Но как же сложно было выполнить это обещание! Геннадий что-то говорил, девушка, то и дело прикладывающаяся к бутылке, что-то отвечала, за окнами все лил и лил дождь, а его тянуло к ней словно магнитом. И когда он уже решился сделать новую попытку проявить нежность не на словах, а на деле, к большому разочарованию увидел, что Лариса, уснула, так и не выпустив бутылку из рук, словно боялась, что он ее отберет.
Дождь прекратился, когда за окнами начало рассветать. Геннадий не стал будить Ларису, потихоньку открыл дверь и выскользнул в утреннюю свежесть. И только дойдя до, ставшей очень скользкой тропинке, вспомнил про забытую в Хонде бейсбольную биту. Возвращаться не стал. Перешагивая и обходя лужи, поспешил в военный городок.
Свет в окнах интересующего Геннадия барака, видимо не гасили всю ночь. А когда он перелез через невысокий забор в сад, свет мелькнул и в прихожей, – кто-то открыл дверь, и Геннадий был вынужден спрятаться за мокрым кустом смородины. Как раз вовремя, чтобы не быть замеченным появившимся на крыльце Антохой Дурандиным. Даже с такого расстояния было заметно, что на ногах парень держится с трудом, и Геннадий этому обрадовался. Он ожидал, что Антоха направится к калитке, но тот, спустившись с крыльца, подошел к стоявшей на углу дома старой ванне и, зачерпывая из нее воду, стал умываться. Потом, даже не засучив рукава, опустил в ванну руки и стал что-то нащупывать на дне. Зачем он это делает, Геннадий понял только, когда Антоха с громким всплеском вытащил из ванны рыбину. Щуку!
У Геннадия внутри что-то екнуло. Вот, значит, куда Дурандин подевал обитательницу Раевского озера! И что же он собирается с ней делать дальше? А дальше Антоха, держа щуку обеими руками, вернулся в дом. Геннадий, пригнувшись, побежал к светящимся окнам, надеясь не пропустить ничего важного.
Он успел и разглядел все, что чуть позже произошло в доме Александра Зайцева, в мельчайших подробностях. Но лучше бы он этого не видел!
– Я… я не… не сразу понял, что он…что Дурандин задумал, – Геннадия продолжало трясти. Лариса смотрела на него, закусив нижнюю губу. Его страх начал передаваться и ей.
– На, выпей! – она ткнула водителю в грудь бутылку с остатками водки. – В крайнем случае, с гаишниками я договорюсь. Я здесь их всех по именам-фамилиям знаю.
Геннадий замотал головой, но Лариса сама отвинтила пробку и поднесла горлышко к его рту. Он сделал два глотка, на третьем поперхнулся и, отстраняя бутылку, закашлялся.
– Закуси, – она протянула ему печенье, но Геннадий отрицательно помотал головой и, утерев выступившие слезы, продолжил рассказ.
– Я очень хорошо все видел, но слов Дурандина не разобрал… Он что-то крикнул с порога комнаты, и мужик, тот, что постарше, стал подниматься с дивана. А Дурандин взял щуку за голову и ударил хвостом по стене. И сразу, понимаешь, Лариса, сразу этого мужика словно ветром сдуло с дивана на пол. И того неандертальца с бровями вместе с девчонкой тоже с кровати сбросило. Они что-то кричали, матерились, а когда поднялись с пола – с трудом поднялись, словно их всех враз ноги перестали слушаться, Дурандин снова что-то им прокричал и засунул щучью голову в дверную щель…
Геннадий замолчал, переводя дыхание. Лариса не сводила с него глаз и молчала, словно боясь поторопить, а может быть, и страшась продолжения рассказа.
– Дай-ка, – он почти вырвал у нее бутылку и сделал еще два глотка. На этот раз взял предложенное девушкой печенье, посмотрел на него, скривился и вернул обратно.
– Знаешь, я не поверил своим глазам тому, что произошло дальше. И сейчас не верю. Может, у меня всего-навсего были галлюцинации после бессонной ночи, а? – он с надеждой посмотрел на Ларису.
– Из того, что я видела, – вздохнула она, – мне бы тоже хотелось многое считать всего лишь галлюцинацией. Но погибли люди, погиб мой брат. Не просто так погибли, их всех кто-то убил.
– И здесь было все не просто, Лариса, совсем не просто так!
– А как? Как?!
– Дурандин засунул щучью голову в дверную щель и резко прищемил ее дверью!
Лариса ахнула и с ужасом зажала себе рот рукой.
– И тут же у всех троих из ушей брызнула кровь! Они заорали… чуть стекла из окон не повылетали, и схватились руками за головы, а Дурандин приоткрыл дверь и еще раз прищемил щуку, – еще сильнее. И мне показалось, что люди не просто держатся за свои головы, а сжимают их, словно слабо надутые воздушные шарики! Которые вместо того, чтобы лопнуть, разбрызгивают вокруг кровь и… и все остальное, что есть у человека в голове…
– Все трое… погибли, – Лариса не спрашивала, а подытоживала.
– Их головы словно побывали в огромных тисках.
– А моего брата и его друзей словно обварили кипятком. Или даже живыми бросили в котелок с кипящей водой…
Лариса и Геннадий уставились друг на друга, про себя подбирая слова, чтобы высказать пришедшую обоим мысль. Без глотка водки справиться с этой задачей оказалось сложно. Сначала к горлышку приложилась Лариса, затем Геннадий допил все, что осталось на донышке.
– Получается… – начали они одновременно, но Лариса кивнула, чтобы Геннадий высказался первым.
– Получается, что, убивая щуку, Антон Дурандин тем же самым способом убивает людей, с которыми только что общался. Несколько минут назад я видел это собственными глазами. И на берегу Богачевского озера с тремя парнями вполне могло произойти нечто подобное.
– Да, – согласилась Лариса. – Но где мог общаться Дурандин с майором Панцелютиным?
– Почему обязательно Дурандин? С майором посредством щуки мог расправиться любой другой человек, поймавший в Раево щуку.
– Например, Василий Павелко, – сказала Лариса, немного подумав. – Он же вел дела по всем этим Раевским трагедиям. Потом, правда, сам исчез…
– Не исключено, что кто-то поймал и убил щуку раньше него. Да хотя бы тот же Антон Дурандин. В таком случае все сходится! Поехали, – Геннадий повернул ключ зажигания, заводя машину.
– В Раево?
– Конечно! Ты знаешь, что у него в рюкзаке? Сетка. Рыболовная сетка. Он достал и осмотрел ее после того, как расправился с людьми. Деловито так осматривал, садюга! Я уверен, что он хочет на нее еще щук наловить. Представляешь, если действительно наловит!
– Господи! В Раево же Седой с Мариной! И они пока ни о чем не догадываются…
– Вот именно! Но я придумал, что надо сделать…
* * *
– Я отомстил! Отомстил, отомстил, отомстил!!! Они меня унизили, но как же я им отомстил! О моем унижении никто никогда не узнает, зато я всю жизнь буду с наслаждением вспоминать, как трещали их головы, как они орали и корчились в мучениях! Отлично, отлично! – говорил сам себе Антоха Дурандин, шагая по лесной тропинке, ведущей из Кобяково в Раево. За плечами у него висел рюкзак с рыболовными сетями, в руке – пластмассовое ведерко, в которое он рассчитывал поместить пойманных на эти сети щук. И уж тогда-то с помощью этих щук он им покажет! Он им такое покажет!!!
