многое сделать.
Он вышел в темный коридор, ухмыльнулся, как хэллоуинский вурдалак, и спустился вниз, чтобы встретить вновь прибывшего.
* * *
Марк Коди вертел в руках зажигалку "Зиппо", поворачивая крышку вверх-вниз, вверх-вниз и нервно оглядывая комнату. Это был просторный кабинет, окруженный впечатляющим камином и книжными полками. Он сидел на краю плюшевого дивана, его колени были в нескольких дюймах от дубового кофейного столика. На нем стояла пепельница, но в ее первозданном виде было что-то отталкивающее - казалось, на нее никогда не падал пепел.
Марк вздохнул. Он отчаянно нуждался в успокоительной дозе никотина, но не был уверен, стоит ли ему закуривать. Что-то в этом месте было не так. О, он был счастлив увидеть женщину в черном "Бентли", эту мисс Викман [2], когда она появилась рядом с его погибшим "Вольво".
Странная вещь.
Машине едва исполнился год, и она была неисправна. Двигатель даже не попытался завестись, когда он повернул ключ в замке зажигания. Раздался только раздражающий щелчок. Он предположил, что аккумулятор сел, хотя всегда был осторожен и не совершал глупостей, которые могли бы его разрядить, например, не оставлял включенными фары, когда уходил на работу.
Так что машина была просто неисправна. И он как раз занимался, вероятно, бессмысленным процессом ее запирания, когда на дороге показались фары "Бентли". Он вспомнил вздох облегчения, который вырвался у него из груди. Он определенно не ждал с нетерпением этой прогулки в город, какой бы она ни была, и поначалу бурно выражал свою благодарность, когда "Бентли" притормозил и стекло со стороны водителя опустилось.
Затем он взглянул на мисс Викман.
По-своему привлекательная женщина, но было в ней что-то такое холодное.
Тем не менее, он сел в "Бентли" и поехал с ней по извилистому сельскому шоссе, пока они не добрались до места, которое она назвала "Домом Xозяина". Она упоминала этого человека во время каждого своего краткого выступления в разговоре по дороге.
Xозяин.
Бля.
Марк покачал головой. Этот термин вызвал в воображении образы графов в замках из старых черно-белых фильмов. Но это место вряд ли можно было назвать внушительным, по крайней мере, снаружи. Он был достаточно большим, такой дом в пригороде стоил бы полмиллиона, но вряд ли это было подходящее жилище для человека, чьи работники обращались к нему "Хозяин".
Он перестал насмехаться, как только оказался внутри дома.
Там не было тел, подвешенных на крюках для мяса. Он не забрел на съемочную площадку фильма Уэса Крейвена. Но в доме, несомненно, было что-то... не так. Атмосфера внутри была пропитана ощущением опасности. Он вздрагивал при каждом мелькании тени. Когда мисс Викман спросила его, не случилось ли чего, он постарался не заметить, как в уголках ее губ появилась легкая усмешка.
Она велела ему присесть в кабинете, возможно, налить себе чего-нибудь в баре и дождаться прихода Хозяина. Он изобразил беззаботный тон и спросил настоящее имя Хозяина, но она только уставилась на него с самым каменным выражением лица по эту сторону горы Рашмор.
Итак, он был здесь.
Все еще ждал.
Открывал и закрывал крышку "Зиппо".
Вверх и вниз.
Затем - черт с ним - вспыхнуло пламя, и "Мальборо", зажатый в уголке его рта, вспыхнул с новой силой. Он глубоко затянулся дымом, наслаждаясь им в течение одного сладостного мгновения, а затем медленно выдохнул его. Он сразу почувствовал себя лучше. Но совсем ненадолго. В углу тикали старинные часы.
Tик-так.
Как тиканье часов в камере смертников, приближающееся к полуночи.
Он подумал об этом человеке, о Хозяине.
Кем бы он ни был, он, должно быть, был напыщенным сукиным сыном.
Он уже начал набирать в легкие побольше дыма, когда услышал шлепанье мокасин по деревянному полу. Он вынул сигарету изо рта, сунул ее в выемку пепельницы и встал.
Он нахмурился.
Это и был Хозяин?
Он попытался подавить ухмылку, но у него это не совсем получилось. Он не был уверен, чего ожидал, но только не этого. Он был готов к встрече с кем-то внушительным, возможно, с кем-то вроде старого владельца плантации или современного биржевого бизнесмена. Но этот парень был совсем не таким. Черт, этот старый хрыч был похож на его преподавателя классической литературы в Южной Флориде.
Затем он открыл рот.
- Мистер... Коди, я полагаю?
Марк протянул руку.
- Да, это я, - oн заставил ухмылку превратиться в улыбку, которая источала фальшивую искренность. - Рад с вами познакомиться.
Старик улыбнулся.
- Взаимно.
Марк прочистил горло.
- Скажите... я не перейду черту, если спрошу ваше настоящее имя? Мисс Викман не захотела мне его назвать.
Мужчина поджал губы и по-профессорски кивнул.
- Мисс Викман преданная своему делу... сотрудница.
Марк расплылся в улыбке еще шире.
- Ну, что ж, мы здесь больше не незнакомцы, да? Теперь, когда мы представились, я имею в виду.
Мужчина посмотрел на него со слегка озадаченной улыбкой, начал что-то говорить, затем кивнул в сторону двери, через которую он вошел. Марк нахмурился, посмотрел в том же направлении и ничего не увидел.
- Эм... - Марк снова прочистил горло. - Как я уже говорил...
Мужчина снова перевел взгляд на Марка. Его улыбка стала шире, он искренне удивился - чему; Марк не знал, но выражение его лица нервировало.
- Мое имя не имеет значения. Вы бы не смогли его произнести. Это из языка, c котором живет всего один практикующий.
Старик рассмеялся, и этот звук был на удивление искренним. Марка это крайне встревожило.
- Итак, у меня к вам вопрос.
Марк хмыкнул.
- O-o-o'кей... - oн вскинул руки. - Bы не ответили на мой вопрос... не совсем, просто как-то двусмысленно, как политик, но, черт возьми, я просто более вежливый парень, - теперь его улыбка была совершенно искренней. - Так что выкладывайте, папаша.
Теперь что-то вспыхнуло в глазах старика. Что-то смутно хищное.
- Вы в курсе, не так ли, что главный хирург вашей страны признал курение опасным для вашего здоровья?
Марк рассмеялся.
- Kонечно, - oн взял тлеющую сигарету и затянулся, пока ее кончик снова не вспыхнул. - И что насчет этого?
Старик кивком указал на его сигарету.
- В последнее время я редко предаюсь этому пороку, но не мог бы я попробовать одну из ваших?
Марк великодушно пожал плечами, достал из кармана пиджака пачку "Мальборо" и бросил ее старику.
- Держите, папаша.
