Этрих закончил за него:
— …что теперь она может видеть в обоих мирах, и они для нее пересекаются.
— Вот именно, и в этом ее огромное преимущество. Хаосу это особенно не понравится, потому что так мы с ним почти на равных. С ней ему придется играть по правилам. Может быть, сама Изабелла этого еще не поняла, но она теперь грозный противник, Винсент. Можешь быть уверен, они из-за нее уже нервничают.
Этрих потянул себя за ухо.
— Грозный противник. Что это значит?
— Это значит, что она надерет им задницы. Это значит, что твоя женщина вступила в игру.
* * * * * *
— Раздевайтесь. Ложитесь на стол.
Неприятная музыка играла все время, пока Изабелла раздевалась. Это была ширпотребная, липучая, набившая оскомину мелодия из тех, что постоянно звучат в китайских ресторанах. Как будто какой-то однострунный инструмент непрерывно брякает и звякает на одной и той же высокой ноте.
— Все снимать? И белье?
— Нет, нет, трусики оставьте. Трусики и лифчик.
Доктор говорила нетерпеливо, не отрываясь от дощечки с прикрепленным к ней с листком, на котором что-то писала. Любое слово, срывавшееся с губ этой невысокой худенькой женщины, звучало как приказ. Изабелле было немного страшно, но интересно.
Сняв одежду, она, поеживаясь, вытянулась на белом столе для обследования. Несмотря на покрывавшую его белую матерчатую простыню, стол был холодный. Такой холодный, что она дрожала.
Доктор кончила писать и молча опустила дощечку на свой письменный стол. Еще одна особенность этой женщины, которую подметила Изабелла: говорила она, только если нужно было что-то приказать, все остальное она делала молча. Такой контраст обескураживал.
— А теперь взглянем на ваш Детский Дворец Зи Конг.
Изабелла оторвала голову от стола и посмотрела на врача.
— Что вы сказали?
К ее удивлению, доктор положила маленькую теплую руку ей на живот и нежно его погладила.
— Вот он, ваш Детский Дворец Зи Конг. Так это называется в китайской медицине. По-вашему чирево.
— Чирево?
Против своей воли Изабелла улыбнулась. Она ничего не могла с собой поделать. Что такое чирево?
Но доктор не видела тут ничего смешного и снова погладила ее по животу.
— Чирево. Ма-ты-ка.
— Матка. А, ну да, чрево!
— Да — чирево.
Вспомнив, как она в первый раз ходила к китайскому доктору в Вене, Изабелла повеселела и приободрилась, впервые с тех пор, как прибыла сюда. Хотя слово «прибыла» тут вряд ли уместно. Лучше сказать появилась или материализовалась. Как это уже бывало в прошлом, она перенеслась из одного мира в другой с такой легкостью, точно это было не сложнее, чем повернуть голову слева направо. Только что она стояла на шоссе недалеко от Швехата и разговаривала с Винсентом по мобильному. А в следующую секунду она уже сидела за столиком открытого кафе, ела сомнительный шоколадный пудинг с орехами из большой чашки и думала о дворце своего ребенка. На противоположной стороне улицы был дом с надписью на фасаде: ТРАДИЦИОННАЯ КИТАЙСКАЯ МЕДИЦИНА. Именно она и вызвала у Изабеллы целый букет воспоминаний о первых днях ее беременности. Им она предавалась с наслаждением.
Шепотом она повторила «чирево» и подцепила ложкой еще немного пудинга. Она не любила шоколадный пудинг, а этот к тому же был плохой. Слишком жидкий и водянистый, он имел консистенцию плохо взбитого молочного коктейля, в который, в качестве последнего оскорбления, всыпали горсть орехов. Но беременность сделала Изабеллу ужасной сладкоежкой, так что теперь она ела что угодно, лишь бы с сахаром.
На середине стола, зажатое между солонкой и перечницей, было меню. Она протянула руку и взяла его. Может, здесь найдется что-нибудь поаппетитнее. Хотя, судя по безвкусному пудингу, еда тут вообще сомнительная. Меню было черным с аккуратными белыми буквами. Открыв его, она сильно удивилась, увидев в нем всего два блюда: шоколадный пудинг и суп из лаймовых бобов.
Суп из лаймовых бобов?
Изабелла положила меню на место и снова бросила взгляд через дорогу, на здание китайской поликлиники. Насколько она понимала, делать ей здесь все равно пока нечего, вот она и позволила себе снова погрузиться в приятные воспоминания о первом визите к китайскому доктору.
Акупунктуру порекомендовал ей Петрас Урбсис. Услышав, что она почти все время чувствует вялость и слабость, он дал ей адрес своего врача. Изабелла не была паникершей, но тут поневоле задумалась, не является ли ее апатия следствием беременности. Она никогда раньше не пробовала лечиться акупунктурой и сначала колебалась, идти или нет, но потом вошла во вкус. Три-четыре дня после каждого сеанса она чувствовала себя словно заново родившейся, энергия так и кипела в ней. Врач была строгой серьезной женщиной, которая хорошо знала свое дело и заставила Изабеллу поверить, что она в надежных руках.
На другой стороне улицы дверь здания, за которым наблюдала Изабелла, распахнулась, и на пороге показалась какая-то женщина. Невзрачная, среднего возраста, вся в бежевом, — словом, смотреть не на что. Сначала Изабелла и не смотрела, продолжая грезить наяву о своих сеансах акупунктуры. Но наконец какая-то часть ее мозга словно встряхнула ее и сказала: «Погляди-ка, кто здесь». Она очнулась и сфокусировала взгляд на неизвестной женщине, которая к тому времени прошла почти полквартала.
Поняв, кто это, Изабелла встала и поспешила за женщиной, потому что ей нужно было с ней поговорить. В первый раз она увидела знакомого в мире Саймона Хейдена! Поразительно, особенно учитывая, кто это.
Она уже собиралась шагнуть на проезжую часть, как вдруг мимо нее проехал на красном трехколесном велосипедике белый бультерьер с черным ухом. Его она тоже узнала, потому что вспомнила, как однажды Саймон умопомрачительно долго рассказывал ей про любимого бультерьера по имени Флойд, который был у него в детстве. В другой раз она бы наверняка окликнула бультерьера по имени и попыталась остановить. А вдруг в этом странном месте собаки тоже разговаривают, тогда она могла бы узнать что-нибудь полезное. Но сейчас ей во что бы то ни стало нужно было догнать ту женщину. Собака проехала, а Изабелла бросилась через улицу.
Саймон Хейден, вне всякого сомнения, был человек эгоистичный и безнравственный. И все же однажды он совершил поступок, никак не вяжущийся с его характером, за что и понравился Изабелле. Как-то субботним утром, несколько лет тому назад, в квартире Изабеллы зазвонил телефон, и это оказался Саймон. Они с матерью приехали в город на пару дней. Изабелла решила, что это шутка, но оказалось — нет. Он хотел познакомить ее со своей мамочкой и пригласил выпить с ними по чашке кофе с пирожным в кафе «Демель» на Кольмаркт.
