ответил:
— Тут в полях обитает чудовище. Тетя Лида говорит, ты его тоже видела в детстве.
Оно бродит около дома прямо сейчас…
— О господи!
— Не волнуйся, она поставила защиту, оно не войдет. До рассвета минут десять, а потом уже все кончится.
— О господи, — снова как заведенная повторила мать. — Темочка!
«Темочка»? Я был потрясем, она меня так: только в детсадовском возрасте звала.
— Мам, да что…
— Слушай меня очень внимательно и делай, как я скажу. Твоя тетка не защитить тебя пытается. Да, мы видели ту тварь возле поля. Она не добралась до нас — мы уже возле дома стояли. Мне было восемь, Лидке восемнадцать. Я перепугалась так, что в больницу попала. А Лидка… она стала искать, как связаться с этим существом. Книги читала, не знаю, что еще делала. Долго мучилась, многие годы, и ей удалось. Я потому и не езжу, не общаюсь с ней, и тебе запретила.
— Ты не говорила! — Голова шла кругом от всего этого.
— А ты бы поверил? В такое никто не поверит, пока сам не столкнется.
— Зачем ей это?
— Видел, как она живет? Как выглядит? А ведь ей шестьдесят! Это уговор.
— Уговор? — переспросил я.
— Она помогает этой твари! Люди в тех краях мрут и…
— Знаю, мне говорили, — прервал я, — И она сама говорила! Тетя Лида…
— Отъявленная лгунья! Как бы то ни было, она соврала!
— Зачем ей это?
— Я точно не знаю, могу только предположить. Она заманила тебя, потому что хочет отдать ему.
— Мам, но это же бред какой-то! Тетя ид а, наоборот, хочет помочь, она хорошая меня любит!
— Никого она не любит, кроме себя, — рявкнула мать. — Я думаю так: вышел какой-то срок, та тварь пришла забрать ее, но она хочет вместо своей предложить твою душу.
— Что же делать? — беспомощно спросил я.
— Сынок, не паникуй! Делай все ровно наоборот тому, что она говорит.
— То есть…
— Артемушка, ты что так долго? — услышал я голос тети Лиды.
Я вздрогнул и чуть не выронил телефон.
— Артем, сынок, ты там? — надрывалась мать.
Мне больше всего хотелось, чтобы они обе замолчали, чтобы все это оказалось дурным сном, который приснился мне на пьяную голову, когда я отмечал окончание учебы.
— Артемушка, откликнись!
— Все хорошо, — неожиданно твердо ответил я. — Выхожу.
— Это она? Что она… — Мать, судя по голосу, паниковала не меньше меня. — Ты понял? Пожалуйста, делай все наоборот, ты должен сорвать ее планы! Пусть эта тварь забирает…
Неожиданно голос матери оборвался. Я отвел телефон от уха и увидел черный экран. Батарейка села. Сунув телефон в карман, вышел из ванной.
Делай наоборот. То есть я должен открыть дверь и впустить это чудовище в дом? А если оно сожрет нас? Если мать ошибается?
Тетя Лида сидела за столом. Тварь все так же бесновалась во дворе, но я почти ничего не слышал: кровь шумела в ушах.
Что делать? Кому верить — матери или тетке?
— Присаживайся, Артемушка. Все хорошо?
Казалось, тетя Лида говорит напряженно и смотрит не так ласково, как обычно. Хотя, возможно, это лишь почудилось.
— Да, — коротко бросил я.
— Скоро рассвет. Пять минут осталось.
Я по Интернету смотрела, во сколько рассветает. Садись же! — снова настойчиво позвала она.
— Как ты узнала, что я сессию сдал? Я не говорил.
Тетя Лида не смутилась.
— Я же тебе рассказывала, что и вправду немножко ведьма. Угадываю, вижу больше, чем другие. Ты же и сам понял.
Она многозначительно посмотрела на меня.
Да, я это понимал, за вечер не раз казалось, что она читает мои мысли.
— Ты говорил с Наташей? — спросила тетка, хотя это был не вопрос, а утверждение. — Мать сказала тебе что-то плохое обо мне, так ведь?
Вконец растерявшись, я качнул головой: да.
— Ты, конечно, можешь поверить ей, а не мне. Она же мама твоя. — Тетя Лида вздохнула. — Но разве она любит тебя так, как я? Разве она — твой друг, который тебя понимает?
— Что будет, когда рассветет?
— Оно уйдет, только и всего. А мы останемся. И будем дальше жить.
«Сделай наоборот», — всплыли в памяти слова матери.
Я подошел к столу, собираясь сесть, и лицо тетки заметно расслабилось.
— Вот и хорошо. Вот и умница. А через пару минут… — начала тетя Лида, но тут я внезапно выбросил вперед руку и схватил стоявший в центре стола бокал.
— Нет! — Она даже не закричала — взвизгнула. Лицо исказилось в уродливой гримасе. — Поставь на стол! Не смей трогать!
— Почему? — невинно спросил я и встал, крепко держа бокал в руке.
Тетя Лида тоже встала, протянула руку через стол, пытаясь дотянуться до меня, отобрать чашу.
— Поставь на место, Артем! Это же обряд! Она пыталась говорить, как обычно, но голос дрожал от ярости, которую не получалось скрыть. — Тут важны детали.
— И что же это за деталь? Та, которая позволит тебе скормить родного племянника мерзкой твари за окном?
Она взвыла не хуже, чем монстр во дворе. По лицу ее словно пробегали волны: оно то сморщивалось, покрываясь морщинами, то разглаживалось. Верхняя губа приподнялась, как у бешеной собаки, обнажая зубы.
— Ты уже ничего не сможешь изменить! к Осталась всего минута! Поставь бокал, или Р мы умрем оба! Никого ты не спасешь! Твоя тупая мамаша…
«Сделай наоборот!»
Повинуясь инстинкту, я метнулся к окну, рванул на себя занавеску. Небо светлело — солнце готовилось выплыть из-за горизонта За окном стояло и пялилось прямо на меня существо, которое, наверное, до самой смерти будет преследовать меня в кошмарных снах.
Высокая сутулая фигура, висящие вдоль костлявого тела руки-плети. Лысый череп, покрытое язвами плоское лицо с белым! глазами.
Не зная, что делать, я размахнулся и швырнул бокал в окно.
Мысль ошпарила меня: что, если оно меня обмануло, и звонила вовсе не мать? Но фарш обратно не провернуть, что сделано, то сделано.
За моей спиной раздался захлебывающийся, отчаянный вопль, больше похожий не на крик человека, а на верещание раненого зверя. Бокал разбился, а жидкость, что была внутри, попала на стекло, и оно стало оплывать, гореть, как бумага, расползаться в разные стороны. Посередине образовалась дыра, и в эту дыру просунулась бледная когтистая рука, вся в отвратительных струпьях…
Это было последнее, что я видел. Стены комнаты вдруг накренились, а пол начал надвигаться на меня. А потом все кругом почернело.
Я был уверен, что все для меня на этом свете закончилось, но, как оказалось, поторопился с выводом.
Спустя несколько часов я открыл глаза, Солнце уже вовсю заливало комнату жидким
