— Ну, есть.
— «Бета» или «ВиЭйчЭс»?
— Ну, «ВиЭйчЭс».
— Понятно, выезжаю. Никуда, слышишь, никуда из дома не уходи!
— Постой… ну подожди. Ты им, случайно, не то самое видео решил показать?
Асакава замолк, не в силах что-либо ответить.
— Ведь так?
— … Так.
— А это не опасно?
«Не опасно!»… Тебе жить осталось пять часов, и дочери твоей столько же! Так что заткнись, дура, и слушай, что говорят. Некогда мне все тебе по кусочкам разжевывать. Его так и подрывало взять и высказать ей все, но каким-то чудом удалось сдержаться.
— Короче, делай, как я сказал!
Сейчас около семи, и если не будет пробок, то по скоростной дороге можно долететь до Асикага к половине десятого. Переписать нужно две кассеты, на это уйдет время, а «последний звонок» у них в одиннадцать — успеть можно, но только впритык. Асакава положил трубку, подошел к шкафчику с аппаратурой, открыл дверцу и выдернул из розетки шнур видеомагнитофона. Для перезаписи все равно понадобится вторая дека, так что придется везти ее с собой в Асикага.
Он решил ехать через разъезд Ооирампу, дальше по столичной магистрали Сютоко, затем берегом выйти на северо-восточную автостраду Тохоку. На ней пробок не бывает. Проблема в том, как миновать заторы на Сютоко. Расплачиваясь на турникете Ооирампу, Асакава взглянул на табло, сообщающее о наличии пробок, и только тогда вспомнил, что сегодня воскресенье. Наверное, поэтому так мало машин в тоннеле Кайтэй, проходящем под Токийским заливом, хотя в обычные дни машины они тянутся там сплошной цепью, как бусины на буддийских четках. И даже на слияниях хайвеев пробок не видно. При таком раскладе, пожалуй, вполне можно уложиться в расписание и до девяти домчаться в Асикага, и тогда на перезапись кассет времени останется с лихвой. Асакава ослабил педаль газа. Попасть в аварию из-за спешки было бы страшнее всего.
Хайвей тянулся вдоль реки Сумидагава. Воскресное утро хлынуло на городские улицы внизу, город еще только пробуждался ото сна. Даже походка людей на тротуарах была особенной, не такой как в будние дни. Мирное воскресное утро…
Асакава задумался. Задумался о последствиях… Что же будет, когда от его жены и дочери выпущенный на волю вирус начнет распространяться в двух разных направлениях? Если копировать видео и давать посмотреть только тем, кто его уже видел, то можно попытаться замкнуть его в пределах определенной группы и тем самым избежать бесконечного разрастания эпидемии. Но всякий вирус стремится к размножению, а значит, это будет противоречить его воле, тем более что никто не знает, какой механизм на самом деле скрывает в себе эта видеопленка. Чтобы знать, нужно проверить на практике. А люди, готовые даже ценой собственной жизни докопаться до истины, найдутся лишь тогда, когда проблема приобретет совсем уж угрожающие масштабы. «Перепиши и покажи другому» — способ простой, как детская «игра в заразу», и наверняка большинство предпочтет им воспользоваться. По мере распространения, недельная отсрочка будет естественным образом укорачиваться. Никто из посмотревших видео не станет ждать неделю, а постарается как можно скорее переписать и передать его следующему… И до каких пределов будет расширяться этот круг? Человек движим животным страхом, и видеопленка в мгновение ока превратится в настоящую социальную эпидемию. Более того — подстегнутый страхом человек способен запустить любую, самую идиотскую дезинформацию. Например, если кому-нибудь взбредет в голову сказать, что «нужно сделать не менее двух копий, и показать как минимум двоим», то кассеты начнут распространяться как крысы, все население Японии будет инфицировано за какие-то полгода, после чего эпидемия перекинется за рубеж. Неизбежно появятся жертвы, и когда станет ясно, что все это не пустые слухи, людей будет уже не остановить — народ ринется штамповать копии. Трудно даже представить, какая начнется паника, и к чему это в конечном итоге приведет. А жертв может оказаться немало… Два года назад, во время пресловутого «оккультного бума», издательства получили порядка десяти миллионов писем. какое-то массовое сумасшествие. А если на волне этого психоза начнет буйствовать вирус…
Ненависть к погубившему отца и мать социуму, вирус оспы, казалось бы, давно побежденный силою разума — все это сплелось в теле Садако Ямамуры — человека не совсем обычной породы, соединилось и теперь снова вернулось в мир в жуткой, невообразимой форме.
Этого вируса обречены теперь незримо носить в себе и Асакава, и его семья, и все, кто посмотрит видео. Все они — переносчики. Но и этим дело не ограничится: вирус проникнет в начало начал самой жизни — в гены. Кто может знать, что это повлечет за собой, как повлияет на историю, да что там, на эволюцию всей человеческой расы…
…Чтобы спасти собственную семью мне придется выпустить в мир эпидемию, которая, возможно, уничтожит весь человеческий род.
Но говоривший это внутренний голос был слишком слаб.
Машина уже выехала на северо-восточную трассу. При такой скорости времени останется достаточно. Асакава вел машину напряженно, наклонившись к рулю. «Раскаиваться? Вот еще! С какой стати именно моя семья обязана служить волноломом? Есть вещи, которые в случае опасности надо защищать всеми силами, невзирая на жертвы».
Отчасти для того, чтобы добавить себе решительности, Асакава прокричал это в полный голос, заглушая рев двигателя. Интересно, что предпринял бы Рюдзи на его месте? По части этого можно не сомневаться. Ведь это призрак Рюдзи сообщил ему разгадку, что само по себе означало сигнал: «Торопись, спасай жену и ребенка!» Это правильно, это помужски. Вот и сейчас он как будто слышал голос.
…Сейчас же, сию же секунду осознай, чего ты действительно хочешь! Наше будущее — туман. Не дрейфь, прорвемся. Разум человечий, когда приспичит, оч-чень даже неплохо работает, глядишь — и разберется, что к чему. Кто знает, а вдруг это для человека экзамен такой, очередная проверка на вшивость? Дьявол всякий раз является в мир в новом обличье. И как ни бей его, как ни дави — все равно припрется опять, пора бы уж нам и привыкнуть.
Асакава гнал машину в сторону Асикага, ни на мгновение не отпуская педали газа. В зеркале заднего вида отражалось токийское небо. В нем зловеще, словно кольца вырвавшегося на волю свирепого апокалиптического змея, ворочались облака…
1. Сидзука (яп.) — тишина.
2. Вапро — яп. сокр. от англ. «word processor». Электронная пишущая машинка.
