— Я вам покажу!.. — закричал в расплавленную от жары пустоту Влад, чтобы хоть как-то снять напряжение. Его голос, искаженный акустикой острова, эхом прокатился по вершинам, и ему снова стало страшно. Впервые он почувствовал себя не крепким мускулистым мачо, преодолевающим любые преграды со снисходительной улыбкой на губах, а маленьким, растерянным и напуганным до смерти человечком.
Внезапно он услышал какой-то звук наверху и остановился, прислушиваясь. Его сердце колотилось так сильно, что первые мгновения он слышал только его, но затем до его слуха отчетливо донесся кашель.
— Эй! — завопил Влад, отходя назад, чтобы было лучше видно. Сверху посыпалась пыль, и кто-то снова кашлянул. — Эй, есть там кто-нибудь? Нам нужна помощь!
Ему никто не ответил, и Влад принялся карабкаться на уступ. Ломая ногти и изрыгая проклятия, он через минуту был на громадной каменной плите. В нескольких шагах от него прямо на солнцепеке сидел человек, с головы до ног укутанный в какое-то рваное тряпье. Его лица не было видно, так как тоже было закрыто, на голове что-то вроде неуклюже завязанного тюрбана. Перед человеком лежала кучка какой-то трухи, и он сосредоточенно чиркал спички одну за другой об мятый коробок в тщетной попытке ее поджечь.
Влад с некоторой опаской приблизился к нему, но незнакомец даже не повернул головы, хотя не заметить юношу было невозможно.
— Здравствуйте… — Влад на секунду замялся, подумав, что этот тип вряд ли понимает русскую речь: — Do you speak English?[2]
Молчание.
— Help us! — снова заговорил Влад. — My wife…[3]
— Не трудись, я тебя понимаю и по-русски, — тихо ответил незнакомец, чем поверг Влада в такое изумление, что он застыл на месте с открытым ртом. — Убирайтесь отсюда, — глухо произнес человек после паузы. Его голос звучал как-то странно, полушепотом и с придыханием, будто что-то сильно давило ему на грудь.
— Прошу, помогите! — взмолился Влад. — Моя жена… ей камнем придавило руку. Я с друзьями, но мы не можем поднять его!
— Убирайтесь, — повторил мужчина таким же бесцветным голосом, и Влада обуяла ярость. Убирайтесь?! Он что, не слышит его?
В два прыжка он подскочил к человеку и схватил его за шиворот. Ветхие лохмотья жалобно затрещали.
— Ты, придурок, слышишь, что я говорю?! — зашипел Влад прямо в лицо оборванцу.
Глубокие светло-голубые глаза невозмутимо смотрели прямо на него, и это слегка озадачило парня. Этот странный бродяга не выглядел ни удивленным, встретив его здесь, ни раздраженным, ни испуганным, наконец. В его глазах пряталась какая-то тяжелая пустота, обрекающая на тревогу и неопределенность.
— Ну? У тебя есть телефон? — закричал Влад, снова тряхнув мужчину, про себя подумав, что сморозил явную глупость, — откуда у этого грязного бомжа телефон?! — Есть тут кто-нибудь еще? Может быть, какая-нибудь лодка? Я к тебе обращаюсь!
Снова треск рвущейся материи. Полы протертого до дыр халата распахнулись, и Влад, потеряв над собой контроль, уже размахнулся, чтобы ударить человека, как его взгляд совершенно случайно упал на громадный нож, заткнутый за пояс мужчины. Его пальцы разжались сами по себе, и он сделал шаг назад. Голубые глаза незнакомца продолжали взирать на него с холодным безразличием, и Влад задал себе вопрос: а кто вообще этот человек? Судя по его виду, он ненормальный. Или какой-то торчок. Точно, Катрин как-то рассказывала, что среди австралийского простонародья немало любителей «дунуть».
«Какое, в жопу, простонародье? — сказал он сам себе, не в силах оторвать глаз от кривой рукоятки ножа. — Какой, на фиг, телефон? Мы на безлюдном острове, и передо мной какой-то шизик, разговаривающий по-русски, с охренительным тесаком в штанах… Кажется, я схожу с ума».
— У тебя есть спички? — как ни в чем не бывало задал вопрос мужчина.
— Нет. Послушай, нам действительно нужна помощь, — сказал Влад, слегка остыв. — Лодка, на которой мы приплыли, ушла, бросив нас тут. Дорога каждая секунда. Моя жена может умереть, ты врубаешься?!
В глазах незнакомца пронеслась какая-то смутная тень. Он с бережливой сосредоточенностью поправил выбившиеся складки своего одеяния, после чего снова вернулся к своему занятию, за которым его застал Влад, — принялся безуспешно разжигать костер.
Влад сплюнул. Черт, здесь ему ловить нечего.
