Что ж, таково было его намерение… возможно, на полминуты.
Но что-то не давало покоя его мозгу.
— Подожди. Как получается, что Надя рулит? Почему не ты или Блейк? Наверняка кто-то из вас был первоначальным лидером.
Марни покачала головой.
— Нет. Николь была нашим лидером в начале. Но она сбилась с пути.
Это значит, что она, скорее всего, устала играть в дьяволопоклонницу.
— Надя всегда была моим лучшим открытием. Она увидела, как всё идёт не так, и бросила вызов Николь. Было созвано голосование. Николь проиграла.
— И умерла.
Марни кивнула.
— Да. И умерла. Это был правильный ход. Дьявольский Заговор никогда так не был сильнее. С Надей у руля мы близки к достижению многих из наших самых важных целей.
Майк хотел спросить её о характере этих целей, но решил, что это бессмысленно. Он только получит ещё больше этой неясной чепухи о совершении злых дел, и у него не хватит терпения слушать ещё эту чушь.
Рука Марни оторвалась от его лица и медленно двинулась вдоль его туловища, остановившись у промежности его джинсов, где она обхватила его и… сжала.
Майк подумал:
Подожди, секундочку. Это интересно.
Марни улыбнулась.
— Тебе нравится?
Прежде чем он успел ответить, она снова сжала его, применив ещё бóльшее давление, вызвав у него беспомощный стон.
Она засмеялась.
— Тебе нравится.
Майк тяжело вздохнул.
Ему нравилось. Ему чертовски нравилось.
Но даже когда он наслаждался ощущениями, вызванными её физическими действиями, он осознавал, что им снова манипулируют. Она слишком хорошо знала, как сильно он желал её, и, очевидно, не стеснялась использовать это желание. С одной стороны, его раздражало то, что он мог стать жертвой этих желаний после всего, что она сделала. Его более благородная часть кричала, чтобы он восстал против происходящего, чтобы наполнить его голову мыслями о самых неэротических вещах, которые он только мог себе представить. Но это не сработало. Она была слишком хороша. Слишком красивая. Слишком… слишком Марни. Она продолжала воздействовать на него и очень скоро уговорила его стать жёстким, мучительно твёрдым.
Затем её рука оторвалась от него, и выражение её лица снова стало тщательно пустым.
— Хочешь знать, почему я это делаю, Майк? Почему я вообще с тобой разговариваю?
Он тяжело дышал, и ему пришлось проглотить ком в горле, прежде чем он снова смог заговорить.
— Не совсем. Впрочем, ты, наверное, всё равно мне скажешь.
Она наклонилась над ним, приблизив своё лицо к его лицу. Он почувствовал её дыхание на своих щеках, и ему пришлось подавить ещё один комок в горле.
— Я разговаривала с Надей, пока ты был без сознания. Ты не задумывался, почему ты привязан к этой кровати? Почему ты ещё не умер?
Майк выдохнул и изо всех сил пытался сосредоточиться на том, что она говорила. Она была так близко сейчас. Почти достаточно близко, чтобы поцеловаться. Сила его желания к ней заставляла его почти косить глаза.
— Я… я думаю, это… приходило ко мне в голову.
Она изменила своё положение на кровати, вытянув своё тело, когда она наполовину перекатилась на него и упёрлась бедром в его опухшую промежность.
— Я защищала твоё дело, Майк. Я уполномочена дать тебе последний шанс присоединиться к нам.
Она тёрлась ногой об него, заставляя его снова стонать.
Майк ещё раз выдохнул и сказал:
— Господи…
— Он не имеет к этому никакого отношения, и не забывай об этом, — она прикусила его нижнюю губу и улыбнулась тому, как это заставило его вздрогнуть. — Хочешь ещё один шанс?
Майк задумался. Он по-прежнему не был заинтересован в том, чтобы присоединиться к кучке выбитых из колеи сатанистов. Но, возможно, он мог бы какое-то время подыграть ей, если бы это означало, что он сможет быть с Марни. Он не верил, что она вдруг станет его девушкой, если он согласится на это, но казалось вероятным, что она, по крайней мере, позволила бы ему время от времени заниматься с ней сексом, если бы она считала, что это укрепит его лояльность к группе. И, может быть, этого было бы достаточно. Это было бы лучше, чем ничего. И уж точно лучше, чем быть мёртвым.
