, — заметил Брэд. — Что бы за контракт не заключили с вами эти женщины, он не будет иметь юридической силы.
— Это не вопрос закона, — нетерпеливо сказала Мэлори. — Это вопрос морали. И более того, это судьба. Все, чем я являюсь, все, что я знаю, говорит мне, что я часть этого. Пока не выйдет четырехнедельный срок. И если я найду первый ключ, одна из них будет следующей. — Она посмотрела на Дану и Зою. — Одна из них примет на себя риск на следующий месяц.
— Да.
— Вы знаете, где находятся ключи, — взорвался Флинн. Просто передайте их. Закончите это.
— Вы думаете, если бы это было так просто, мы бы оставались в этой тюрьме? — В жесте, отражающем одновременно отвращение и горечь, Питт взмахнул руками. — Годы, века, тысячелетия, быть заключенным в мире, который не является твоим. Вы думаете, мы с вами живем по собственному выбору? Что мы правим нашими судьбами, что их судьбы в вашей власти только потому, что вы этого хотите? Мы заперты здесь, связаны этой единственной задачей. Как и вы.
— Вы не можете попасть домой. — После громогласности Питта, тихий голос Зои был как сокрушающий удар. — Мы дома. Вы не имели права втягивать нас в это, не объяснив, насколько это опасно.
