В ту ночь, когда Трей Дюран убил всю мою семью, а меня судьба уберегла от смерти, мне было шесть лет. Теперь уже мне предстояло спасти или потерять шестилетнего Майло, приговоренного к смерти Ширманом Вакссом. Интуиция направила нас на север. Мы, скорее, не убегали от Ваксса, а поехали туда в поисках сведений, которые могли усилить нашу позицию. И так уж вышло, что теперь Ваксс мог попасть в мои руки таким же непостижимым образом, как когда-то я сам ускользнул из рук Трея.
Лесси свернулась клубочком на переднем сиденье, решив вздремнуть. Я вышел из машины, вытирая лицо одной рукой, словно устал от долгих часов, отданных чудовищным преступлениям, которые людям с красным трискелионом полагалось совершать в течение каждого рабочего дня. Повернувшись спиной к «Хаммеру», я вскинул руки, потянулся и наконец двинулся к багажнику.
Едва поднял крышку, Пенни бессвязно затараторила: «Лесси… она была здесь… крышка закрылась… дышала в темноте… она… и вдруг…»
– Потом, потом, потом. – Я взял ее за руку, помогая выбраться из багажника. – Пригнись, используй поднятую крышку как прикрытие. Ваксс сидит в «Хаммере» в двадцати футах от нас.
Майло выпрыгнул из багажника, будто подброшенный пружиной, и присел на гравии рядом с матерью.
Менее чем в двадцать секунд я объяснил им, что мы сейчас сделаем.
– Клево, – оценил мой план Майло.
– Господи, – вырвалось у Пенни. Оставив крышку багажника в вертикальном положении, я вышел из-за седана и направился к «Хаммеру».
Я подходил к огромному автомобилю, опустив лысую голову, будто обдумывал какую-то проблему. Вытащил пистолет из плечевой кобуры, лишь когда взялся за ручку и рывком распахнул водительскую дверцу.
Вероятно, Ваксс не следил за моим приближением, чего я, собственно, опасался. В удивлении он оторвался от «Блэкберри»[35], на дисплее которого набивал текстовое сообщение.
Я вдавил ствол «чэмпиена» ему в бок.
– Поверь мне, одно неловкое движение, и я убью тебя с превеликим удовольствием.
Он выключил «Блэкберри» и собрался положить его на щиток.
– Нет, – я протянул руку.
Когда он отдал мне «Блэкберри», я с силой швырнул коммуникатор на землю, дважды ударил каблуком, потом отбросил в сторону.
– Представь себе, что к тебе прикреплена бомба, – продолжил я, – и взрывной механизм очень чувствительный. Любое резкое движение, и ты отправишься в ад не целиком, а частями, – я отступил на шаг. – Теперь вылезай.
Он казался спокойным, но в темно-бордовых глазах кипела ярость.
Я ожидал, что он бросится на меня и попытается вырвать пистолет, но, возможно, он относился к тем парням, которые рискуют лишь после того, как подтасовали колоду.
В любой момент кто-то мог проехать мимо площадки отдыха и увидеть, как мы грабим респектабельного господина. От помощников шерифа на блокпосту нас скрывали пинии, но крик Ваксса они, конечно же, услышали бы.
– Открой заднюю дверцу, – приказал я, как только он вышел из «Хаммера».
Он открыл… и вновь удивился, когда Пенни открыла заднюю дверцу другого борта, запрыгнула на сиденье и захлопнула дверцу за собой.
Как только Пенни взяла Ваксса на прицел, я вдавил ствол ему в позвоночник.
– Она выросла с оружием. Застрелила Ринка с тридцати футов и первой же пулей пробила сонную артерию.
– У меня желания убить тебя еще больше, чем у Кабби, – предупредила Пенни. – Помни об этом, когда будешь забираться в салон.
Он уселся на заднее сиденье рядом с Пенни, и я захлопнул дверцу.
Сунул пистолет в кобуру, обошел «Хаммер», где ждали Майло и Лесси.
Открыл переднюю пассажирскую дверцу, посадил мальчика на сиденье. Лесси позволила положить себя ему на колени.
Захлопнув дверцу, я вернулся к заднему борту «Хаммера». На гравии стояли чемоданы с нашими вещами и электроникой, купленной Гримбальдом для Майло, которые мы перегрузили из «Маунтинера» в седан. Я открыл заднюю дверцу и положил их в огромное багажное отделение.
Практически пустое, потому что лежал в нем только один большой черный чемодан со стальными замками и окантовкой. Он меня заинтересовал. Сомневался я, что в нем Ваксс возит чистые рубашки и смену нижнего белья, но время познакомиться с его содержимым еще не пришло.
Мгновением позже я уже сидел за рулем. Ключ торчал в замке зажигания, и я завел двигатель.
Высокое, широченное лобовое стекло предлагало прекрасный вид. Опять же, создавалось ощущение, что я – не водитель, а пилот, короче, король дороги.
– Вы все – трупы, как Ринк и Шукер, – наконец-то подал голос Ваксс, когда мы выехали на шоссе.
– Заткнись, говнюк! – рявкнула на него Пенни. Такого не могла сказать автор «На другой стороне чащи», такого не могла сказать ни одна из мышей или сова, главные герои этой книги. Но фраза эта очень даже подходила, к примеру, Джо Пески, играющему социопата в фильме «Славные парни».
Глаза Майло стали такими же большими, словно у совы, когда он прошептал:
– Папуля, ты слышал это слово?
– Ты про заткнись? – ответил я.
* * *
Девиз Титус-Спрингс определенно гласил: «Если ты сможешь выжить здесь, то выживешь везде». Согласно щиту-указателю на въезде в город, население городка составляло 1500 человек, но, вероятно, включало и тех жителей совсем других городов, которых особо колоритные аборигены держали в подвалах. Нравились им такие вот домашние любимцы, а может, их приносили в жертву богам погоды, если давно не было дождя.
Городок служил торговым центром для окрестных еще меньших городков и жителей сельской местности, поэтому я нашел в нем даже большой магазин хозяйственных товаров, где продавалось все, что угодно, от подков до гвоздезабивных пистолетов, электропогонялок и щипцов для завивки волос, от календарей с полуодетыми женщинами до сорока видов молотков.
Магазин предлагал самые разные виды цепей. Намотанные на широкие металлические катушки, они продавались на футы. Я купил двадцать футов прочной цепи, болторез, восемь одинаковых висячих замков, кольцо широкой изоляционной ленты, ножницы, упаковку тряпок из хлопчатобумажной материи и одеяло.
На кассе стоял долговязый парень, с угрями на шее, большим адамовым яблоком, неопрятной бороденкой, желтыми зубами и глазами Чарлза Мэнсона. Пробив все мои покупки и прежде чем стукнуть по клавише «Total», он спросил: «Хотите добавить бутылочку хлороформа?»
Я несколько мгновений смотрел на него. Потом переспросил: «Что?»
– Чтобы облегчить ей жизнь, пока вы будете заковывать ее в цепи? – объяснил он, перебирая бороденку длинными, костлявыми пальцами.
На этот раз слов у меня не нашлось.
