Ознакомительная версия.
Что же делать? Я встала на колени – так, кажется, ничего не сломано – и стала шарить в зарослях. Порезавшись об осколки разбитой бутылки, я тем не менее нащупала свое оружие. Решив действовать осмотрительней, я осторожно поползла к дерущимся.
Краем сознания я отметила, что надсадный собачий вой продолжается. Кажется, выли уже все собаки округи.
И тут – о счастье! – Ловчий, наскочив на Артура, вдруг отлетел в сторону и оказался совсем рядом со мной. Не теряя времени, я размахнулась и изо всей силы вонзила ему в ногу свой серебряный нож.
Вампир утробно взвыл. Видно, серебро и вправду полезная штука.
В это время Артур вцепился ему в плечо. Они упали и кубарем покатились по земле.
А я сидела совершенно без движения, будто это несложное действие выпило все мои силы без остатка. Даже дышать удавалось с трудом.
– Полина! Ты цела?! – Артур обнял меня за плечи.
Его свитер был порван в клочья, на груди виднелись глубокие раны, и сам он едва держался на ногах.
– Где Ловчий? – выдавила я из себя.
– Он ушел, – ответил Артур. – Я почти уничтожил его, но он слишком опытен и силен, чтобы справиться с ним так просто. Прости меня.
Я улыбнулась и прижалась головой к его груди. Его кровь испачкала мое лицо и одежду, но я почти не замечала этого.
Не знаю, сколько мы простояли обнявшись на холодном ветру. Артур целовал мои волосы и шептал на ухо что-то успокаивающее.
– Все будет хорошо, Полина, все будет хорошо, – повторял он, и от его голоса тепло разливалось по моему телу.
Когда мы разомкнули объятья, я заметила, что раны на его груди уже почти затянулись, а кожа вновь стала белой и гладкой, словно ее не заливала недавно кровь.
– Она впиталась, – объяснил мне Артур, заметив мой изумленный взгляд. – Я сейчас очень слаб, поэтому не могу позволить себе потерять ни капли крови.
Мы оба, поддерживая друг друга, добрались до скамейки. Я посмотрела на Артура – черты его лица заострились, а сам он стал даже бледнее обычного – и, решительно закатав рукав куртки, протянула ему свою руку:
– Пей.
– Что? – переспросил он, глядя на меня расширившимися глазами.
– Тебе нужно восстановить силы. Пей, – повторила я и зажмурилась.
Его губы осторожно коснулись моего запястья и… лишь мягко скользнули по нему.
– Глупенькая, – прошептал он, – неужели ты и вправду думаешь, что я смогу это сделать?!
– Но ты же слаб. А что, если Ловчий вернется?..
– Навряд ли. Мне кажется, он пострадал больше, чем я. В последние минуты боя он стал резко слабеть и сбежал, едва представилась такая возможность. Нет, он еще обязательно вернется. Но не сейчас. Скорее подкараулит момент, когда мы окажемся беззащитны перед ним. Поэтому будь осторожна и будь настороже.
– Артур, – сказала я после недолгого молчания, – он… Ловчий убил Джима! Я хочу к нему подойти.
В это время во двор на бешеной скорости влетели сразу три здоровенные машины.
– Теперь мы в безопасности, – сказал Артур. – Иди, попрощайся с Джимом, я подожду тебя здесь.
Я кивнула и пошла к тому месту, где на меня напал Ловчий.
Джим лежал неподалеку, на боку. Я опустилась на колени перед его еще горячим телом и поцеловала верного друга в морду. Джим выкупил мою жизнь ценой своей собственной и жестоко пострадал при этом. Его брюхо было распорото, а тело выглядело так, будто его искромсали ножами. Вся его густая шерсть оказалась насквозь пропитана кровью.
– Прости меня! Прости! – шептала я ему, судорожно гладя горячий скользкий бок. Я почти ослепла от слез, безудержно лившихся из глаз.
