Байрон повернулся к особняку Чарли. Он еще многого не знал, в том числе и здешнего протокола. Не знал он и положения Ребекки. Кто она здесь: гостья или пленница? По обеим сторонам массивных входных дверей стояли не то слуги, не то охранники. Спросить у них? Или просто постучаться в дверь? Скоро он все узнает.
С револьвером в руке Байрон пересек улицу и очутился возле мраморных ступеней. Он вел себя так же, как и на улице, пока шел сюда с Бойдом: не поднимал руки с револьвером, но и не убирал оружие в карман. У подножия ступеней валялась целая россыпь стреляных гильз. Где-то на середине лестницы он вдруг увидел влажное серое пятно и остановился. Никак кровь? Байрон уже неплохо приспособился к серым тонам мира мертвых, но сейчас он дорого отдал бы, чтобы хоть на миг этот мир обрел цвет. Влажное пятно могло быть разлитой водой, а могло и кровью. Байрон заставил себя успокоиться и думать логично. Ребекка стоит на балконе. Значит, она жива и здорова. И тут же его ударила новая, совсем уже абсурдная мысль: а уверен ли он, что она жива? За это время она вполне могла умереть.
Байрон взбежал наверх.
Охранники с поразительной синхронностью загородили двери.
— Нет, — хором сказали они.
— Да, — ответил он и навел револьвер на одного из них. — Здесь находится Ребекка… Хранительница. Я пришел за ней. Пропустите меня.
Охранники переглянулись, но ничего ему не сказали и от дверей не отошли.
— Я буду стрелять. Откройте двери.
— У нас приказ, — ответил охранник, которого Байрон держал на мушке.
— Никто просто так не проходит в его дом, — добавил второй. — Ты — не исключение.
Байрон снял револьвер с предохранителя.
— Так вы пропустите меня или нет?
— Мистер С. не приказывал тебя впускать. Это, — охранник кивнул на револьвер, — не меняет его приказа.
— Ребята, мне вовсе не хочется в вас стрелять.
Байрон демонстративно опустил револьвер и другой рукой потянулся к дверному молотку. Охранник тут же схватил его за руку.
— Но мне придется это сделать, — добавил Байрон.
Первому охраннику он всадил пулю между глаз, а второму выстрелил в горло. Оба повалились на пол. Байрон надеялся, что Алисия сказала правду и через пару дней эти ребята прочухаются. Можно ли убить тех, кто уже мертв?
Сейчас это его не волновало. Сами нарвались, сами и получили. Они отвечают за безопасность своего мистера С. Он тоже отвечает за безопасность Ребекки и сейчас намерен увести ее отсюда в мир живых.
Байрон толкнул дверь. Она открылась на удивление легко и быстро. Внутри, посередине просторной прихожей, в кресле-качалке сидел мистер С. Стенки кресла были отделаны бархатом. Над головой хозяина особняка сияла громадная хрустальная люстра. «А что, если прострелить цепь?» — вдруг подумал Байрон. Мысленно он уже видел, как хрустальная громада падает и накрывает собой Чарли.
Мистер С. тоже посмотрел вверх.
— Цепь намного прочнее, и пулей из твоего револьвера ее не пробьешь. Хочешь убедиться?
— Где Ребекка?
Мистер С. кивнул вверх.
— Ты же видел ее. Поднимешься на второй этаж, пройдешь через зал и выйдешь на балкон. Не заблудишься.
— Если вы с ней что-нибудь сделали…
— То что ты сделаешь? — насмешливо спросил мистер С. — Иди за своей Ребеккой. Меня ждут дела. Или ты все-таки хочешь поупражняться с люстрой?
Байрон остановился. Цепь была не такой уж и толстой. Если не с первого выстрела, то со второго… «А что потом?» — появилась охлаждающая мысль.
— Отложим до следующего раза, — сказал Байрон, оглянувшись на мистера С.
Раскатистый смех Чарли еще долго звенел у него в ушах.
— Ребекка!
Девушка обернулась и увидела идущего к ней Байрона. Только сейчас она почувствовала, до чего же устала. В голове был полный сумбур. К ней вернулся страх. Беспричинный. Страх состоял из множества кусочков, названия которых она не знала. А еще у нее ныл и дергал раненый бок. Однако при виде Байрона Ребекка забыла обо всем.
— Как ты? — спросил он, остановившись на пороге балкона.
Байрон глядел прямо на нее, но в его взгляде не было привычной нежности. Непонятная холодность в глазах. Ребекка невольно вздрогнула.
— Я спрашиваю: как ты?
— Нормально, — ответила Ребекка.
Она пошла к нему, чувствуя себя виноватой. Вина не поддавалась рациональному объяснению. Ну почему она виновата, что ее одежда пострадала при нападении бандитов? Что предосудительного она успела совершить за все это время? Согласилась поужинать с Чарльзом.
— Байрон, отведи меня домой, — попросила она.
— Как договаривались, — все таким же сухим тоном ответил он.
Взгляд его тоже не потеплел. Может, с ним что-то случилось?
— А ты-то как? — спросила она.
— Когда мы отсюда выберемся, буду в лучшем виде.
Байрон попеременно смотрел то в зал, то на балкон, словно ожидал нападения. В руке он держал старомодный револьвер с перламутровой рукояткой, а на плече у него висел потрепанный фланелевый рюкзак. Рубашка была забрызгана каплями крови.
— Я не знаю, как отсюда выбраться, — призналась Ребекка. — Из дома и из этого мира.
— Держись рядом со мной и не отпускай мою руку.
Байрон полез в карман, достал два патрона, щелкнул механизмом револьвера, откинул барабан, извлек оттуда две пустые гильзы и вставил на их место новые.
Ребекка молча следила за его действиями. Байрон поправил рюкзак, потом сказал:
— От меня — ни на шаг. Поняла? Если кто-то будет в нас стрелять, прячься за мою спину.
— Но…
— Прячься за мою спину, — с оттенком раздражения повторил Байрон. — Пули опасны только для тебя. Мне они ничего не сделают. — Он перехватил ее взгляд. — Обещай мне.
Ребекка растерянно кивнула. Неужели Мэйлин ходила сюда, постоянно рискуя жизнью? А она-то считала, что у бабушки размеренная и достаточно скучная жизнь.
Байрон повел ее через роскошный зал. Ни бархатный ковер под ногами, ни медный потолок, украшенный затейливой чеканкой, ни фрески по стенам — ничто не привлекало его внимания. Они остановились возле винтовой лестницы, которую Ребекка не помнила.
— Держись рядом со мной, — снова напомнил ей Байрон.
На первом этаже, возле конца лестницы, их ждал Чарльз. Увидев их, он шагнул навстречу.
— Моя прекрасная Ребекка, для меня было истинным наслаждением принимать тебя в моем скромном доме.
Чарльз взял ее руку и церемонно поднес к губам.
— Все ли тебя устроило? Говори, не стесняйся. Может, тебе не понравился наш ужин? Или моя постель?
— Меня устроило все, кроме вас, — сказала Ребекка, вырывая руку.
