На лестнице гремели голоса. Майка в полуобморочном состоянии повисла на Коле. Вовка с трудом тащил Ленку, которая норовила вырваться и убежать обратно.
На ступеньках первого этажа сидел молодой светловолосый парень. Он правил спиннинг. На звук шагов поднял голову.
– О! – широко улыбнулся он. – И вы приехали отдохнуть? Славно! Значит, будет весело! Добро пожаловать в наш мир!
Он развел руками, и тогда стал заметен уродливый глубокий шрам у него на шее.
Ленка перестала сопеть Вовке в ухо и мелко задрожала. По первому этажу прогрохал тяжелыми болотными сапогами бородатый мужик. Под мышкой он нес охапку удочек и весло.
– А! Молодежь! – махнул он рукой, останавливаясь. – Кто со мной? По всем приметам, сегодня будет славный улов.
Пока мужик говорил, лицо у него посерело, а потом и посинело.
Спиря, идущий спереди, активно замотал головой.
– Мы погуляем, – громко сказал он утопленнику, удобней перехватывая свой рюкзак и падающую Майку.
– Антон! – Макс метался по первому этажу, пытаясь найти хотя бы одного капитана. – Ирка!
– Ну? – остановился передохнуть Колька.
– Это не девчонка, а бегун на короткие дистанции, – стал рассказывать Галкин. – Она так рванула к водохранилищу! Я даже не успел голову повернуть.
– Упустили, – вздохнул Спиря, собираясь идти дальше.
Но стоящий на дороге Галкин остановил его.
– М-м-м… – протянул он. – Туда лучше не ходить.
Сказал он это зря, потому что Колька сбросил на Макса свой рюкзак и Майку и побежал к выходу.
Весь двор был заполнен людьми. Каждый занимался каким-то своим делом – чинил весло, сматывал удочку, развешивал сушиться рыбу, проверял лодку, штопал рваный плащ. При Колькином появлении призраки повернули к нему головы, не отрываясь от своего занятия.
Спиря замер, боясь пошевелиться.
– Откуда вас здесь столько? – прошептал он.
Но тут все отвернулись от него и посмотрели на водохранилище.
Заложив резкий поворот, в заливчик вошла моторка, с разбегу врезалась в берег.
Мелькнул чадящий факел.
– Отстань ты! – отчаянно прокричал мальчишечий голос, и к дому метнулась невысокая коренастая фигура.
– Глеб! – радостно замахал руками Спиря.
Бегущий человек остановился. Факел недовольно фыркнул в его руке.
– А! – протянул Глеб, с прищуром вглядываясь в вышедших на улицу ребят. – Вы еще не потопли? А я плыву мимо, смотрю – дом целый! Чуть в воду от удивления не кувыркнулся. Хотел уже мимо пройти, но тут эта дурная русалка с куклой ко мне в лодку полезла. Ах вы, твари, думаю, уже и на людей кидаетесь. Я веток на берегу наломал, смола у меня всегда в банке есть. Если дом тогда не догорел, надо его еще раз подпалить.
И с глубоким осознанием того, что он поступает правильно, Глеб ткнул факелом под крыльцо.
Первой занялась сухая трава. Высохшие доски порожка тоже быстро загорелись.
Люди на улице с любопытством смотрели на происходящее.
– Горим! – заорали со второго этажа, и из разбитого окна полетел гроб.
Ударившись о землю, он раскрылся. Вовка вздрогнул, ожидая увидеть там себя. Из-под крышки посыпались куклы. Много разных кукол. Среди них он увидел что-то знакомое.
– А вот и она! – Сухая старческая рука сунулась в разноцветную кучу, выуживая кудрявую светловолосую куклу в розовом платье.
Андрей Геннадиевич, или уже не Андрей Геннадиевич, а домовой, поправил помявшийся бантик в волосах куклы и грустно посмотрел на поднимающееся вверх пламя.
– Опять жгут, – вздохнул он. – И что это всем так приспичило его именно сжигать? Могли бы и взорвать для разнообразия. Или, на худой конец, растащить по бревнышку. Огонь – это уже немодно.
Только сейчас Вовка поймал себя на том, что не слышит приглушенных голосов людей на дворе. Он осторожно повернулся. Двор был пуст, зато стало заметно, как сильно приблизилась к ним вода.
– А вот это уже нехорошо, – нахмурился старик. – Очень некстати. Остальные могут нам все испортить.
– Ничего, домовушко, – из-за его спины вышла русалка Бабкина, – он все равно уже наш. А эта мелюзга своими шутками уже никого не испугает. Если что – я буду там рядом.
Вода накрыла ребят с головой.
Это была очень странная вода. Она не сбивала с ног, не журчала, накатывая. Она была такой же, как во сне – тихой и очень легкой. В ней можно было совсем не дышать и хорошо видеть, что происходит вокруг. Дом остался на месте. Он продолжал полыхать, только пламя стало не таким ярким и горячим.
Малахов растворился в мутной зыби. На его месте появился спрут.
Мимо проплыла с вытаращенными глазами Майка. Макс цеплялся за нее, хватая ртом воду. Ленка до боли сжала Вовкину руку. Спиря поймал всплывающий рюкзак и в обнимку с ним вертелся на месте, пытаясь понять, что же это такое происходит.
– Чего застыл, малец, шевелись! – прохрипели за Вовкиной спиной.
Это был все тот же тип в разодранном пиджаке и стертых штиблетах. Только на этот раз в руках у него было не ожерелье, а грязный мешочек. Когда он его перекидывал из одной руки в другую, внутри мешочка что-то позвякивало. Тип сделал вид, что не узнал Вовку. Поэтому, когда нужно было дальше двигаться, он просто грубо толкнул его в плечо.
– Мелкоты развелось, – прошипел он при следующем шаге.
Вовка поискал глазами Макса с Колей. Не нашел, зато заметил совершенно опешившего Глеба. От испуга или удивления глаза у него вылезли из орбит, веснушки испуганно разбежались по всему лицу.
– Вот это влип! – прошептал он, подбираясь ближе к Вовке. – Это что же – я потонул?!
Сзади рассмеялся тип в штиблетах. Ленка негромко заскулила.
Вовка почувствовал, что ладонь его что-то режет. Он раскрыл руку. Там лежали три стесанные по краям монеты. Снежкина покопалась у себя в карманах и нашла только одну. Глеб громыхнул целой пригоршней.
– Сейчас выкуп требовать начнут, – мрачно пообещал Наковальников, когда они уже почти подошли к сундукам.
– А потом? – со слезами в голосе спросила Ленка.
– Потом станешь как Бабкина, русалкой.
Неподалеку раздался звон колокольчика – проплывающая над их головами Алина рассмеялась, покачав головой.
– Ну уж, дудки! – Глеб засунул свои монеты глубже в карман и вышел из очереди. – Я, знаете ли, не тонул. И делать мне на том свете нечего. Бывайте! Меня моя моторка ждет.
И он пошел прочь, взбивая ногами ил. Коротенькая очередь как зачарованная смотрела ему вслед.
– Эй, погоди! Я с тобой! – Колька побежал следом, вскидывая на плечо рюкзак. – У меня все равно ничего нет, – радостно сообщил он, выворачивая карманы.
– На! – На синюшной ладошке Бабкиной блеснула монетка. – Это твое.
– Иди ты! – Спиря попятился.
– Она твоя! – улыбнулась Алина. Теперь ее глаза были прозрачные, как вода. – Чего ты испугался? Это же ваши собственные страхи. Или хочешь пойти со мной?