Она поцеловала его, провела языком между его распухшими губами и рассмеялась.
— Давай, Майк. Что ты ответишь?
— Что произойдёт, если я откажусь?
— Ты знаешь ответ на этот вопрос.
Он догадался, что произойдёт. То же самое, что случилось с Николь. Инсценировка аварии. А может быть, он просто исчезнет.
— А если я скажу «да»?
Она снова поцеловала его, теперь сильнее, прижавшись грудью к его груди. Её лицо слегка покраснело, когда её влажные губы оторвались от его губ.
— Тогда тебя инициируют в группу. Ты будешь жить, — её голос стал более хриплым. Она осыпала его шею лёгкими поцелуями. — И ты займёшься со мной любовью.
Майк закрыл глаза и простонал:
— Ну… звучит… чудесно. И это так же просто, как просто согласиться на это?
Лицо Марни оторвалось от его шеи. Её щёки всё ещё горели румянцем, но теперь выражение её лица было более торжественным.
— Ну… есть условие.
— Что угодно. Я сделаю всё, что угодно, Марни. Только не переставай меня целовать.
Лёгкая улыбка коснулась уголков её рта.
— Это довольно серьёзное условие, Майк.
— Просто скажи мне. Пожалуйста. А затем вернёмся к тому, что мы делали.
Теперь в её глазах был почти игривый блеск.
— Ты уверен, что хочешь знать?
Майк начал расстраиваться.
— Да.
Марни рассмеялась. Это был тот самый ритмичный, почти музыкальный тон, который он помнил по их долгим ночным разговорам. Как же он скучал по этому поводу. Она определённо играла с ним сейчас.
И ему это нравилось.
— Ты уверен?
— Марни, во имя Господа, просто скажи это.
— Во имя Сатаны, ты имеешь в виду?
— Отлично. Во имя Сатаны. Ради любви к тому, что, чёрт возьми, делает тебя счастливой. Просто скажи мне и положи конец моим грёбаным страданиям.
Марни снова улыбнулась.
— Хорошо, Майк. Вот. Чтобы получить ещё один шанс, ты должен показать нам, насколько ты серьёзен, и есть только один способ сделать это.
— Какой?
Выражение её лица снова изменилось, игривость испарилась.
— Ты должен убить кого-нибудь для нас.
Он на мгновение уставился на неё. Потом закрыл рот и сглотнул.
— Что?
— Ты слышал меня. Ты должен кого-нибудь убить. Ты должен забрать жизнь другого человека. И ты должен сделать это сегодня ночью. Ты можешь это сделать, Майк? — она снова приблизила своё лицо к его лицу, так близко, что кончики их носов соприкоснулись. — Ты можешь сделать это для меня?
Майк не мог сразу ничего сказать.
Его разум снова помутился.
Он почувствовал лёгкое головокружение.
— Скажи, что убьёшь ради меня, Майк, — её голос снова стал хриплым. Её губы почти касались его, когда она выдыхала слова. — Скажи это, Майк. Скажи, что убьёшь ради меня.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Он сказал ей то, что она хотела услышать. Конечно, он сделал это. Что ещё он мог сделать? Единственным другим выходом, по-видимому, была немедленная казнь, а он пока не был к этому готов. У него не было желания стать причиной смерти другого человека, но простое заявление о том, что он сделает это, не делало его плохим парнем или убийцей. Ещё нет. Возможно, это поможет ему выиграть немного времени. Время, которое он мог бы использовать для мозгового штурма альтернативного выхода из этой неразберихи.
Теоретически это была отличная идея, но то, что Марни сделала после того, как он сказал ей, что убьёт ради неё, так приятно отвлекало, что мысли о чём-либо, кроме того, что она делала, были невозможны. Она поздравила его с мудрым решением и скользнула вниз по его туловищу к его промежности, где она расстегнула его джинсы и продолжила делать своим ртом такие вещи, которые заставляли звёзды взрываться в его голове. Чёрт, не просто звёзды, а целые созвездия. К тому времени, когда он кончил, он почувствовал, что, возможно, действительно мог бы убить кого-либо ради неё, в чём, вероятно, и был смысл. Это была просто очередная манипуляция, но на этот раз ему действительно было наплевать. Голова кружилась, и невозможно было ясно мыслить. Безжалостно избит, а затем отсосан этой же женщиной в один и тот же день. Это было чертовски сюрреалистично.
