Я пропустил момент, когда Люччо остановилась и повернула голову в мою сторону. Я просто вдруг заметил, что спокойный взгляд ее темных глаз обращен на меня. Я поперхнулся. Не знаю, какой реакции я ожидал от нее. Внезапной вспышки гнева, возможно, едкой реплики или, по крайней мере, румянца. Ничего такого Люччо не сделала. Она просто спокойно смотрела на меня в ответ, прикрывая грудь одной рукой, а другой снова окуная полотенце в теплую воду.
— Извините, — пробормотал я наконец, опуская взгляд. Как раз я-то, возможно, покраснел. Вот черт. Может, мне удалось бы выдать это за легкое обморожение, героически заработанное ради ее здоровья…
Она издала негромкий звук, слишком расслабленный, чтобы сойти за усмешку.
— Вас это раздражает?
— Нет, — поспешно откликнулся я. — Господи, нет, ничего такого.
— Тогда чего вы извиняетесь? — спросила она.
— Я… э… — я неловко кашлянул. — Мне просто показалось, что девушка, выросшая в правление королевы Виктории, наверное, отличается некоторой… гм… консервативностью.
На этот раз Люччо точно негромко, чуть ехидно рассмеялась.
— Виктория была англичанка, — сказала она. — Я итальянка.
— А это многое меняет? — удивился я.
— Совсем немного, — ответила она. — В молодости, видите ли, я позировала нескольким художникам и скульпторам, — она запрокинула голову и прополоскала горло. — Ммм. Хотя, конечно, тогда я обитала в своем изначальном теле.
Ну да. В том, что похитила у нее сумасшедшая ученица Кеммлера, чародей-некромант, оставив разум Люччо навеки запертым в другом теле — юном, крепком, красивом.
— Не думаю, чтобы то, в котором вы сейчас, намного уступало тому.
— Спасибо. Но я не хочу, чтобы вы меня неверно поняли. Я воспользовалась бы вашим душем после этого тухлого дождя, но на вашей кровати спит Архив, и Кинкейд запер дверь. Он тоже спит, и мне не хотелось бы, чтобы он хватал меня за горло, не проснувшись. А вы спали, ну и… — она чуть повела плечом.
Это движение сопровождалось такими интересными световыми эффектами на ее коже, что я вдруг даже порадовался тому, что на меня навалено столько одеял.
— Вы-то себя нормально чувствуете? — поинтересовалась Люччо.
— Жив пока, — ответил я.
— Очень галантно с вашей стороны укоротить Кинкейда вот так.
— Нет проблем. Он изрядная задница.
— Но весьма опасная, — заметила Люччо. — Я бы не согласилась ехать с ним, если бы не видела, как он проходил досмотр в Бостоне, — она встала, бросила мочалку в таз и одела сорочку, дав мне напоследок полюбоваться своим силуэтом на фоне каминного огня.
Я вздохнул. Момент прошел. Вернемся к делам.
— Вы-то почему ехали с ними? — спросил я.
— Везла их на переговоры, — ответила она.
— Переговоры?
— Архив связалась с Никодимусом Архлеоном по поводу наших обвинений. Он согласился встретиться с нами здесь, в Чикаго, чтобы обсудить этот вопрос. Вы выступаете в роли партии, инициировавшей это обсуждение, и я прибыла, чтобы исполнять роль вашего секунданта.
Я даже зажмурился.
— Вы? Мой секундант?
Она застегнула блузку, повернулась ко мне лицом и слабо улыбнулась.
— Долг превыше эго. Боюсь, из достаточно закаленных для этой роли Стражей немногие согласились бы на нее. Мне показалось, будет лучше, если вы поработаете со мной, а не с Морганом.
— Вот за это вам и платят большие баксы, капитан. За тонкое понимание людского характера.
— За это, а еще за то, что я очень хорошо умею убивать всяких тварей, — кивнула Люччо. Она повернулась к камину и сняла с полки маленькую деревянную шкатулку Гард. — Дрезден…
— Блин-тарарам, — выдохнул я, садясь. — Капитан, эта штука опасна. Поставьте ее назад, — последнее слово я рявкнул так повелительно, как позволяю себе только работая с Молли, ну, и еще некоторыми из тех, с кем общаюсь по Паранету.
Она застыла как вкопанная, удивленно приподняв бровь, но только на секунду. Потом она осторожно поставила шкатулку обратно и отошла от полки.
— Ясно. Вы держали это в руках, когда мы втащили вас сюда. Вообще-то вы не хотели выпускать это из рук.
— Ну, — сказал я, — нет.
— И это, насколько я понимаю, объясняет, что вы делали на вокзале.
— Ну, — сказал я, — да.
— Случайное совпадение, — предположила она.
Я покачал головой.
— Из моего опыта, когда рядом Рыцарь Креста, таких вещей, как совпадение, не бывает.
Она нахмурилась.
— Со времени, когда я в последний раз исповедовалась, прошло довольно времени. Если быть точной, где-то около столетия. Я не уверена, что Всевышний особенно благосклонен ко мне.
— Неисповедимы пути, — многозначительно произнес я.
Она рассмеялась.
— Я так понимаю, они уже использовали этот прием с вами прежде?
— Постоянно, — кивнул я.
— Хороший человек, — заметила она. — Повезло вам с другом.
Я нахмурился.
— Угу. Повезло, — я тряхнул головой. — Когда переговоры?
— Завтра в полдень, — она кивнула в сторону каминной полки. — Можете сказать, что там?
— Альтернативные ходы, — сказал я. — На случай провала переговоров.
— Не скрытничайте, Дрезден.
Я мотнул головой.
Она уперла руку в бедро.
— Почему?
— Дал слово.
Некоторое время она обдумывала это. Потом кивнула.
— Как хотите. Отдохните пока еще. Вам это необходимо, — она подошла к моему мягкому креслу, устало опустилась в него и без лишних слов свернулась в нем калачиком, накрывшись одеялом. Не прошло и несколько секунд, как она спала крепким сном.
Я подумал, не встать ли мне, чтобы проверить шкатулку Гард, может, позвонить еще Майклу и Мёрфи, но внезапно все мои члены охватила такая жуткая усталость, что выполнить эти мои планы показалось невероятно сложно. Поэтому я устроился под одеялами чуть поудобнее и почувствовал, что засыпаю почти так же быстро.
Последнее, что я заметил, прежде чем вырубиться, это что под всеми этими одеялами я абсолютно раздет.
И вымыт.
— Все равно не понимаю, почему мне нельзя ехать, — заявила Молли, упрямо скрестив руки на груди.
— Помнишь, ты мне говорила, как терпеть не можешь, когда родители вместо ответов на твои вопросы начинают цитировать Писание? — спросил я ее.
— Угу.
— Так вот, я этого делать не буду. Потому что не настолько хорошо его знаю, чтобы правильно цитировать.
Она закатила глаза к потолку.
— В общем, там что-то говорится насчет того, что лучший способ побороть искушения — это избегать его.