Стоит ли моя жизнь его жизни, и кто вообще сказал, что животные хуже людей? Джим любил меня и доверял мне. Как часто мы играли, бегая по всему двору… Он заливисто лаял, приносил мне палку и, конечно, искренне считал меня своим другом. И вот теперь он лежит на земле, как в старой сказке заплатив за пару лишних минут драгоценного времени своей собственной жизнью! Он спас меня, но теперь его никогда уже не будет рядом. Никто и никогда не сможет вернуть мне Джима!
Кровь! Почему теперь повсюду вокруг меня кровь? Словно я проклята! Почему я приношу несчастье всем, кто находится подле меня?! Почему! За что?! За что, боже мой?!
В кармане завибрировал мобильник. Ну конечно, родители беспокоятся обо мне. Я утерла рукавом слезы и, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, нажала на прием:
– Да?
– Полина! – раздался из трубки обеспокоенный мамин голос. – Вы где там так долго? С тобой все в порядке?
– Да. Со мной все нормально. Буду через десять или пятнадцать минут.
Но маму, разумеется, не обманешь:
– Что у тебя с голосом?
– Потом… Скоро буду, – и я нажала «отбой».
Как сказать им про Джима?..
– Полина, – ко мне подошел Артур, – я уже почти в порядке, мне привезли подкрепиться. – Он кивнул на большой закрытый коктейльный стакан, который держал в руке. – Иди домой. Я похороню Джима.
– Но что мне сказать родителям?.. – в панике воскликнула я.
В голове была звенящая пустота и ни одной мало-мальски здравой мысли.
– Скажи, что Джим попал под машину. Ведь такое бывает с собаками?
Да, такое бывает, но только не с моим Джимом.
– Нет, постой, ты вся в крови. Сейчас я тебя немного вытру… Виктор, принеси воды! – крикнул он куда-то в темноту.
Спустя минуту из темноты возник его молчаливый шофер с большой пластиковой бутылкой и пакетом бумажных салфеток. Артур смачивал их водой и вытирал мое лицо и шею. А я стояла, закрыв глаза, и ничего не чувствовала.
Затем Артур надел на меня куртку и застегнул ее до самого горла.
И я только тогда осознала, что так и ходила в футболке, почему-то совсем не ощущая холода.
– Все, теперь иди. – Артур ласково подтолкнул меня в сторону подъезда. – Я знаю, у тебя много вопросов. Обещаю, что расскажу тебе все завтра. Иди, нам нужно навести порядок, пока здесь не появились люди.
– Где вы его похороните? – тихо спросила я.
– Неподалеку, под деревьями. Я потом покажу тебе место. Иди, лучше тебе этого не видеть.
И я медленно пошла к подъезду. Когда я оглянулась, Артур и Виктор заворачивали тело Джима в какую-то тряпку.
Ловчий, в это же время
Стены… Скользкая грязь под ногами и неровная поверхность стен, которых он касался рукой… Каждый шаг дается с трудом. Он почти умирает… Ему срочно нужна кровь… Дрянная девчонка! Это ее серебряный нож стал для него отравой! Должно быть, она применила свои способности, чтобы вонзить его. Зря он недооценил ее и медлил… Жизнь… Жизнь – это кровь… Раны из-за слабости едва закрывались. Еще немного, и он упадет. Прямо здесь. В эту осеннюю жирную грязь…
Тогда тоже была осень, и студеный ветер завывал среди лениво качающих ветвями деревьев. На их бивак напали, и они отстреливались всю ночь. Верная винтовка стала продолжением его тела, и ему казалось, что она так и приросла к рукам, слилась с ним в одно существо. Стрелять и дышать было для него равнозначно. А потом закончились патроны, и он отбивался штыком, зная, что почти все его товарищи уже погибли. В ту ночь он видел столько крови, сколько не было даже когда их офицерский батальон наголову разбили большевики.
Ознакомительная версия.
