Зверь резко утратил активность. Разжал челюсти, выпустив провода. Зарычал, но как-то заторможенно, без былой агрессии.
Двое бойцов развернули сеть и двинулись к нему. Когда они приблизились, монстр попытался броситься на них и даже царапнул когтем по одному из бронированных шлемов, но затем грянул второй залп, и фараончик завалился на бок. Косматая голова безвольно ткнулась щекой в пол, зрачки закатились. Из груди раздавалось размеренное дыхание. Один из бойцов ткнул его под ребра стволом, но фараончик даже не шевельнулся.
Его опутали сетью, связали лапы, вставили меж челюстей деревянный черенок. Потом, вшестером, потащили к лестнице. Со стороны они казались рыбаками, отхватившими невиданный улов.
– Осторожней! Осторожне-ей! – кричал командир, когда опутанного и связанного фараончика спускали вниз по лестнице. – Не поломайте о ступени. Он нужен живым.
Спящего зверя заволокли в кузов микроавтобуса. Во время погрузки остальные бойцы окружили автомобиль, никого к нему не подпуская. Их командир, заметив вспышку, вывел из толпы корреспондента светской хроники и отобрал у него карту памяти из фотоаппарата.
Абрамов, попавший за пределы оцепления, увидел в опущенном окне внедорожника сухопарое лицо Вельяминова, с отрешенностью наблюдающего за происходящим. Абрамов направился к бывшему компаньону, но путь преградили спецназовцы.
– Герман Алексеевич! – позвал Абрамов в отчаянии.
Вельяминов повел глазами, увидел его среди лиц и поднял тонированное стекло. Вместо этого к хозяину отеля подошел командир группы. Под задранным щитком бронешлема Абрамов узнал лицо одного из телохранителей чиновника.
– Вы ничего не видели и ничего не знаете о том, что произошло в отеле, – сказал он. – И еще, Сергей Викторович. Возможно, вам будет лучше уехать из страны.
И сделав знак своим людям, он сел в кабину микроавтобуса, куда погрузили фараончика, а бойцы отряда заполнили остальной транспорт. Спустя полминуты у подножия декоративной скалы остались только окровавленные люди в разорванной одежде.
К ошеломленному Абрамову тихо подошел Горюнов.
– Похоже, убийца пойман, – сказал он. – Насчет премии, Сергей Викторович. Вам лучше оставить ее себе. Подозреваю, деньги вам теперь потребуются.
Митя и Натали задержались под козырьком больничного крыльца. Шел дождь, колотя жирными каплями по металлочерепице и листве тополей. Пока Митя возился с зонтом, Натали вдыхала свежий воздух – впервые за два месяца после масок и ингаляций. Она выглядела худой и изможденной, особенно в плаще – бледная тень той Натали двухмесячной давности. И все-таки с ее лица не сходила улыбка.
Под зонтом они добрались до машины, где теща развлекала Марусю игрой в «ладушки».
– Мама идеть! – закричала обрадованная Маруся, когда Натали открыла дверцу и забралась в салон. – Мама! Мамочка моя!
Натали крепко обняла ее, поцеловала в светлую макушку. Потом обняла свою маму. Та заплакала.
– Ну что ты, мама, – сказала жена Мити. – Как тебе не совестно? Я ведь живая.
Потом они вчетвером просто сидели в салоне, слушая, как дождь барабанит по крыше. Маруся, словно котенок, устроилась на руках у матери, восполняя тепло, которого была лишена за долгие два месяца разлуки.
– Какая ты худая, Натали! – нарушила молчание теща. – И круги под глазами. Тебе обязательно нужно съездить на курорт. Поправить здоровье. На Мертвое море. Соленый воздух помогает от легочных болезней.
– Не знаю, – сказала Натали, поглаживая Марусю по головке, – это как Митя решит, как у него будет с деньгами.
– На лечение деньги найдутся, – произнес Митя.
– Вообще, давайте сейчас не будем про лечение, – сказала Натали. – Я просто хочу вернуться домой. Я устала от больниц.
Митя завел двигатель и начал выруливать со стоянки.
– Кстати, я хотела с тобой посоветоваться, – затараторила теща. – У нас с твоим мужем вышел спор. Он собирается отдать Марусю осенью в детский сад. Якобы ребенку надо адаптироваться к коллективу. Я считаю, что ни в какой детский сад ее отдавать не стоит – оторванный от домашней заботы ребенок только заработает психологическую травму. Я могу с ней посидеть. Если надо, найму няньку с образованием. Ребенку всего два с половиной года – она совсем кроха!
– Если Митя считает нужным, так и будет.
