— Вы никогда не должны проделывать путь между поместьем и городом в одиночку, — посоветовал ей Валериан. — Всегда берите с собой туземца. Некоторым туземцам мой отец доверяет, они могут носить оружие, иногда оказывается очень полезным иметь одного из них рядом для своей защиты.
Сендрин уже заметила винтовку возле молчаливого мужчины на облучке.
— Вы испытываете такой страх перед восстаниями?
— Не об этом речь. Конечно, некоторые народы на Юго-Западе тысячелетиями ненавидят друг друга, но я сомневаюсь в том, что они начнут убивать своих противников по приказу белого человека. Нет, оружие необходимо из-за хищников. Хотя они и стали встречаться реже после заселения долины, но время от времени все еще можно натолкнуться на льва или гепарда.
Сидящий на козлах мужчина не производил впечатления человека, способного в случае нападения хищника оказать существенную помощь, но, возможно, так только казалось. Туземцы в Виндхуке сохраняли безразличное выражение на лицах; хотя, вероятно, это была естественная реакция на угнетение со стороны колонистов.
Прошло еще полчаса, прежде чем с гребня горы показалась плоская долина. К удивлению Сендрин, склоны и подножье горы были засажены бесконечными рядами виноградников, там десятки туземцев ухаживали за растениями. Рядом с женщинами и мужчинами работало также много детей. Открывшаяся панорама поразила Сендрин. Она не знала, что Каскадены, наряду с залежами руды, владели также виноградниками, и представить себе не могла ничего подобного ввиду скудности ландшафта пустыни по пути сюда.
У нее замерло дыхание, когда она увидела в центре долины дом Каскаденов. Он был гораздо больше, нежели самая великолепная вилла, какую она рисовала себе в своих фантазиях. Сендрин не имела опыта в таких вещах, но на первый взгляд ей показалось, что в поместье было не менее пятидесяти комнат.
Пока они ехали по дороге, проложенной напрямик через ряды виноградников, ей открывались все новые подробности. Большая постройка с трех сторон охватывала покрытый гравием внутренний двор, на въезде в который начинался своеобразный сад или парк. Сад был обнесен каменной стеной и примыкал к трехэтажному зданию с воротами, через которые можно было попасть внутрь сооружения. Здания были выдержаны в стиле загородной английской архитектуры прошлого столетия. Их украшали башенки по краю кровли, бесчисленные эркеры и фронтоны, высокие, обложенные камнем камины и большие окна. На заднем плане, за главным зданием и его массивными крыльями, возвышалась церковь, колокольня которой была похожа на часовню замка: ее кровля была плоской, окруженной широким оловянным венком.
Камень, из которого были сооружены все здания, не сочетался с викторианским стилем построек. Фасады не были серыми или белыми, поскольку их сделали из песчаника. В солнечном свете они имели красноватый оттенок.
Когда упряжка проезжала коротким туннелем широких ворот, Сендрин заметила, что Валериан вновь рассматривает ее.
— Я нахожусь под сильным впечатлением, — призналась она. — Сколько же нужно людей, чтобы поддерживать здесь все в порядке?
— В доме работают двадцать пять слуг, и еще семьдесят — в садах и конюшнях. Кроме того, во время урожая добавляются еще около сотни для работы на виноградниках, но им запрещено заходить на территорию самого поместья.
— А прислуживают в доме белые или чернокожие?
— Только туземцы. — Было видно, что Валериан с этим категорически не согласен. — Навязчивая идея моего отца. Конечно, они все прошли длительное обучение, и большинство из них довольно бегло разговаривают на немецком языке, — он растянул уголки рта в подобие улыбки. — К счастью, эти дикари очень быстро научились понимать наши привычки и требования. Это лишний раз доказывает, что черная раса создана для того, чтобы служить.
Она сверкнула глазами и быстро спросила:
— Все слуги живут в доме?
— Только небольшая часть. — Он указал на заросший виноградником склон на юге долины. — На той стороне расположена деревня. В это трудно поверить, но там довольно мирно сосуществуют саны и гереро. Это также стало возможным только благодаря присутствию белых людей, можете мне поверить. О распрях этих народов ходят легенды, в которых никогда не обходится без жутких побоищ.
— Какой народ преобладает здесь, в долине, численно?
— Саны, хотя их дом — это, собственно, засушливые территории Намиба и окраина Калахари. Когда-то эти земли принадлежали гереро, но гереро склонны к мятежу, и поэтому более девяноста процентов наших служащих — саны, к ним, впрочем, относятся и те, которых вы встречали в Виндхуке. Нужно отдать им должное — при всей своей примитивности они любезный и предупредительный народец. В благодарность мы почти перестали называть их бушменами, то есть «людьми кустов», как их когда-то называли голландские поселенцы. Мы называем их саны, хотя по отношению друг к другу они в большинстве случаев используют слово «ю», — он снисходительно улыбнулся. — Это все немного сложно, но у вас еще будет возможность во всем разобраться.
Сендрин одарила его пренебрежительным взглядом.
— Я уверена, что в благодарность за такое великодушие саны позволили втиснуть себя в ваши шаблоны.
— Ах, фрейлейн Мук, — вздохнул он, ничем не выказывая своего раздражения. — Вам еще многое предстоит узнать. Внутри чернокожие совсем другие. Разумеется, саны вежливы и услужливы, и они не гнушаются тяжелой работы. Но не следует обольщаться, на самом деле они навсегда останутся народом охотников и кочевников. Те, которые еще кочуют в пустынях, даже не образовывают племена. Они кочуют семействами, не имея ни вождей, ни королей. От гереро саны отличаются прежде всего тем, что не пытаются реализовать свое стремление к самоопределению силой. — Он поправил свою шляпу, когда экипаж прогрохотал по гравию перед порталом дома. — Однако, фрейлейн Мук, не считайте нас, пожалуйста, рабовладельцами, так как мы таковыми не являемся. Каждый из наших слуг, будь то швейцар или виноградарь, может уйти, когда и куда ему захочется. — Он не сказал, было ли это правило ему по душе или нет, однако не смог сдержаться, чтобы не добавить: — Вы должны знать, что мой отец — весьма толерантный человек.
Прямоугольный двор был с трех сторон обрамлен центральным и боковыми фасадами основного здания. Посредине находился овальный газон, который поливали из леек четверо детей санов. Каждый раз, когда лейки становились пустыми, дети бежали к водяному насосу, который находился в конце двора. Там стояла женщина, вероятно мать этих детей, и качала рычагом насоса воду.