— Надеюсь, ты когда-нибудь окажешься в шкуре моей жены, — процедил он и уже хотел спрыгнуть с плиты, как бродяга тихо окликнул его:
— Что с ней?
Влад остановился.
— Я же сказал. Камень придавил правую руку, почти по локоть. У нее открытая рана, она теряет кровь. И у нас заканчивается вода, — буркнул он.
— Сколько времени?
Влад злобно посмотрел на него.
— Извини, часы в лодке забыл. Не обиделся?
— Сколько времени она под камнем, тупица? — все так же тихо поинтересовался оборванец.
— Минут двадцать, — сказал Влад, понимая, что лжет самому себе, — он только сюда бежал минут двадцать, а там они провозились не менее получаса.
— Дальше ничего нет. Нужно возвращаться, — глубокомысленно сказал мужчина. Он выпотрошил коробок, считая оставшиеся спички. Осталось три штуки. Одну он сломал, вторая потухла, едва загоревшись. Он вздохнул, посмотрев на небо, и Владу захотелось его убить. Между тем бродяга чиркнул последней спичкой, осторожно поднес ее к своей жалкой кучке, и… о чудо, огонь вспыхнул!
— Теперь мы можем идти? — крикнул, задыхаясь, Влад. Господи, сколько можно сидеть, ведь Марина там кровью истекает!
Незнакомец достал из расщелины несколько сухих веток, еще какой-то трухи, кинул все это в разгорающийся костер, оторвал пару лоскутов от своего одеяния и отправил их туда же. После этого он неторопливо выпрямился.
— Как ты здесь очутился? — не удержался от вопроса Влад, когда они заспешили обратно.
— Так же, как и ты, — усмехнулся незнакомец.
— Ты русский?
— Финн.
— А откуда русский знаешь? — не отставал Влад, которому все это казалось крайне странным.
— Ты задаешь слишком много вопросов, — сказал мужчина, и Влад замолчал. Он постепенно опять перешел на бег, про себя понимая, что одновременно боится и жаждет снова увидеть Маришку. Жаждет, потому что чувствует свою вину перед ней, и… просто потому, что безумно любит ее. А боится, потому что…
(Как бы нам ее не потерять…)
Он сжал кулаки до хруста в костяшках и побежал изо всех сил.
* * *
Татьяна так и не решилась рассказать мужу о встрече с Эдуардом. Более того, когда она пыталась восстановить в памяти их разговор, у нее вообще мелькнула мысль, что их встреча была не более чем мираж.
«Придет или не придет? — терзалась она, торопливо наводя макияж. — А может, найти какой-нибудь предлог и отговорить Славу от этой поездки?!»
Однако, к ее удивлению, Вячеслав выразил готовность отправиться куда угодно, хоть на вечеринку к дьяволу.
Они приехали в назначенное место за пять минут до времени, указанного в билетах. Отлучившись якобы в туалет, Вячеслав сделал пару глотков виски, которое прихватил с собой в сумке. Нутро обожгло, на глазах выступили слезы, но потом стало значительно легче. Вернувшись, он приказал телохранителям возвращаться в отель и ждать звонка, чтобы потом встретить.
У пристани на волнах лениво покачивалась довольно обшарпанная яхта, на боку которой облупившейся краской было выведено: «FLEXY». Рядом со скучающим видом слонялась Панама. Увидев ее и Вячеслава, она кисло улыбнулась, но не поздоровалась. Впрочем, Татьяне было не до фамильярностей, она с колотящимся сердцем выискивала Эдуарда. Однако его пока нигде не наблюдалось, и она не знала, радоваться ей или горевать. Вячеслав с подозрением разглядывал яхту, невозмутимо покачивающуюся в воде.
У причала было пустынно. Кроме них, была еще одна пара — толстый юноша лет двадцати пяти, к которому робко жалась такой же комплекции девушка, эдакая пара слипшихся пончиков. Оба старательно жевали сэндвичи, роняя крошки и капая майонезом на неровный асфальт.
Прошло еще пять минут, но ничего не происходило, больше никого не было, и на борт яхты их никто не приглашал. Панама, взглянув на дешевые часы, засеменила на мостик, ведущий на палубу «FLEXY», и о чем-то заговорила с долговязым мужчиной в засаленном комбинезоне.
— Ну, и где твои акулы? — недовольно спросил Вячеслав. Спиртное уже слегка ударило в голову, ему надоело торчать на солнцепеке и хотелось уже спокойно расположиться на борту яхты.
— Не нервничай, мне сказали, что все будет, — ответила Татьяна.
От нечего делать она принялась прогуливаться взад-вперед. Она обратила внимание, что неподалеку от причала крутится какой-то невысокий темнокожий юноша. Он дымил сигаретой, время от времени бросая на них жадные взгляды.
Спустя минуту Панама спустилась с мостика и направилась к ним. Лицо ее было растерянным:
