Я был рядом с кирпичной стеной, в той части города, которую я не признал с первого взгляда, пока не заметил в отдалении огни Площади Основателя и темную вывеску закусочной Марджо, больше не работающей круглосуточно.
Я был на полпути к окраине города, в совершенно противоположной стороне от дома…. но в нужной части города, где располагался единственный в Морганвилле морг, заправлял которым странный, строгий вампир по имени мистер Рэнсом.
Я был близок к одинокому, мерцающему фонарю, и, достав лист бумаги, я подставил его под тусклое освещение. Это был список. Сумасшедший список.
И первым пунктом в нем значилось КЛЕР — ТЕЛО.
Он просто псих, сказал я сам себе. Мы все это знали, даже Клер. Мирнин был в нескольких шагах от своих самых безумных поступков, и я не был полностью уверен, что вот это — не самая безумная его выходка.
Его, наверняка, лечили. И это к лучшему, конечно же. Амелии не хотелось бы, чтобы он разорялся на всякие мелочи, поэтому она должна была убедиться, что он безжалостно сосредоточен. В этом случае, чокнутый список, что я держал в руках, мог в действительности что-то да значить в той вселенной, где обитали Мирнин и Клер, но недоступной для всех остальных.
У меня не было выбора. Он отдал мне приказ, и список, и если я хотел спасти Клер или получить хотя бы шанс на это, мне нужно было заняться делом.
По крайней мере, Амелии придется потратить чертовски много времени на мои поиски.
И это заставило меня улыбнуться, прежде чем я бросился в сторону морга.
Морг был пуст, когда я взломал дверь и вошел внутрь. Рэнсом уже оставил это место. Я проверил смотровые комнаты, но в них не было никаких гробов и трупов. Я предположил, что ему хватило приличия убедиться, что все умершие были захоронены.
По крайней мере, я надеялся, что он именно это с ними сделал.
Я нашел Клер застегнутой в мешке для трупов в большом холодильнике вниз. От мороза мешок зачерствел, а молния заедала, но я расстегнул ее достаточно, чтобы видеть ее бледное, неподвижное лицо. Теперь оно было не просто бледным. Оно приобрело жуткий бело-голубой цвет, а отметины на шее стали черными.
Я закрыл мешок и подумал о том, что я собирался сделать. Она умерла несколько часов назад, и я достаточно знал о мертвых, чтобы понять, что ее тело, вероятно, будет жестким.
Честно говоря, я не был уверен, что смогу выдержать всё это. Было что-то ужасно неправильное даже в самой попытке, но Мирнин был настойчив.
Соберись, Майки, сказал я себе. Шейн сделал бы это.
Я должен сделать это ради него.
Я подсунул руки ей под плечи и бедра, и поднял ее. Она была легкой и не жесткой. Совсем не жесткой. Я чуть не уронил ее, когда она обмякла в моих руках, и мне пришлось покрепче прижать ее к груди, чтобы удержать.
Я не мог оставить ее в пластиковом мешке. Мне просто казалось это неправильным.
Я расстегнул молнию на всю длину. Она все еще была в той одежде, в которой умерла, что было большим облегчением. Я поднял ее еще раз, осторожно, словно спящую девушку, а не мертвое тело, и прижал ее к себе.
— Клер? — произнес я, нелепо ожидая, что она откроет глаза и поговорит со мной, поскольку она казалась… почти живой. Цвет ее кожи был не тем, и она была холодной, но все же… и, пожалуй, было даже лучше, что она мне не ответила, потому что это было бы слишком странно даже для вампира.
Я вынес ее из холодильника, прошел сквозь лабораторию, поднялся по лестнице, и через сломанную дверь. Снаружи все еще шел дождь, сопровождаемый небольшими судорогами, словно небо дрожало от холода. Я склонил голову над ней, не желая, чтобы она промокла, и бросился домой.
Я успел добежать лишь до конца квартала, прежде чем полицейская машина вывернула из-за угла, и красно-синие огни неожиданно засверкали.
Машина заехала на бордюр, и яркий свет сфокусировался на мне.
— Стоять, — произнес знакомый голос. Я прищурился от слепящего света, и луч прожектора перенаправили мне на ноги, вместо моих глаз.
Ханна Мосес закрыла дверцу машины и пошла мне навстречу, вытаскивая дубинку из петли на своем поясе. — Майкл Гласс, — сказала она. — Ты собираешься объяснить мне, почему ты украл мертвую девушку из морга?
— По правде говоря, — сказал я, — я не уверен, что сам знаю, зачем я это делаю.
Она смотрела на меня — нет, она смотрела на Клер, и на ее лице вокруг выступающего шрама появились мрачные линии печали. — Никогда не думала, что увижу ее уход, — сказала она. — Я, честно, не думала.
— Дело в том, что она могла и не уйти.
Ее брови поднялись, потом упали. — Дом.
— Ты знаешь?
— У меня родственники живут в Доме Дэй, Майкл. И я проводила там время. Есть что-то не совсем правильное в них. Призраки. Я слышала, они растут.
— Я думаю Клер все еще там, — сказал я. — И мы собираемся вернуть ее назад.
— Только ты.
— И Мирнин, — сказал я. — И я, да. И Ева, и Шейн. Так что ты должна отпустить меня. Ты должна позволить мне попытаться.
Она выглядела усталой, и печаль была не только из-за Клер. Она казалась… разбитой. — Весь этот город умирает, — сказала она. — Тебе это известно? Это наш дом, и его рвут на части. Что одна девушка может всему этому противопоставить?
— Я не знаю. Возможно, вообще ничего. Но она важна, Шеф. Она важна для нас.
Ханна снова молчала, долго, затем она вздохнула и сказала, — Положи ее на заднее сиденье и сам садись с ней. Я отвезу вас домой.
— Хм, предполагается, что я не должен был этого делать…
— Амелия приказал схватить тебя на месте, оглушить и привезти обратно на Площадь Основателя любыми средствами, — сказала она мне. — Так что, я тоже не должна была этого делать. Но я чертовски устала делать то, что мне говорят.
— Я тоже, — сказал я. — Спасибо.
Она ехала быстро, но осторожно. Мы проехали мимо нескольких патрулирующих полицейских машин, и она сказала мне пригнуться, но никто не пытался остановить нас. Зачем бы им это делать?
Она являлась начальником полиции, и насколько любой мог сказать, заднее сиденье ее машины было пустым. Беглый вампир не мог скрываться в полицейской машине. Тело Клер казалось свободным и расслабленным, покоясь на моих коленях. Я по-прежнему поддерживал ее шею и голову. В убегающих вспышках фонарей — где они еще работали — она выглядела не столько умиротворенной, сколько просто… пустой. У нее по-прежнему было то хрупкое выражение, та симпатичная форма лица, но всё, чем была Клер, теперь пропало. Она могла быть кем угодно.
— Они будут следить за твоим домом, — сказала Ханна. — Я припаркуюсь, открою твою дверь, и пойду вперед поговорить с Шейном. Они будут следить за моими действиями. Ты возьми ее и обойдите сзади. — Она надела фуражку в защитном пластиковом чехле и посмотрела на меня в зеркало заднего вида. — Не высовывайся из окна, когда окажешься внутри. Амелия проверит дом, как только поймет, что ты не прячешься в каком-либо другом месте. Я постараюсь предупредить тебя, если смогу.
