Виктор наверняка отправил их охотиться конкретно на нее, но я надеялась, что, повинуясь здравому смыслу, они среагируют на новую опасность — в особенности в лице дампира. Пси-гончие любят нас не больше, чем другие животные.
Действительно они повернулись ко мне, обнажив зубы, с раскрытых пастей капала слюна. Они сильно смахивали на волков, только с коричневым мехом и глазами, в которых мерцал оранжевый огонь. Виктор, скорее всего, приказал им не причинять вреда Лиссе, а вот относительно меня таких инструкций они не получили.
Волки. Прямо как на уроке. Что там госпожа Мейснер рассказывала? Кажется, очень часто исход столкновения у них зависит от силы воли? Помня об этом, я попыталась проникнуться мыслью, что я вожак, и вести себя соответственно, но не думаю, будто они попались на эту удочку. Любой из них превосходил меня в весе. И еще они превосходили меня численно. Нет, в данном случае бояться им было нечего.
Делая вид, что это просто обычное состязание с Дмитрием, я подняла с земли ветку примерно того же размера и веса, что бейсбольная бита. И только успела как следует ухватить ее, как двое гончих прыгнули на меня. Челюсти и зубы вонзились в тело, но я удивительно хорошо сохранила позицию, стараясь вспомнить все, чему за последние два месяца научилась касательно борьбы с более крупными и сильными противниками. Мне не хотелось причинять им вред — слишком уж они напоминали собак. Однако вопрос стоял так: либо я, либо они, и инстинкт самосохранения победил. Одну из них я сумела ударом свалить на землю, мертвую или без сознания, не знаю. Вторая все еще быстро, яростно набрасывалась на меня. Судя по виду оставшихся, они были готовы присоединиться к ней, но тут на поляну выскочил новый противник… ну, типа того. Кристиан.
— Катись отсюда! — закричала я на него, стряхивая гончую, когтями процарапавшую мое голое бедро и едва не свалившую меня на землю.
На мне все еще было платье, хотя туфли на высоких каблуках я давно сбросила.
Однако Кристиан, как любой одержимый любовью парень, не послушался. Он тоже схватил ветку и замахнулся ею на одну из гончих. Из ветки вырвалось пламя. Гончая отскочила назад, все еще не осмеливаясь нарушить приказ Виктора, но явно опасаясь огня.
Четвертая гончая, увертываясь от огня, забежала за спину Кристиану. Умная бестия. И прыгнула на него, свалив на землю. Ветка вылетела из его рук, огонь тут же погас. Обе гончие бросились на него. Я покончила со своей противницей — снова испытав тошнотворное чувство оттого, что пришлось сделать, — и переключилась на двух оставшихся. Интересно, хватит у меня сил разделаться и с ними?
Однако обошлось без этого. Спасение явилось в виде вынырнувшей из леса Альберты.
Она без малейших колебаний застрелила гончих. Против стригоев пистолеты бесполезны, но против других тварей — старое, испытанное оружие. Гончие рухнули радом с Кристианом. Точнее, рядом с телом Кристиана…
Все мы устремились к нему — Лисса и я практически ползком. Увидев то, что открылось моему взору, я отвернулась. Живот взбунтовался и пришлось сделать грандиозное усилие, чтобы меня не вывернуло наизнанку Кристиан был еще жив, но вряд ли это продлится долго.
Лисса, точно обезумев, не отрывала от него взгляда широко распахнутых глаз. Протянула к нему руку, но почти сразу уронила ее.
— Не могу, прошептала она. Совсем не осталось сил.
Альберта с выражением сочувствия и решимости на лице потянула ее за руку.
— Пошли, принцесса. Нужно убираться отсюда.
Снова повернувшись к Кристиану, я заставила себя посмотреть на него. Судя по доходившим до меня чувствам Лиссы, она сильно переживала из-за него.
— Лисс!
Она оглянулась с таким видом, словно забыла, что я здесь. Без единого слова я откинула волосы и подставила ей шею.
Мгновение ее лицо ничего не выражало, потом в глазах вспыхнуло понимание.
Клыки, скрывающиеся за ее милой улыбкой, впились в шею, и с моих губ сорвался негромкий стон. Я не отдавала себе отчета в том, как сильно недоставало мне этой сладкой, упоительной боли. Меня охватило блаженство. Головокружение. Радость. Я была словно во сне.
Точно не помню, сколько времени Лисса пила мою кровь. Скорее всего, не очень долго. Ей никогда даже в голову не приходило выпить столько, чтобы убить человека и тем самым превратиться в стригоя. Когда она закончила, я покачнулась, и Альберта подхватила меня.
Голова все еще кружилась. Я смотрела, как Лисса склонилась над Кристианом и положила на него руки. Судя по далеким звукам, к нам пробивались другие стражи.
Исцеление не сопровождалось ни свечением, ни какими бы то ни было другими яркими внешними проявлениями. Все происходило исключительно между Лиссой и Кристианом. Но хотя эндорфины от укуса приглушали мою связь с ней, я помнила исцеление Виктора, помнила удивительные краски и музыку, которыми оно сопровождалось.
На наших глазах происходило чудо, и Альберта потрясенно открыла рот. Раны Кристиана закрылись. Кровь перестала течь. Его щеки вновь обрели цвет насколько это вообще возможно для мороев. Веки затрепетали, в глазах вспыхнула жизнь. Сфокусировав взгляд на Лиссе, он улыбнулся. Это было все равно что смотреть диснеевский фильм.
Видимо, после этого я отключилась, потому что больше ничего не помню.
В конце концов я очнулась в академической больнице, где в меня два дня вливали всякие жидкости и сахар. Лисса почти все время проводила рядом со мной, и медленно, постепенно картина похищения стала проясняться.
Нам пришлось рассказать Кировой и еще нескольким избранным о способностях Лиссы, о том, как она исцелила Виктора, Кристиана и… ну… меня. Наш рассказ вызвал шок, но администраторы согласились держать все в тайне от остальной школы. Никому даже в голову не пришло увозить отсюда Лиссу, как госпожу Карп.
Ученики в основном знали, что Виктор Дашков похитил Лиссу Драгомир, но не знали зачем. Некоторые его стражи погибли во время атаки команды Дмитрия — просто позор, учитывая, как мало уже осталось стражей. Сейчас Виктора содержали в школе под круглосуточным наблюдением, в ожидании того, когда его заберет королевское подразделение стражей. Возможно, моройское правительство всего лишь символическое, поскольку существует в границах гораздо большей страны, где действует свое правительство, но у них есть система правосудия, и мне приходилось слышать о моройских тюрьмах. Вот уж куда не хотелось бы попасть.
Что касается Натальи… тут все оказалось сложнее. Она была еще несовершеннолетняя, но тем не менее участвовала в заговоре вместе с отцом. Подбрасывала мертвых животных, следила за Лиссой — еще до нашего побега. Ее стихией, как и у Виктора, была земля, и именно она разрушила скамью, сломавшую мне щиколотку. Увидев как я помешала Лиссе оживить голубя, они с Виктором поняли — чтобы добраться до Лиссы, нужно причинить вред мне, только это заставит ее вернуться к исцелению. Наталья просто поджидала, когда подвернется подходящий случай. Ее не держали взаперти, в Академии не знали, что с ней делать до прибытия королевского подразделения.
