Но даже сквозь гнев логическая часть моей личности выдвинула вопрос: зачем вообще было ехать в США, если кирон уже была у них в кармане прямо в Индии?
— Он заставил меня признать, что я наняла Коула, — с трудом говорила Аманда. — А потом привел сюда Коула и заставил его смотреть, как он меня… бьет.
Всхлип отчаяния донесся из распухших губ.
— Он за это заплатит жизнью, Аманда.
— О'кей, — вздохнула она и затихла надолго. Я уже решила, что она потеряла сознание — или рассказала все, но тут она зашевелилась: — Он сжег все папки. Сумку забрал из сейфа. Кроме вот… он говорил, что это ключ ко всему, и я вытащила эту штуку из сумки… когда его не было.
Я держала ее за руку, и она приподняла другую, лежавшую на груди, и показала на кровать. Я приподняла складчатое покрывало, глянула под кровать, подавив вспышку детского нетерпения перед подарком. Даже усиленное ночное зрение едва показало мне пирамидку — от пола до пружин кровати. Я ее вытащила — она оказалась куда тяжелее, чем можно было ожидать.
— И от чего же это ключ? — подумала я вслух.
Вернувшийся в комнату Вайль подошел и посмотрел.
— Еще одна вещь, с которой разбираться придется Кассандре? — спросила я.
— Думаю, да. Если у нее будет на это время. Если у нас будет время.
Вайль помог Аманде глотнуть воды из принесенной чашки. Потом она опустила голову — он ей подложил подушку, сняв с кровати. Никогда не видела, чтобы он с кем-нибудь обращался так бережно.
— Все остальное Мохаммед забрал с собой. — Разум Аманды мутился — или начал отключаться: она повторяла уже сказанное. Но дальше было новое: — Он сказал, что в той сумке… там предметы для вызова его богини. И еще… — тут у нее снова закрылся глаз, — что она съела душу моего брата.
Я погладила ее по руке, не умея утешить иначе. И сказала Вайлю:
— Вот оно — доказательство, что в Индии он вызывал Тор-аль-Деган. Почему тогда она не пронеслась бурей по той стране? И зачем нужно снова это делать?
— Может быть, что-то он там сделал неправильно. Может быть, не выбрал нужный момент, — предположил Вайль.
Я покачала головой — меня раздражало наше собственное невежество.
— Быть может, Кассандра что-нибудь знает.
Послышался стремительный рев сирен «скорой», и мы, не сговариваясь, поняли, что пора уходить.
— Нам пора, Аманда, — сказала я. — Сейчас придет помощь.
Но она меня не слышала. Иногда так бывает — отвернешься, чем-то отвлекшись, и в этот момент человек уходит. Мне это как-то не нравится. Смерть должна объявлять о себе громче.
— Погоди, — сказала я, когда Вайль взял пирамидку. У меня было такое чувство, что уйти раньше Аманды было бы неуважением.
Ее сущность поднялась из тела, сине-фиолетовая, с большими золотистыми кристаллами.
— Ты видишь? — спросила я шепотом. Вайль покачал головой. — Жаль. Хотелось бы мне, чтобы ты тоже мог. Это так…
Но тут слов не подберешь, кроме невольных охов и ахов, Которые у тебя вырываются при виде великолепного фейерверка. И так же внезапно, как гаснут в небе его огни, исчезла душа Аманды.
Я вытащила из двери ключ-ожерелье, и мы ушли тем же путем, каким прибыли, растворившись среди деревьев на границе участка. Бригада «скорой» уже вошла в комнату Аманды и включила свет.
— Нужно найти Коула.
Фраза совершенно лишняя, но мне трудно было сдержать нетерпение.
— Где ты предлагаешь его искать?
— Ассана я видела всего лишь в одном месте вне его дома. Когда он беседовал с Айдином Стрейтом в «Нежить-клубе».
— Что ж, место не хуже всякого другого. Попробуем там.
Я пустила Вайля за руль. Кажется, он был польщен. Ну, честно говоря, вести фургон по прямому федеральному шоссе — это адреналина не больше, чем в детстве от домашних мармеладных слоников. К тому же мне нужно было связаться с Бергманом и кое-что у него спросить.
Я набрала номер и начала уже злиться на долгие гудки и свистки, когда он ответил. Первое, что он спросил:
— Линия защищена?
— Как задница гомофоба в гей-клубе. Что ты выяснил?
— Вещество, добавленное в пищу Вайля, называется топамакс. Его пытались отравить большой дозой противоэпилептического препарата, используемого также для профилактики мигреней.
Я передала его слова Вайлю. Он выдал такую серию ругательств, от которой покраснел бы Хью Хефнер, создатель «Плейбоя».
— О'кей, спасибо. Как там успехи у Кассандры?
— Пока никак.
— Слушай, а ты не мог бы ей помочь? Нам очень, очень нужно узнать все, что только можно, об этом чудовище.
Я описала найденную нами пирамидку и ждала, что Бергман тут же бросится в наши стройные ряды штурмовать новую задачу. Но если «штурмовать» еще как-то совместимо с Бергманом, то от «рядов» он шарахается как черт от ладана. Почти не напрягая воображения, я увидела, как его сейчас корежит, точно бересту на огне.
— Бергман, ей можно верить.
Он понизил голос до шепота:
— А я не знаю. Потому что она вся в этих потусторонних сверхъестественных штучках.
— Ага. В отличие от Вайля, который весь материален, как доска. И от меня, кстати.
— Она — другое дело.
— Чем же другое? — спросила я, сдерживаясь, потому что мне хотелось протянуть руку и встряхнуть Бергмана за шиворот, чтобы начал думать хоть чуть-чуть.
— А если она ко мне притронется?
Ага, уже что-то. Человек, который трясется над своими тайнами, как пират над сокровищами, не хочет иметь дело с женщиной, которая эти тайны может угадать на раз.
— Обещаю, что она к тебе не прикоснется, — ответила я. — А если тебя это так волнует, надень перчатки. Скажи, что у тебя простуда, и давай помогай нам, не тяни резину!
— Ну ладно, — произнес он после некоторого колебания. — Ты позвонишь?
— Или постучу в дверь.
— Подойдет. — И он нажал отбой.
Следующим в списке был Альберт.
— Па?
— Жас? Подожди-ка. — Телевизор Альберта замолк с отключенным звуком. Послышались пощелкивания — он переключался на защищенную линию. — О'кей, я здесь.
— Я знаю, что времени прошло мало, но…
— Есть один след.
— Да?
Наверное, голос у меня был… удивленным как минимум, потому что Альберт хмыкнул в трубку:
— Ну так. Я, конечно, старый морпех, списанный за негодностью, но кое-какие связи у меня остались.
— И что?
— Интересный факт про Тома Босцовски.
— Это который бывший футболист?
— Он. Что-то у него практиканты долго не задерживаются. И заболевают один за другим.
— Чем?
— Анемией.
— И правда интересно. Не всплывало ли в связи с нашим сенатором имя Мохаммеда Хада Ассана? Или Айдина Стрейта?
