— Может, она колдунья? — усмехнулся Петька.
— В колдовство-то я не больно верю, — ответила бабушка. — А вот другие — да. И похоже, что на этой вере в колдовство Трясучка и муку, и соль-сахар, и спички, и дрова себе наживает.
— Как это? — удивился Петька.
— А так. Бывают люди завистливые, жадные, которым не только своего жаль, но и чужого прихватить хочется. Вот был у нас случай. Со мной в одном классе учились мальчик и девочка — хорошие, красивые, добрые. И дружили — не разлей вода. Все думали, что когда они вырастут, то обязательно поженятся. И вот они выросли… Парня в армию забрали, а девушка его три года ждала и дождалась. Осенью решили свадьбу играть, и уж дня три оставалось до свадьбы, как вдруг эта самая девушка ни с того ни с сего взяла да и уехала из села. Даже адреса не оставила. Парень погоревал-погоревал, а через год женился на другой. И семья у них получилась — хуже некуда. Все ссоры, раздоры да пьянство окаянное. Дети тоже, два парня, вышли никудышные — шпана шпаной. Выросли, укатили в город и там украли чего-то. Их и посадили обоих. Сейчас опять сидят — уже по третьему разу. Муж у этой Дарьи напился пьяный, упал зимой и насмерть замерз. Вот после этого-то Дарья мне и рассказала, как она себе такую жизнь устроила…
— Это Трясучка наколдовала, да? — поежился Петька.
— Просто Дарья очень завидовала той девушке, которая с ее будущим мужем дружила. Одна подруга насоветовала ей пойти к Трясучке, чтоб та их свадьбу расстроила, а парня к Дарье приворожила. Дашка сдуру и пошла. Рассказала все Трясучке, а та у нее за свои услуги попросила мешок соли. Когда Дарья этот мешок ей ночью привезла, Трясучка над ним какие-то слова пробормотала. Потом велела горсть соли взять и ночью разбросать между домами, где жених, и невеста проживали. Вот после этого-то та девушка и уехала в город. А потом уж за мешок сахара составила приворотное зелье какое-то — и парень на Дашке женился. Вроде бы все получилось, как Дарья хотела, а счастья у нее не вышло! Потому что она это счастье черным колдовством добыть пыталась!
— Ты же сказала, что не веришь в колдовство, — заметил Петька.
— Я в бога верю. А кто в бога верует, тому в колдовство верить грех! Потому что колдовство — от нечистого! А если кто колдовством чего достичь пожелает, то счастья не будет.
Пока они выбирались из леса, Петьке все время казалось, будто что-то нехорошее с ними произойдет. Потому что уж очень ему запомнились Трясучкины слова: «Кто мои грибы берет, тот тревогу наживет!»
Но ничего такого не произошло. Ни волков, ни медведей они не встретили, даже в лесу не заблудились. Выбрались без помех на дорогу и не спеша дотопали до дома.
— Ух ты! — восхитился дядя Федя. — Вот это улов!
— А говорили, что грибов в лесу нет! — воскликнула Лена. — Я завтра тоже пойду. Можно?
— Там еще много осталось! — заявил Петька, уже забыв про свои страхи.
— А вы правда по Трясучкиному следу шли? — поинтересовался Игорь.
— Да, — кивнула бабушка. — И чуть не столкнулись с ней, окаянной! Небось почуяла нас, ведьма! Сказала: «Кто мои грибы берет, тот тревогу наживет!»
— Ну, «тревога» — это еще не беда, — заметила тетя Наташа. — Так что нечего попусту тревожиться.
— И где ж вы ее грибные плантации нашли? — спросил дядя Федя.
— Еще чуть-чуть, и до Мертвой деревни дошли бы, — сообщила бабушка. — Само по себе место поганое, да к тому же с Трясучкой повстречались.
— До Мертвой деревни? — спросил Петька. — А где ж она? Я никакой деревни не видел…
— Я ведь сказала, что мы до нее не дошли. Деревня за горкой, на другой стороне холма.
— А почему она Мертвая?
— Потому что в ней давным-давно не живет никто. Может, сто лет, а может, больше… — сказал дядя Федя. — Избы все лесом обросли, иструхлявели, даже на дрова не годятся. И дороги туда никакой нет, даже тропы хорошей нету. Да и не ходит туда никто…
— Потому что там малавит, — хихикнула Лена. — Как некоторые утверждают… — Она бросила ехидный взгляд на старшего брата.
— Малавит? — переспросил Петька, который ни разу такого слова не слыхал. Похожее — слышал, в Африке есть такая маленькая страна, Малави называется. Но то же в Африке…
— По-нашему, по-здешнему, — пояснила бабушка Настя, — «малавить» — это то же, что «мерещиться». Когда чудится что-то, чего на самом деле нет.
— Как привидение? — заинтересовался Петька.
— Вроде того, — вздохнул Игорь. — Только не совсем так. Привидений я не видел, а вот Черного Быка — видел.
— В Мертвой деревне?
— Да, там, — нехотя отозвался Игорь. — Я тогда еще в восьмом классе учился. Пошли мы в лес с пацанами. За клюквой, на Глухариное болото. Ну, не помню уже, как все получилось, но только я от них оторвался и пошел вдоль ручья. Короче, как-то незаметно в Мертвую деревню пришел. Мне про нее много всякого говорили, но я, конечно, думал, что это бабки сказки рассказывают. Так вот, сначала — вроде бы ничего страшного… Избы все наполовину в землю вросли, на крышах — мох и трава, а из некоторых крыш даже кусты и целые березы растут. К тому же дело было днем. Хоть и сентябрь уже, а светло. Походил я по этой деревне — вроде ничего интересного. Решил уже обратно выбираться, как вдруг слышу: кусты трещат за спиной. Обернулся — а там огромная черная голова с рогами торчит! Вот такая!
Игорь, как рыбак, хвастающийся уловом, развел руки в стороны — развел чуть ли не на метр.
— Может, чуточку поменьше? — съехидничала Лена.
— Если без рогов, то, может, и поменьше, — согласился Игорь. — Но если рога считать, то даже больше, наверное. Бык это был. Огромный! Раза в два больше, чем наш колхозный Кузя. Холка у нас тут в потолок упрется, даже если бык голову упустит. Глаза красные, без зрачков и горят, точно угли. А в носу — кольцо, золотое, кажется. Вот такое примерно…
Игорь с помощью пальцев изобразил окружность чуть меньше волейбольного мяча.
— А потом он пасть разинул — так я чуть не умер со страху! — продолжал Игорь. — Пасть огромная, красная — и с вот такими зубами!
— Ха-ха-ха! — Лена закатилась хохотунчиками. — У быка — и пасть с зубами! Такие клыки только у кабанов бывают…
— Да, сынок, — усмехнулся дядя Федя. — Это ты чего-то присочинил. Когда ты в прошлый раз эту байку рассказывал, то про клыки не говорил, по-моему…
— Да вы мне и в прошлый раз досказать не дали, и в позапрошлый. И вообще — ни разу до конца не дослушали, — проворчал Игорь. — А я, между прочим, не вру!
— Конечно, не врешь, — примирительно сказала тетя Наташа, пожалев своего рослого сыночка. — Ты не врешь, ты фантазируешь. Если на агронома не выучишься, в писатели пойдешь, сказки сочинять станешь.