– А своего мнения у тебя нет?
– Он муж. Он главный.
Она плохо помнила, что с ней произошло. Какие-то обрывки. Психиатр говорил, что память стерла негативные воспоминания, чтобы сохранить психику. Лишь иногда Натали просыпалась посреди ночи, хватаясь за горло от мнимого удушья, вслушиваясь в темноту, откуда мог раздаться строгий рык или неразборчивые слова. Но приступы ночных кошмаров случались все реже.
На животе у нее остались рубцы, из-за которых ей до конца жизни придется ходить только в закрытых купальниках. Но Натали эта неприятность заботила куда меньше возвращения к обычной жизни.
– И еще, – произнесла она. – Я больше не хочу, чтобы меня звали Натали. Называйте меня Наташей.
Абрамов уехал из страны раньше, чем его объявили в розыск. Где он поселился – никто не знал, в том числе его жена. Иногда она получала от него сообщения по электронной почте. Сергей Викторович писал, что сердце продолжает его беспокоить, а толковых врачей в этой дыре не найти. Спрашивал, как дела у дочери, слезно просил у нее прощения. Сокрушался, что за один вечер лишился репутации и процветающего бизнеса. Никаких намеков на то, где он поселился. Все держал в строгой тайне. На то были причины.
Кровавая вечеринка на декоративной скале в Istra Park на несколько недель стала главной новостью на федеральных каналах, в газетах и Интернете. Восемнадцать погибших и около сорока раненых, причем все как на подбор: бизнесмены, чиновники, краевые руководители. Очень известные имена. Президент назвал трагедию «вопиющей безалаберностью организаторов». Премьер выразил убеждение, что виновные должны понести суровое наказание.
Прокуратура обвиняла Абрамова в пренебрежении мерами безопасности при проведении культурно-массовых мероприятий. В ходе расследования инцидента вскрылись незаконные схемы приобретения природоохранных земель, и на бывшего чиновника завели второе уголовное дело. До кучи два банка разыскивали его за невыполнение условий кредитного договора. Говорили, что он взял взаймы чуть ли не сто миллионов долларов, и владельцы сумм были в ярости. Так что у Абрамова имелось много причин скрывать место жительства.
История получила громкий резонанс, поскольку оставалось загадкой, кто все-таки устроил бойню на закрытой вечеринке. Вопрос будоражил и интриговал еще больше, когда выяснилось, что записи с камер видеонаблюдения, которые могли бы пролить свет на причины трагедии, таинственным образом исчезли.
Следственный комитет давал очень скупые комментарии по ходу расследования, а свидетели и очевидцы словно воды в рот набрали. Из-за этого радио и Интернет пестрели всевозможными фантастическими и конспирологическими версиями. Затем в информационном пространстве всплыл служащий отеля, утверждавший, будто Абрамов тайно привез на представление бурого медведя. Якобы развлечь гостей. Из-за вспышек пиротехники зверь взбесился, сорвался с цепи и устроил гостям свое представление. Прокуратура не подтверждала эту версию, но и не опровергала. Потом кто-то из журналистов выяснил, что «служащий» не работал в отеле ни дня, а сказку про медведя кинули публике, как собаке кость, чтобы утолить информационный голод.
О гибели Дарьи Мироновой, Марины Бевенис, полковника Сухина и инспектора Тарасова в прессе вообще не упоминалось. Словно их никогда не существовало.
Митя провел две недели в следственном изоляторе, после чего Горюнов снял в него обвинения в убийствах и даже каким-то образом замял бегство из-под стражи – после резни в отеле это событие мало кого волновало. На последнем допросе Митя осторожно спросил, был ли вскрыт подземный резервуар на водозаборе? Спрашивать, почему все молчат про фараончика, даже не помышлял – все равно правды не узнаешь.
Услышав вопрос, Горюнов отрешенно посмотрел в зарешеченное окно.
– Существуют пределы моей компетенции, – ответил он. – Я тебе скажу так. Они все подчистили. Прикрыли свою жопу. А мне теперь расследовать эту дурость про медведя.
Он рассерженно бросил папки на стол.
Но расстались они хорошо, с рукопожатием.
Однажды Митя прочел в Интернете, что неназванные очевидцы событий описывают чудовище – наполовину человека, наполовину земноводное, – которое якобы и было главным виновником трагедии в Istra Park. Однако эта версия растворилась среди десятков других, таких же безумных. Еще по Интернету гуляла видеозапись с мобильного телефона: визг, рев, смазанная фигура какого-то животного, опрокидывающий стол хвост. Эксперты в один голос утверждали, что все это монтаж и бутафория.
