Здешний вокзал был несколько больше, чем в Свакопмунде. С поезда сошло немного пассажиров. В основном это были солдаты и деловые люди. Приехавших женщин можно было сосчитать по пальцам, и все они прибыли в сопровождении мужчин. Очевидно, в этой стране путешествовать женщинам одним было не принято.
Валериан распорядился о доставке ее багажа, и тотчас два молодых туземца принялись за работу. Они были одеты в брюки и рубашки немецкого покроя — никаких признаков национальной одежды.
На площади перед вокзалом Валериан посмотрел по сторонам.
— Собственно говоря, нас должна была ожидать здесь повозка с лошадьми, — сказал он.
Было заметно, что Валериан раздосадован задержкой. Напротив, Сендрин ожидание было только на руку. Она с интересом осматривалась, рассматривала песчаную дорогу, фасады деревянных домов, наблюдала за пешеходами и обратила внимание на то, что из-за жары большинство из них носили белую одежду. Хотя температура воздуха была здесь не настолько ужасной, как во время поездки через Намиб, Сендрин, тем не менее, довольно сильно вспотела. Она надеялась, что от нее не будет неприятно пахнуть, когда она в первый раз предстанет перед Титом и Мадлен Каскаденами.
На лбу Валериана, мрачно разыскивающего взглядом экипаж, который он нигде не мог обнаружить, тоже блестели капельки пота.
— Мне очень жаль, — произнес он. — Если вы будете столь любезны, подождать здесь, я попробую найти…
— Пожалуйста, — прервала она его, — я могла бы, пользуясь, случаем, немного осмотреться. Может быть, давайте подождем, пока не прибудет экипаж ваших родителей? Я вижу вон там несколько магазинов, и охотно посмотрела бы, что в них интересного. — С сочувственной улыбкой она добавила: — Вы могли бы сопровождать меня, если бы один из нас не должен был остаться здесь присматривать за вещами.
Он подавленно на нее взглянул, однако кивнул:
— Идите. И будьте внимательны, если к вам обратится туземец. Здесь все еще бывают случаи воровства.
У нее вновь вертелось на языке ехидное замечание относительно компетенции защитного подразделения, но она прикусила язычок и отошла от Валериана.
Не далее чем в ста метрах от вокзала располагалась маленькая торговая улочка, на которой теснилось с полдюжины магазинчиков с деревянными фасадами. Слегка приподнятый тротуар из досок примыкал непосредственно к домам и кое-где использовался в качестве веранды. По сравнению с высокими каменными зданиями Бремена и его тесными кривыми улицами такой вид показался Сендрин более приятным, почти идиллическим.
Она обернулась, бросив последний взгляд на Валериана, который все еще выискивал глазами экипаж, затем начала неторопливую прогулку вдоль витрин. С радостью она обнаружила книжный магазин, рядом с ним два продовольственных магазина, казавшийся здесь неуместным магазинчик фарфора и, в самом конце ряда, крохотную лавочку модной дамской одежды. Так, по крайней мере, значилось на вывеске над витриной. Когда же Сендрин попыталась посмотреть через мутное стекло, она не увидела ничего, кроме раздетого манекена из воска, худого, с выставленными вперед руками, словно отталкивающими любопытствующих. Черный занавес позади манекена не позволял заглянуть внутрь магазина.
Внезапно, раздвинув ткань, показались две руки с длинными узловатыми пальцами, очевидно, они принадлежали старому человеку, который оставался невидимым в тени занавеса. Руки держали жестяное ведро, до краев наполненное колотым льдом. Под удивленным взглядом Сендрин содержимое ведра вывалили у ног манекена, и нижняя половина окна немедленно покрылась белым инеем. Руки и ведро исчезли, занавес снова закрылся.
Сендрин еще раз посмотрела на лицо куклы. Черты лица немного исказились, словно манекен намеревался состроить гримасу.
«Жара, — сообразила Сендрин. — Из-за высокой температуры воск плавится».
Ее взгляд рассеянно скользнул по обнаженной женской фигуре сверху вниз. Ниже груди сквозь заиндевевшее стекло витрины ничего не было видно.
— Фрейлейн Мук! — раздалось за ее спиной.
Оглянувшись, она увидела, что к ней подъехал открытый экипаж, запряженный лошадьми, на месте кучера сидел юный чернокожий мальчик, почти ребенок. Валериан разместился среди ее багажа и подал ей руку, чтобы помочь подняться.
Когда они отправились, он о чем-то ее спросил, но Сендрин его не слушала. Ее взгляд оставался прикованным к искаженному лицу куклы до тех пор, пока оно не превратилось в светлое пятно перед трепетавшим черным занавесом.
Земельный участок семьи Каскаденов находился намного дальше от города, чем ожидала Сендрин. Поездка продолжалась уже пять часов, а цель их путешествия все еще не была видна. Постепенно от неудобной скамейки у нее стала болеть нижняя часть туловища, и ее ответы на вопросы Валериана, нескромно пытавшегося расспрашивать о ее прошлом, становились с каждым толчком повозки все сдержаннее и недружелюбнее. Она знала, что должна держаться более открыто, но ей это не удавалось, к тому, же она нервничала тем сильнее, чем ближе подъезжали они к ее новому пристанищу.
Повозка ехала по песчаной дороге, которая вела от окраины Виндхука на восток, в горы Ауас. По пути им встретились две воловьи тележки на значительном расстоянии друг от друга. На последней сбились в кучку дети туземцев, они ликовали и махали руками, проезжая мимо экипажа с двумя белыми. Сендрин нерешительно поприветствовала их, тогда как Валериан делал вид, что чернокожие для него просто не существовали. Когда Сендрин заметила его высокомерие, она закивала детям еще энергичнее, чтобы показать им, что она не разделяет пренебрежительного отношения к ним своего спутника.
Еще на вокзале она заметила, как здесь ветрено, а когда она обратилась к Валериану за разъяснением, главным образом для того, чтобы положить конец его неприятному допросу, он рассказал следующее:
— Ветер дал городу его название. Он весь год дует через плоскогорье между горами, как по каналу. Вы вот зимы дождитесь! Иногда нужно прилагать усилия, чтобы сделать шаг против ветра, настолько он здесь бывает сильным.
На склонах гор Ауас, так же, как и на противоположном горном массиве Комаса, росла коричнево-зеленая степная трава. Других растений здесь практически не было, разве что иногда встречались кусты и узловатые деревья с шипами. В защищенных от ветра впадинах кое-где росли акации.
— Вы никогда не должны проделывать путь между поместьем и городом в одиночку, — посоветовал ей Валериан. — Всегда берите с собой туземца. Некоторым туземцам мой отец доверяет, они могут носить оружие, иногда оказывается очень полезным иметь одного из них рядом для своей защиты.
