Не та дверь (сборник) - Варго Александр

Вокруг костяка обвивалось какое-то ползучее растение. Тонкие бледно-зеленые стебли с острыми узкими листьями поднимались по ногам к тазобедренному суставу, оплетали руки, застилали ребра, укрывали их от постороннего взгляда. Одна плеть уже добралась до черепа, зацепилась за нижнюю челюсть.

Гадать о том, настоящий ли это скелет или нет, Васе не хотелось, и он перевел взгляд на стол. Совсем рядом с его рукой стояла массивная прямоугольная пепельница, сделанная то ли из какого-то камня коричневого цвета со светлыми крапинками, то ли из пластика, сработанного под горную породу. Глядя на нее краем глаза, он мечтал о том, как схватит эту хреновину, бросит ее в окно, а затем заорет во все горло: «Спасите! Вызовите полицию!»

Рука лежала неподвижно.

«Ну же! – завопил Вася внутри себя. – Двигайся, мать твою! Шевелись, сука! Сейчас же!»

Ему показалось, что от усилий даже потемнело в глазах, но все оказалось без толку.

Тем временем Люба подошла к холодильнику и открыла дверцу.

– Так, что тут у нас?..

Васина голова повернулась, чтобы ему было лучше видно содержимое полок.

Посередине нижней полки стояло большое блюдо, на котором лежало что-то странное, похожее на здоровенный кусок торта. Ровный срез открывал взгляду темно-красную поверхность, на которой виднелись белесые продолговатые пятна.

Люба протянула руки и сдвинула блюдо.

– Пришлось поколдовать немного, чтобы не пропало. Я же не знала, когда вы ко мне придете. Так что не переживайте, все очень свежее и вкусное. Мы с доченькой вам все приготовим в лучшем виде, сами убедитесь. Верно, девонька?

Люба, конечно, не ответила. Стоя спиной к Васе, она подалась вперед. Раздался негромкий лязг стекла о металл, дочка сделала шаг назад, повернулась, и он увидел у нее в руках небольшую плоскую банку с завинчивающейся крышкой. В точно таких же продавалась икра минтая. Женька очень ее любил, как и сам Вася.

– Праздничный обед – дело особое. Это не просто чего-то там быстро проглотить и дальше по делам побежать. На такой праздник вся семья собирается. Вот как сейчас. Значит, и угощение должно быть правильным. С закуски начинаться, десертом заканчиваться.

Люба, продолжая держать банку обеими руками, повернулась к ведьме. Та поставила на крышку пластиковую цилиндрическую коробочку с зубочистками, затем открыла холодильник, достала оттуда сыр и банку с оливками.

– Первым делом родным людям надо легкие закуски подать, чтобы не скучали в ожидании основных блюд. Ну и поговорить опять же можно, пока суд да дело.

Люба подошла к столешнице, Васина голова при этом повернулась вслед за ней, встала возле раковины, поставила свою ношу и спиной заслонила ее от Васи. Слева пристроилась ведьма. Она сняла с крючка разделочную доску, вынула из сушилки нож, торчавший там ручкой вверх.

– А ведь нам же надо, чтобы было красиво, а не абы как. Ну-ка, дочка, достань зелень, а я пока тут поколдую над закуской.

Люба пошла к холодильнику.

Вася отвлекся было на нее, но тут же – «Блин! Дебил!» – перевел взгляд обратно к тому месту, которое она занимала. Конечно же, он опоздал.

– Чур, не подглядывать. – Ведьма успела загородить собой разделочную доску и все, что на ней было, обернулась через плечо, погрозила пальцем: – Весь сюрприз испортите. Вежливые гости так не поступают, хозяйку да помощницу ее, умницу-разумницу, не огорчают.

От холодильника вернулась Люба, держа в руках пучок петрушки. Ведьма подвинулась влево, после чего они, словно настоящие подружки, занялись готовкой.

– Нет, ты погляди, какой невоспитанный, – спустя несколько секунд, не оборачиваясь, сказала ведьма. – Все смотрит, никак не уймется. Вот что, давай-ка ты отворачивайся. Не бойся, не пропустишь наше с Любушкой угощение. Всему свое время.

Васина голова рывком повернулась направо, и дочка с ведьмой оказались за пределами его поля зрения.

Он посмотрел на сына. Женя сидел тихо.

«А как еще он, интересно, мог сидеть?» – подумал отец.

