в ту сторону, откуда раздавался голос, и скрылся в темноте.
Через несколько минут он появился улыбающийся и светящийся, как медный таз.
— Сын соседки заходил, — сказал Матвеич, присаживаясь на лавку в беседке, — В городе живет. Попросил его свою старую «Дружбу» починить там. Здесь умельцев нет. Так этот шельмец мне новую бензопилу купил, заграничную!
Затем, хитро прищурившись, Матвеич добавил:
— Иван Дмитриевич, большой начальник в городе. Каждые выходные возит свое семейство к матери в деревню. Хотел, по началу, ее к себе в город перевезти. Так та уперлась. «Не хочу с земли родной никуда уезжать», — говорит. Так а чего? И воздух здесь и природа. И пацанам его трудотерапия, чтобы знали, что труд разным бывает. Он их в строгости держит.
— Так это тот самый? — удивленно спросила Кира.
— Эх, девонька, — покачал головой Матвеич, — То, что я давеча сказывал — молва людская, а это — жизнь, — и, уже поднимаясь с лавки, деловито продолжил, — Так, ребятки, всем спать.
Кира и Алексей поднялись вслед за дедом…
***
Субботнее утро встретило Киру пеньем птиц и ярим солнцем, пробивавшемся сквозь цветастые занавески на окне. Еще никогда она не спала так спокойно и безмятежно. Сладко потянувшись, Кира посмотрела в сторону, где спал Лёша и, не обнаружив его, догадалась, что тот уже рыбачит с Матвеичем. Поднявшись с постели, она посмотрела на экран мобильника. Шесть утра. Первое, что заметила Кира, это то, что обычная утренняя тошнота, вызванная ее беременностью, сейчас отступила. Она быстро собралась и вышла из дома. В летней беседке ее ждал еще один приятный сюрприз. Настоящий деревенский завтрак, заботливо приготовленный Матвеичем и прикрытый от мух белоснежным рушником.
Спустившись к небольшому деревянному причалу, Кира заметила неподалеку в реке деревянную лодку. В ней сидели с удочками Матвеич с Лешей и о чем-то тихо переговаривались. Глядя на Алексея, который весело улыбался Матвеичу, она залюбовалась им. Руки сами потянулись к животу и, она непроизвольно его погладила. И тут «мать» заговорила в ней: «И ты хочешь убить ребенка от любимого человека? Задумайся, какая у тебя может быть жизнь, семья. Сколько любви ты можешь получить от двух родных тебе людей? Разве потеря этой радости стоит двух-трех поездок за границу?». «Не слушай ее! — ответила ей «свободная» личность Киры, — «Нас ждет Париж! Нас ждут бульвар Сен- Жермен и Монмартр! Ты же столько о них мечтала!».
«Остановись! Одумайся!».
«Только вперед! К свободе и путешествиям!».
Кира почувствовала, как у нее разболелась голова от наплыва противоречий. Она резко развернулась и поднялась к беседке. В конце концов, у нее есть еще три дня на раздумье. Стоп! Раздумья? Кира вдруг ясно стала осознавать, что действительно уже сомневается в принятом решении.
Через полчаса, когда Кира уже позавтракала и собиралась собирать со стола и помыть посуду, появились Леша и Матвеич. Они весело переговаривались и громко смеялись. Леша нес ведро с рыбой. Завидев Киру, Леша широко улыбнулся и сказал:
— Привет! Хорошо спала?
— Как в раю! — без тени лукавства ответила Кира.
Матвеич хитро сощурился, потом хмыкнул и, забирая ведро у Леши, сказал:
— Ну вот и ладненько. А теперь, ребятки, идите скупнитесь на реку, отдохните. А я рыбку приготовлю. А вечером банька будет.
— Так может, я Вам помогу? — робко спросила Кира.
— Даже думать, девонька, не смей! — словно обидевшись, прикрикнул на нее Матвеич, — Успеется тебе еще поработать. А сюда вы отдыхать приехали. Так что бегом на речку!
День пролетел, как один миг. Уже сидя вечером в летней беседке, распаренные после бани, все втроем пили чай и мирно беседовали. И тут беседа как-то незаметно перешла на тему бытового пьянства.
— Вот скажите мне, Матвеич, — высказал предположение Алексей, — ведь в деревнях пьют больше, чем в городе.
— Э нет, паря, — возразил ему Матвеич, — пьют везде одинаково. Только в городе меньше заметно, так как народу у вас много. И все сидят у себя в квартирах, за закрытыми дверьми. Вы иногда и соседей-то своих не всегда знаете и, что там у них происходит не видите. А спохватываетесь только, когда беда уже случается. Вот, вроде бы, живет в соседней квартире сосед с семьей весь из себя положительный. И жена у него хорошая и детишки упитанные. А когда полиция к вам вдруг приходит, то выясняется, что пьет он крепко, и деспот в семье, и жену с детками поколачивает. А жена с ребятишками запуганы до смерти и слово боятся сказать, только чтобы люди об их семье плохо не подумали. А у нас все как на ладони. Всех мы видим, обо всех всё знаем. А если какое лихо случается, то помогаем всем миром. Так вот.
Потом Матвеич призадумался и сказал:
— Вот только помню, жила у нас тут одна. Любаней звали…
История вторая
Любаня
Любаня проснулась среди ночи. Голова гудела, как чугунный жбан, по которому долбили битами. «Сушняк» был такой, что казалось, язык сросся с верхним нёбом. Вся правая сторона тела затекла и сейчас, когда, она пыталась повернуться, стало колоть жуткими мурашками. Застонав, Люба попыталась приподняться. Но в теле была такая слабость, что с тем же стоном она рухнула назад. Лежа на боку Любаня медленно стала приходить в себя и думать. Сколько же она уже бухает? Так… Начала она в начале сентября, числа пятого, когда Савельевне помогали картошку копать. А сейчас какое число? Да хер его знает! Люба даже не думала, какой сейчас месяц. Когда тело начало нормально чувствовать, Люба поняла, что в доме очень холодно. Ее начал бить озноб. Значит никто из друзей алкашей не додумался печь протопить. Вот суки! Только бухать к Любке и ходят! Твари! А чем топить-то? В доме не осталось ни одного полешка. Даже забор вокруг дома весь стопили.
Мучимая жаждой, Люба опустила руку с кровати на пол и начала ей шарить в поисках хоть чего-нибудь, напоминающее ёмкость с жидкостью. Раздался звон и грохот пустых бутылок. Любаня поднимала каждую из них и подносила ко рту в надежде, что хоть в одной из них осталось «бухлишко». Но, увы, все они были пустыми.
— Всё вылакали, б…ть, уроды! — зло выругалась Любка.
«Нет, так не пойдет. Нужно вставать. Хотя бы попить», — подумала она и, тяжело выдохнув, начала медленно подниматься с кровати. Опустив ноги на грязный пол и сев на сером, давно не видевшим пастельного белья матраце, Любаня огляделась в темноте, пытаясь сфокусироваться на дверном проёме, чтобы дойти до выключателя. Свет в
