Девятнадцатилетнее, тонкое до прозрачности чудо с чуть раскосыми глазами смущаться не умело совсем. Уже с порога девушка объявила:
— Здравствуйте, я Матрёна. Можно Матрёша. Я хочу изучать аномальности.
— Почему ты пришла в «Неман»? — спросил ненадолго забежавший в тот день в офис Чёрный. — В «Поиске», например, очень привечают красивых девушек.
— Вы харизматичные! — не стушевалась Матрёша, взмахнула в сторону Антона пушистыми ресницами.
И Антон понял… Что он понял тогда? Да ничего не понял. Просто почувствовал, как царапнул за сердце этот бесхитростный взгляд и как всколыхнулось в нём ощущение, что всё это уже один раз было. Или не так, не точно так, но он был уверен, что уже видел эту девушку. Где это могло бы быть? Он не знал. Может, во сне? Раздумывать о загадке не пришлось, тут же радушно развёл руками Мирон:
— Ну заходи, гостем будешь.
Ощущение испарилось.
Публикации, телепередачи и возросшая популярность принесли и неожиданный, но крайне важный результат. Однажды в офисе раздался телефонный звонок, и мягкий голос с лёгким украинским акцентом спросил кого-либо из руководства группы. Люминос взял трубку.
— Здравствуйте, слушаю вас.
— Вы действительно знакомы с человеком, которого называете Проф? — Собеседник не счёл нужным представиться и соблюсти ритуал беседы.
— Да. — Люминос ограничился кратким ответом, нечто в этом мягком голосе внушало уверенность, что его обладателю стоит отвечать правду.
— Я встречался с ним. — Незнакомец слегка запнулся, словно подбирая правильный оборот. — Недавно. Можем ли мы поговорить не по телефону?
— Да, — снова сказал Леонид. — Да, конечно.
— Хорошо. Тогда завтра в это же время. Я буду с товарищем.
— Хорошо. Как нам вас называть?
— Александром.
Александр появился точно в оговорённый час. Высокий, плотного сложения, чуть полноватый, он производил впечатление внушительной весомости. Тёмные волосы, тёмные глаза, лениво созерцающие человеческую суету, то ли загорелая, то ли смуглая от природы кожа, — и за всем этим некая скрытая чужесть, качество, не позволяющее обратиться к этому человеку фамильярно-простецки, заставляющее обращать внимание на каждое его слово. «Товарищем» оказалась высокая стройная женщина.
— Инна, — представилась она, по-мужски подавая руку. В ней тоже неуловимо присутствовало нечто совершенно несовместимое с хвостом обыкновенных русых волос, прозаическими серыми глазами, старенькими джинсами и вязаной разноцветной сумкой на длинном ремне через плечо.
Гостей принимали в кабинете на втором этаже. Молодёжи и девушек здесь не было. Представились, устроились, выбрали по вкусу чай, кофе, мате.
— Вы исследуете зоны? — начал разговор Леонид.
— Я сам — зона, — произнёс Александр.
— Проф тоже так говорил, — заметил Калина.
— Правильно говорил.
— Можно? — спросила Инна, доставая из сумки бело-зелёную пачку «Salem» и зажигалку.
— У нас не курят, — чуть растерялся Мирон, а Калина молча поставил блюдце под пепел.
— Я и не курю, — улыбнулась Инна. — Я вкус вспоминаю.
По комнате поплыл тонкий аромат ментола.
— Основная причина того, что люди не могут свободно перемещаться по различным мирам, заключается в социально обусловленных фиксациях внимания, — начал Александр. — Есть общая система понятий, которой пользуется человечество. Фиксация внимания поддерживается всеми взаимодействующими с человеком членами общества, прописывая его в мире «общей реальности». Органы восприятия у людей примерно одинаковы и имеют дело с классическими локальными объектами. Информация об этих объектах полностью записана в окружении, что даёт высокую связанность общей системы. Человеку нелегко покинуть мир, где он родился, пока он не научится избирательно взаимодействовать с окружающим. То есть пока его внимание не обучится осознанно проявлять и растворять мир. Это и есть управление движением точки сборки. Это понятно?
— Более-менее, — дипломатично улыбнулся Леонид.
— Нет, — честно признался Мирон.
— «Точку сборки» можно перевести и как «точку монтирования», — пояснила Инна. — Montage point. Это означает «правила монтажа», правила, по которым составляется фильм об этой реальности. Переместить ТС означает перейти к другим правилам. Тогда из единого запасника кадров Вселенной получится немного другой или совсем другой фильм. Тот, кто сделает своим определённый набор правил, сумеет войти в составленный по ним мир.
— Правила сидят у нас в голове. — Александр слегка постучал пальцем по лбу. — Не в зоне. Нужно только их туда поместить. Настоящий мудрец познаёт мир, не выходя со двора, и ведает истину, не выглядывая в окно.
— Лао Цзы, — прокомментировал Люминос.
— Именно.
— Новые правила можно узнавать в зонах? — уточнил Калина.
— Можно. Поначалу так и делается. Потом они складываются в отдельную, достаточно полную систему, после этого походы в зоны уже не нужны.
— Нам до этого ещё далеко. — Мирон вздохнул. — Но пути через зоны мы уже знаем.
— Что думаете делать в двенадцатом?
— Уходить. — Калина подкрепил слова размашистым жестом. — Возьмём своих, как говорит Чёрный, и айда. Хотя я бы до нескольких сотен провёл, организованное поселение имеет больше шансов на выживание, чем небольшой отряд.
— Нам нужен город, — не согласился Люминос. — Десяти тысяч вполне хватит. Тогда это будет не выживание, а нормальная жизнь. Не хочу в деревню. — Он улыбнулся, предлагая окружающим самим решить, посчитать ли его слова шуткой.
Баал, как всегда, интеллигентно молчал. Споры на эту тему возникали и раньше.
Значительное количество народу можно было бы переместить, если тем или иным техническим способом стабилизировать проход. Эта задача была ещё очень далека от решения. Порой сталкерам случалось подбирать на той стороне предметы, похожие на приборы или устройства для стабилизации, но разобраться в их действии не удалось. Не говоря уж о создании им подобных.
— Как сейчас в зонах? — вернулся к более конкретным вещам Александр.
— Похоже, активность восстанавливается. Она ещё бессистемна, вспышки, прорывы то здесь, то там. Как-то стабильны пока не больше пяти. Мы ведём за ними постоянное наблюдение, там всегда есть наши люди.
— Базы есть, снаряжение и оборудование заброшено, провешены стоянки подхода. — Калина был краток.
— Угу, — мрачно подтвердил Баал, подумав, как же им с Лохматым надоело вколачивать бесконечные «переговорные столбы». На то, что уцелеет сотовая или другая связь, рассчитывать не приходилось.
