я смогла сбежать
Питер.
По-своему, он любил меня.
Я совершила ошибку?
Я смотрю на него, и он делает вид, что не обращает на меня внимания; сидит там, разгадывает свой кроссворд, кажется, будто он в своем маленьком мирке. Но я знаю, что это не так. Его разум здесь. Тем не менее, он хочет, чтобы я выпила явно отравленную воду.
Нахуй его.
Как кто-то мог быть причастен к тому, что произошло в том доме?
Яблоко от яблони...
– Что?
– Что? – переспросил старик, отрываясь от кроссворда.
Я ничего не говорю. Я просто фальшиво улыбаюсь ему и тянусь к телефону, поднимая трубку... все еще нет гудков
– Все еще не работает? – спросил он.
Был ли он действительно отцом Питера? Это мать Питера спит наверху?
Не спит.
Мертва?
Он никогда не поедет в город. Он остается здесь... с ней... никогда не отходит от нее... Они будут жить в этом доме до самой смерти... никакое вмешательство извне не помешает их прекрасным отношениям...
Но она мертва?
Они провели в этом доме всю свою жизнь. Она никогда не уйдет. Если что-нибудь нужно, он пойдет и достанет это. Их отношения были одними из самых крепких, которые я когда-либо видел... Это то, чего я хотел...
Я начинаю плакать, когда страх снова наполняет мое тело.
Старик поднимает голову.
– Что? Что случилось?
– Ничего, – лгу я, – просто устала.
– Боюсь, у меня нет комнаты для гостей, но я принесу тебе одеяло. Ты отдохни, и завтра все будет лучше. Если телефон не работает, я отвезу тебя туда, куда тебе нужно...
– Ладно, – говорю я, надеясь, что он оставит меня в покое.
– Я принесу тебе одеяло, – он встает и снова выходит из комнаты, закрыв за собой дверь.
Как только дверь за ним щелкнула, я протягиваю руку и берусь за аптечку, чтобы посмотреть, что внутри...
Ничего подозрительного.
У меня как раз достаточно времени, чтобы поставить сумку, прежде чем старик вернется, сжимая ужасное вязаное одеяло, которому, похоже, уже несколько десятков лет.
– Извини, но это лучше, чем ничего, - сказал он, передавая пакет, – обычно у нас не бывает гостей.
Только пленники?
– Все в порядке, спасибо.
– Я буду в другой комнате, если что-нибудь понадобится... просто позови меня.
Он смотрит вниз на журнальный столик.
– Хочешь новый напиток?
– Нет. Спасибо.
Он кивает и пятится из комнаты.
– Надеюсь, тебе удастся немного отдохнуть.
И дверь за ним закрывается.
Жди.
Я прислушиваюсь к движению по ту сторону двери. Ничего.
Я встаю, тихонько, чтобы не вызвать подозрений, и пробираюсь к окну...
Тихо открой. Как можно тише. Вылезай и уходи отсюда. Больше никаких попуток...
Заперто?!
Окно заперто, входная дверь заперта... попробуй заднюю...
Я натыкаюсь на дверь гостиной.
Пожалуйста...
Не будь запертой...
Что, если он там?
Он убьет тебя. Он всегда был более жестоким... Он просто лучше меня это скрывал...
Я прижимаюсь ухом к двери и напрягаюсь, чтобы услышать хоть что-нибудь... малейшее движение. Нет ничего. Никаких звуков. Никаких скрипящих половиц. Как будто дом пустой.
Я бы хотела, чтобы это было так.
Я поворачиваю ручку двери.
Не заперта.
Дверь скрипит, когда я открываю ее.
Черт тебя подери.
Я делаю паузу.
Ничего не слышно...
Я еще немного приоткрываю дверь – ровно настолько, чтобы можно было пройти. Я не открываю ее до конца – на случай, если он услышит скрип.
Жди.
Я прокрадываюсь, останавливаюсь в коридоре и прислушиваюсь. Ничего.
Напротив меня комната – дверь тоже закрыта. Справа от меня тоже закрытая входная дверь. Слева еще одна дверь – слегка приоткрыта. Я вижу кухонную столешницу.
Это выход.
Иди.
Тихо.
Опираясь на стену, я иду по коридору, по пути оглядываясь на лестницу. Ожидаю, что он появится наверху. Мое сердце бьется так сильно, что меня тошнит. Я все жду, что наткнусь на Питера...
Невозможно.
Он умер.
Ты убила меня.
Игнорируй его. Мне не нужно слышать его сейчас. Сейчас не время.
Я подхожу к двери и толкаю ее. Передо мной чистая кухня; ни сваленных в кучу продуктов, ни вони гниющей плоти...
Все кажется нормальным.
Я не выключаю свет на кухне, опасаясь, что он заметит. Мне это все равно не нужно. В комнате достаточно светло, чтобы я могла добраться до задней двери, не споткнувшись: окно задней двери пропускает достаточно света.
Лунного света.
В доме Питера я не думала, что снова увижу лунный свет.
Я пробираюсь к задней двери и выглядываю...
Свобода.
– Что ты делаешь?
Я оборачиваюсь. Старик стоит в дверях кухни.
Он повторяет вопрос, включив свет.
11
Он больше не улыбается.
Если бы моя лодыжка не болела, я могла бы повернуться и бежать через заднюю дверь.
Я даже не успела добежать до двери, как он бы меня догнал. А если дверь все равно заперта? Глупая идея.
– Что ты делаешь? – снова спросил он.
– Я просто посмотрела, есть ли у вас что-нибудь поесть.
– Ты должна был просто позвать меня, – улыбается он.
– Я не хотела вас беспокоить...
– Сюда, – он идет на другой конец кухни, к холодильнику.
Я бросаю взгляд на заднюю дверь, прежде чем подойти к тому месту, где он стоял.
– Ты хотела бутерброд? – спросил он.
Он открывает холодильник, и я с облегчением вижу, что он набит едой, а не частями тела или подозрительно выглядящими кусками мяса.
– Хочешь ветчину? – предлагает он.
Никакого мяса.
Он поворачивается ко мне спиной и лезет в холодильник, без сомнения, чтобы найти немного ветчины.
Воспользуйся шансом.
Я перегибаюсь через кухонную стойку и вытаскиваю самый большой нож из подставки, стоящей рядом с белым чайником. Звука ножа, выдернутого из своего пространства, достаточно, чтобы старик обернулся.
– Что ты делаешь?!
– Ты его отец!
– Что?
– Ты, блядь, его ОТЕЦ?!
– Кого? – он попятился от меня, зажавшись в углу комнаты.
– Питера! Ты его отец!
– Я не знаю, о ком ты говоришь. Кто такой Питер?
– Ты знаешь, кто такой Питер!
– Моего сына зовут Дэниел.
Очередная ложь. Это так. Яблоко от яблони.
– Ты врешь! Я знаю, что это ты...
– Ты ошибаешься! Пожалуйста, опусти нож. Я отвезу тебя туда, куда ты захочешь...
Он протянул руку ко мне.
– Не подходи ближе, – прошипела я.
– Просто положи нож, – сказал он.