Со стороны могло показаться, что мальчику очень интересно то, чем занимаются сестра и ведьма.

Вася отвел взгляд, ощущая, как саднит в груди. Он сам привел их сюда как барашков на заклание. А ведь мог оставить у Юли или передать тому же Виктору Степановичу. Хотя нет, ему не стоило.

Васе показалось, что картина, возникшая перед его глазами – Саша играет с детьми на ковре, – сведет его с ума. Голову пронзила острая боль, в глазах помутилось. Он ощутил, что падает куда-то в себя, внутрь, летит во тьму. Его резко тряхнуло.

Вокруг снова была кухня ведьмы. Сама эта тварь стояла перед ним. Она спокойно опустила руку, склонила голову, оценивающе посмотрела на Васю.

– Так-то лучше. Ишь чего удумал. В себя сбежать захотел. Снова, как и тогда в ресторане, решил, что не телом, так разумом? Не выйдет, Васенька, не получится у тебя ничего, маленький ты мой. Раньше надо было думать, а теперь чего уж, сиди да помалкивай. Вся семья в сборе. Мы с твоей дочкой только-только угощение готовить взялись, а ты в бега подался. Некрасиво получается.

Голова Васи гудела, левая сторона лица горела огнем. Он понятия не имел, чем ударила ведьма, ладонью или кулаком, но, судя по последствиям, досталось ему крепко.

Отец скосил глаза направо и встретился взглядом с сыном. Ему показалось, что тот едва не плачет.

«Эх, Женька», – подумал Вася.

Ему показалось, что с рукой сына, лежавшей на столе, что-то было не так. Он пригляделся внимательнее. Нет, пустое. Видно, зрение шалило, что, в общем-то, было совсем неудивительно.

– А вот и закуска. Легкая, чтобы аппетит разгулялся. Ешьте спокойно, не торопясь. Кто еще вас таким угостит? Никто и нигде не поднесет.

Вася попытался сфокусироваться на блюде, которое Люба двумя руками несла к столу, но пелена, плававшая перед глазами, не давала ему этого сделать.

– Жаль, конечно, что Любе не хватит, но она очень вежливая девочка. Главное, чтобы мужчины были сыты да довольны. Верно, доченька?

Вася снова попытался поймать Любин взгляд, напрягся. Он может разогнать хотя бы эту чертову муть, дерьмо немощное?! Мир перед ним наконец-то прояснился. Это позволило ему увидеть, что дочка не смотрит на него. Ее глаза были опущены вниз, к тарелке, которую она несла к столу.

У мамы были совершенно особенные глаза. Вася так считал с самого детства. Будучи маленьким, он не сомневался в том, что его мама – волшебница. Оттого-то у нее они были такими, не просто карими, а с золотистыми искорками, вспыхивавшими в глубине, особенно когда мама смеялась.

Вася вырос и перестал верить в сказки столь безоглядно. Теперь ему понравилось представлять, что однажды он напишет свою книгу. Главной героиней там будет добрая чародейка с глазами цвета воды в торфяном озере, пронизанной косыми лучами вечернего солнца.

Мамины глаза лежали на тарелке, пронзенные зубочистками. С одной стороны на тонкие деревянные палочки были нанизаны оливки, с другой – тонкие кусочки сыра. Вокруг глаз кто-то – Вася предпочитал думать, что это сделала ведьма, а не Люба – разложил листья петрушки.

Сверху на тарелку упала капля, скатилась по наклонной части вниз, на дно. За ней последовало еще несколько. Люба беззвучно плакала, но руки ее, когда она ставила ведьмино угощение на стол, не дрожали. Потом дочка встала рядом с отцом.

– Ты, Васенька, конечно, первый. Сын твой еще не знает, как правильно есть канапе, так что покажи ему пример.

Васина рука уцепила зубочистку за кончик со стороны сыра. Там он был длиннее, чем возле оливки. Она осторожно подняла чудовищное угощение, повернула к Васе другим концом.

Никогда и ничего он не желал в своей жизни так страстно, как в эти секунды – просто закрыть глаза. Это ведь не так уж и трудно. Не потолок обрушить твари на голову.

Мамин глаз, радужка и зрачок которого пронзила зубочистка, приближался. Вася ощутил, как его рот открылся. В следующий миг он почувствовал на языке вкус оливки, а за ним – прикосновение чего-то прохладного, скользкого.