Кости, не замедляя шаг, довольно усмехнулся:
— Я тоже рад тебя видеть, Джастин!
Менчерес шел с нами до самой спальни под тем предлогом, что ему надо забрать оттуда кое-какие вещи.
— Я возьму все, что мне может понадобиться, пока вы спите, — довольно громко произнес он, перед тем как закрыть за собой дверь комнаты.
— Кости, Кэт права. Это не Тэйт.
Совпадение наших мыслей меня удивило, но я не стала его комментировать.
— Он бы так не поступил, — добавила я.
— Почему бы и нет? — сердито возразил Кости. — Это его единственный шанс тебя заполучить. Если бы на месте Тэйта был я, я бы пошел на любое предательство, лишь бы загнать его в могилу!
— И ты бы пожалел об этом, — сказал Менчерес.
Его лицо на мгновение исказилось от боли, и мне подумалось, что он вспомнил об убийстве, совершенном тысячи лет назад.
— Убийство соперника не гарантирует счастья. Порой оно, наоборот, уничтожает все шансы: воспоминания о мертвецах обладают большей силой, чем домогательства живых.
Я пристально посмотрела на его лицо. Оно снова приняло свое бесстрастное выражение, но мы оба знали, о чем он говорил.
— Если бы я не поделился с тобой силой, — продолжал Менчерес, — ты бы погиб на крыше поезда. Ты должен мне поверить, потому что в этом доме кто-то очень рассчитывает, что ревность тебя ослепит.
Кости короткими шагами прошелся по спальне.
— Это значит, что предатель — один из людей, которых я знал и любил, как своих братьев. Логика мне подсказывает, что это Тэйт.
— Возможно, ты прав. — Кости явно удивился этим словам, но продолжал мерить шагами комнату.
Я подошла к нему и погладила кончиками пальцев по щекам.
— Если ты прав, — продолжала я, — значит, предатель надежно заперт и не сможет причинить никакого вреда. Я очень расстроюсь, если мой друг решился на подобную подлость, но я его убью. А если ты ошибаешься… значит, кто-то из присутствующих не хочет быть пойманным. Он испуган твоим возвращением и с ужасом думает, что ты с ним сделаешь, если обнаружишь. Тогда мы все — в дерьме. Ты настаиваешь на своей правоте?
Кости мрачно уставился на меня:
— Ты итак знаешь, что я не стану рисковать. Ладно. Кто бы это ни был, он захочет поскорее известить Патру о моем воскрешении. Еще может попытаться уничтожить Тэйта, пока я не убедился в его невиновности. Чтобы это предотвратить, потребуется больше народу, чем трое нас.
Менчерес кивнул:
— Пусть предатель чувствует себя в безопасности и считает, что свалил вину на Тэйта. На время оставим все как есть. Кого бы ты хотел посвятить в это дело?
— Чарли, конечно. Если он — предатель, я сам себя заколю. И Родни тоже.
— И Аннет, — добавила Я. — Пока мы считали тебя погибшим, она говорила, что больше не хочет жить.
Менчерес шагнул к двери:
— Я не могу больше здесь оставаться, это вызовет подозрения. Да, относительно твоего восстановления… Я немного преувеличил: Теноху хватало одного часа, чтобы регенерировать, а через два часа силы возвращались к нему полностью. Самое большее — через день ты будешь в полном порядке, но пусть все считают тебя слабым.
— Грандсир, — остановил его Кости, когда Менчерес приоткрыл, дверь, — я хочу еще раз выразить вам свою благодарность.
Менчерес улыбнулся. На мгновение он стал выглядеть даже моложе Кости, с человеческой точки зрения.
При всей его могущественной ауре я никогда не замечала этого прежде.
— На здоровье!
Кости и я остались в спальне одни. Все мысли тотчас вылетели у меня из головы. Я не знала, что сказать. Обсуждать кандидатуры подозреваемых? Спорить о невиновности Тэйта, в которой Кости не был уверен? Или забыть обо всем и постараться уснуть, как и предполагалось?
— Кто-нибудь звонил Дону, чтобы известить его о нашем воссоединении?
Я об этом даже не подумала, а Кости, как всегда, угодил в точку.
— Нет, но он может подождать еще немного. Давай ляжем. Все эти дни я так тосковала по твоим рукам.
Кости уложил меня в постель и обнял под одеялом. Я вытащила одну руку и стала гладить его по густым белым волосам. Тело Кости рядом со мной было прохладным, кожа, как и раньше, сияла белизной. Невозможно представить, что еще недавно он едва не превратился в скелет.
— Твое тело состарилось почти до полного умирания, поэтому волосы побелели?
— Да, думаю, так.
Глядя на его гладкое, без единой морщинки лицо и на побелевшие волосы, я вдруг поняла, что мы оба могли быть сейчас мертвы. Кости едва не погиб от кинжала в сердце, а если бы я сделала еще один шаг на той скале, он мог вернуться и найти мое безжизненное тело.
Бывают моменты, когда все вдруг проясняется, приходят ответы на твои вопросы, и остается лишь удивляться, почему не видел их раньше. Пока я считала Кости погибшим, для меня не существовало ничего, кроме возмездия. Я не задумываясь решила оставить работу ради руководства его родом и мести. Я воспринимала это как должное и позвонила Дону предупредить, что больше не вернусь.
Но теперь, когда выяснилось, что Кости жив, я могла вернуться на базу. Вот только я этого не хотела. Я не собиралась отодвигать Кости на второй план, потому что его жизнь значила для меня не меньше, чем гибель. Что бы вы сделали, если бы получили второй шанс… или, как в моем случае, третий или четвертый? Вы бы ни за что его не упустили!
— Все меняется, — сказала я вслух.
Возможно, Кости все понял по моему голосу, а может из обрывков мыслей, проносившихся в моей голове. Но он широко раскрыл глаза еще до того, как я объявила свое решение вслух:
— Я бросаю работу!
Заступ многозначительно взглянул на часы, потом на стоявшие на столе тарелки.
— Твой завтрак остыл.
Я тоже посмотрела на часы. Мы должны были спуститься еще час назад, но… Есть вещи поважнее еды.
Я определила свою тарелку и села за стол. Сыр бри застыл внутри рогаликов, яйца подсохли, а перцы в жюльене утратили естественный цвет. Родни, решив, что остывший кофе не годен к употреблению, взялся за кофейник.
Я улыбнулась ему:
— Не беспокойся, он комнатной температуры, как мне нравится.
Я с неожиданным аппетитом принялась за еду, а Кости и Заступ вышли поискать жидкой пищи. За дверью, как я услышала, к ним присоединилась Аннет. Поскольку в соседней комнате находился Менчерес, я тоже не осталась без присмотра. Кроме того, я могла, поспорить, что Родни тоже не был предателем. Как, впрочем, и другой вампир, проскользнувший в столовую.
Влад, не обращая внимания на недружелюбные взгляды Родни, уселся рядом со мной.
