– Как там твоя бабуля? Не склеила еще ласты?
– Отставить жаргон! Она еще нас всех переживет!
Мотоцикл выехал за город и вскоре свернул с шоссе на проселочную дорогу, представляющую собой набор рытвин и ухабов.
– Медвежий угол – твоя Липовка, старший лейтенант! – прокричала Юля на ухо Платову. – Не понимаю, как здесь вообще жить можно!
– Зачем же тебе сюда рваться?
– Просто больше пока податься некуда! Родаки в пьяном угаре и не заметят, что доченьки три дня дома нет.
Не доезжая до деревни, Иван остановил мотоцикл.
– Слушай, красавица, а что люди подумают, если меня с тобой в Липовке заметят?
– А мне без разницы!
– Значит так: до завтра тебя в бывший Дом колхозника определю. Там все равно никто не живет, а утром самолично на автобус посажу. Усекла?
Девушка с недовольной гримасой кивнула.
– Теперь рассказывай свои секреты.
Юля спрыгнула с сиденья и хлопнула Платова по плечу.
– А ведь теперь только от меня зависит, долго ли тебе в старших лейтенантах ходить.
– Ну-ну! – усмехнулся Иван. – Вот уж никак не думал, что моя карьера в твоих руках.
– В моих. Тот дядька, который к Рыжову приходил, заикался. Много в вашей глухомани мужиков с такой приметой?
Платов, нахмурившись, завел мотоцикл.
– Понятно. Поехали!
В Липовке хватало жителей с разного рода физическими и умственными недостатками, но заикался только один человек: предприниматель Николай Астахов. Паренек не слишком прочных нравственных устоев.
Прежде чем наведаться к нему, участковый поехал в деревенскую управу, взял у секретарши ключи от бывшего Дома колхозника.
Поднявшись вместе с участковым на второй этаж, Сизова обвела взглядом пыльные апартаменты и саркастически усмехнулась.
– Нет. Это не Рио-де-Жанейро. Это гораздо хуже.
Платов выволок из завалов разобранной мебели панцирную кровать и приладил к ней спинки.
– Ну, ты, знаток советской сатиры, скажи спасибо, что сюда впустили. Сейчас в деревне такие дела творятся! Меня вообще с работы погнать могут, если узнают, что я тебя здесь оставил.
Юля бухнулась на собранную кровать, забросила свои стройные ножки на спинку и сладко потянулась.
– Эт точно. Погонят. Интересно, а как ты в случае чего объяснять будешь, зачем меня сюда притарабанил?
На этот раз ухмыльнулся Иван, у которого был готов ответ на этот каверзный вопрос.
– Скажу, что ты свидетельницу решил оставить до тех пор, пока Витьку не отыщем. Может, ты знаешь, где Рыжов заныкался, да говорить не хочешь!
– Ты и вправду так думаешь?
– Нет, – покачал головой участковый. – Рыжов тебя в каморке запер. С какой стати ему с тобой откровенничать?
– Правильно мыслишь, Шерлок. Теперь пораскинь мозгами и выдай умозаключение о том, что я в этой конуре жрать буду.
– И откуда у тебя, пигалица, этот жаргон?
– Странствую, слушаю и изучаю устное народное творчество.
– Оно и видно, доизучалась, – вздохнул Иван. – А насчет еды не волнуйся. С голоду не помрешь. Я в магазин заскочу и куплю чего-нибудь.
Юля зевнула, продемонстрировав розовое, как у котенка нёбо.
– И про сигареты не забудь. Я только с фильтром курю.
Платов обернулся у двери.
– И «Беломору» рада будешь. Отдыхай!
– Успеха в расследовании! Наше вам с кисточкой!
* * *
В конторе сельхозкооператива весело гудел настольный вентилятор, гонявший душный воздух из угла в угол. Главная бухгалтерша задумчиво морщила лоб и шевелила губами, подсчитывая количество букв в слове, которое необходимо было вписать в клетки кроссворда. Перебрав в уме все возможные варианты, она поняла, что без посторонней помощи не обойтись.
– Егор Дмитриевич! Вопросик по вашей части. Воровской инструмент – пять букв.
– Фомка! – счетовод Симпляков заполнял финансовую ведомость, но ответил на поставленный вопрос ни секунды не задумываясь.
Подобного рода словечки звучали для него, как музыка. Егор Дмитриевич знал о мире криминала столько, что мог бы служить консультантом при МВД, но злая судьба сделала его всего лишь пронырливым счетоводом.
В районной библиотеке, куда Митрич заглядывал при каждом удобном случае он прочитал решительно все детективные романы и надоедал библиотекарям вопросами о датах поступления новых партий криминального чтива.
От заполнения ведомости Симплякова оторвал рокот двигателя мотоцикла участкового. Митрич выглянул в окно и, увидев, что Платов входит в Дом колхозника, поспешно встал из-за стола.
– Я на пару минут отлучусь?
– Да хоть на пару часов, – зевнула бухгалтерша. – Только, пожалуйста, еще одно словечко, Егор Дмитриевич. Уж очень сложное. Наука об отпечатках пальцев. Аж тринадцать букв.
– Дактилоскопия! – крикнул Митрич уже из-за двери.
В ожидании участкового, он даже пританцовывал от нетерпения. Как только тот вышел из-за двери сразу вцепился Ивану в рукав. Платов мысленно взвыл от досады. Он давно убедился, что избавиться от Симплякова можно только с помощью физического устранения последнего.
– Какие подвижки в деле? – доверительным полушепотом поинтересовался Митрич на лысой голове, которого играли солнечные зайчики. – Я заметил ваш мотоцикл из окна конторы и сразу смекнул: пытаетесь спрятать от мести маньяка важную свидетельницу.
Участковый, который уже начал чувствовать сильную головную боль вырвал свой рукав из цепких коготков преемника Ната Пинкертона.
– Бог с вами, Егор Дмитриевич, какие подвижки? Какие свидетельницы? Какое дело?
Выбить Митрича из седла было не так-то просто.
– Меня вам не провести, Иван Александрович! Я назвал это дело «История мертвых старух»!
– Эк куда вас занесло! Нина Павловна, слава Богу, пока жива!
– Мелочи, – отмахнулся Симпляков. – Процесс, как говорится, пошел и главная задача, таких как мы с вами, его контролировать!
– Вот и контролируйте, сколько душе угодно, а мне ехать надо! – взмолился Иван.
– Понимаю, – Митрич сурово кивнул. – Дело есть дело. Какие будут указания?
– Не понял?
– Ну, моя роль в этом деле, – лохматые брови счетовода грозно сошлись на переносице.
– Ах, указания! – рассмеялся Платов. – Поменьше Маринину и Донцову читайте. За «Войну и мир» возьмитесь что ли…
– Вы недооцениваете важность работы с информаторами. А я, между прочим, кое-что знаю.
Иван понял, что придется подыграть Симплякову. Он со шпионским видом посмотрел по сторонам.
– Теперь можно. Говорите.
– Перед смертью Зоя Петровна дважды ездила в райцентр, – Митрич многозначительно воздел к небу указательный палец. – Понимаете, дважды!
– В церковь старушка ездила и всех-то делов.
Симпляков дробно захихикал.
– А вот и не в церковь!
– А куда?
– В би-блио-те-ку!
Воспользовавшись тем, что Митрич зажмурился, наслаждаясь произведенным эффектом, Иван рванул к мотоциклу. Тот, слав Богу, завелся с первого раза и, участковому удалось-таки оторваться от добровольного помощника.
Симпляков смотрел вслед сбежавшему инспектору без особого сожаления.
Долгие ему приходилось быть теоретиком раскрытия запутанных уголовных дел. И только сутки назад представилась возможность раскрыть всю мощь своего аналитического ума. Умышленное убийство при столь загадочных обстоятельствах случилось под самым носом, в его родной Липовке! Душегуб-глупышка просто не догадывался, что дело ему придется иметь с Егором Симпляковым!
Митрич промакнул лысину носовым платком, расправил плечики и двинулся в контору, чтобы вновь окунуться в мутный омут своей бухгалтерии.
* * *
Освободившись от Митрича, Иван отправился к заике Астахову. Уже издали он понял, что поговорить с предпринимателем не придется: «мерседеса» у дома не было.
Для очистки совести участковый подъехал к массивным стальным воротам, полюбовался множеством замков и решил еще раз заглянуть на место происшествия – в дом библиотекарши Аскаленко. Он находился за поворотом дороги, метрах в двухстах, но уже сев в седло мотоцикла Платов услышал встревоженные голоса. Сердце екнуло. Ивану, на участке, которого регистрировались только административные правонарушения, с лихвой хватало свалившегося на его голову происшествия со старушками. Новых бед он не желал, но, свернув за угол, понял: они уже случились.
