Придя к такому выводу, я отправился в душ и через пятнадцать минут из зеркала на меня глянул плотный подтянутый мужчина с импозантной русой бородкой, одетый в светлый летний костюм и тенниску под пиджак по последней моде. Вот теперь можно и в думу, а можно и в президенты.
Ровно в четырнадцать часов я запарковал свою казеную «хундайку» на стоянке для посетителей и вошел в прохладный огромный вестибюль губернского «белого дома». Выяснив на информационном таблоиде, что кабинет зампредседателя думы Муратовой Л.Б. находится на третьем этаже, я, дабы не тратить время на бюрократические процедуры, просто отвел глаза охранникам у входа в лифтовый холл. Признаться, это даже немного позабавило меня, поскольку делал это впервые. Когда-то, в своей первой профессии врача, я практиковал суггестивное внушение, заставляя порой своих пациентов видеть несуществующие картины и слышать нереальные голоса. Но здесь было иное. Внешне все выглядело так, будто меня нет. Охранники в упор смотрели на меня и не видели, словно я стал невидимкой. Я прошел мимо них через металлоискатель и вошел в лифт.
Широкий ярко освещенный коридор третьего, депутатского этажа был застелен мягким пружинистым покрытием цвета июльской травы, которое совершенно скрадывало звук шагов. Люди двигались по коридору как призраки — молча и бесшумно. Хотя кое-кто из присутствующих держали возле уха мобильники, а трое солидных пузанов у дверей зала заседаний что-то с жаром обсуждали. Но стены, видимо, тоже были покрыты звукопоглощающим составом, потому что уже в десяти шагах не было слышно, о чем говорят собеседники.
Я двинулся по коридору, поглядывая на таблички на высоких дубовых дверях, а стоявшие через каждые тридцать-сорок шагов секьюрити в темно-серых, по моде облегающих костюмах внимательно поглядывали на меня. Однако останавливать меня никто не стал, и вскоре я наткнулся на дверь со строгой, золотом по синему бархату, табличкой «Заместитель председателя губернской думы Муратова Лилия Борисовна».
Возле двери возвышался здоровенный лоснящийся лоб, который все же проявил к моей личности минимальный интерес, выставив на пути длань и пробурчав:
— Пропуск!
Я не стал опускаться до диалога с этой гориллой, лишь махнул перед его носом удостоверением капитана криминальной милиции и толкнул тяжелую дверь.
— Здравствуйте, вы ко мне? — раздался низкий бархатистый голос, и я увидел справа у чайного столика женщину в строгом деловом костюме цвета спелой сливы.
Госпожа Муратова сидела в низком кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и держала в руках крохотную кофейную пару — чашку и блюдце. В пепельнице на столике дымилась длинная золотистая сигарета.
— Добрый день, Лилия Борисовна, — галантно раскланялся я и подошел ближе. — Меня зовут капитан Кротов, криминальная милиция.
— Ну, зачем так официально, господин капитан? — очаровательно улыбнулась Муратова. — Присаживайтесь, — она кивнула на кресло с другой стороны стола. — Кофе хотите?
— Пожалуй, не откажусь.
Я налил в пустую чашку густого ароматного напитка и сел, полуобернувшись к хозяйке кабинета.
— Лилия Борисовна, у меня к вам серьезный разговор.
Она отставила кофейную пару и взяла сигарету.
— Я вас внимательно слушаю, капитан… Или, может быть, у вас есть имя? — Она тоже пересела в пол-оборота ко мне, при этом узкая юбка сдвинулась на несколько сантиметров выше, открывая для обозрения полное бедро без признаков целлюлита.
— Денис Анатольевич…
— Денис?
— Денис Анатольевич. Итак, Лилия Борисовна, — заговорил я ровным официальным голосом, проигнорировав ее попытку сближения, — вы уже знаете, что мы разыскиваем известную вам Тояну Тудегешеву. Разыскиваем по подозрению в соучастии в двойном убийстве. Теперь даже в тройном. И у нас есть все основания предполагать, что Тудегешева на этом не остановится.
— А причем тут я? — Муратова пошевелилась и от этого тонкая ткань на бедре сдвинулась еще на пару сантиметров.
— Я думаю… нет, я уверен, что вы тоже в ее списке, — сказал я и сосредоточился на чашке с кофе.
С минуту она молча курила, я, тоже молча, пил мелкими глотками прекрасный напиток и жалел, что чашка слишком маленькая, и когда она опустеет, мне придется поставить ее на стол, и тогда я вынужден буду пялиться на шикарные ноги этой немолодой, но еще весьма привлекательной женщины. Наконец Муратова загасила сигарету и снова взяла свою чашку.
— Почему вы решили, что я стану вам помогать, капитан?
— Ну, вы же не хотите умереть? — ляпнул я и тут же пожалел о сказанном.
— Да кто вам сказал, что я умру?! — Она резко выпрямилась в кресле, потом встала и подошла к рабочему столу, заваленному папками и бумагами. — Здесь отличная охрана — мышь не проскочит!
— А дома?
— Дом тоже на охраняемой территории, везде телекамеры, кодовые замки на всех дверях! В конце концов, я же не дура открывать кому попало? — Она нервно переложила на столе несколько папок, и я понял, что добился своего: Муратова испугалась.
Тогда я поднялся и подошел к ней вплотную. Мы оказались с ней почти одного роста, хотя, если отнять каблуки, пожалуй, она мне будет как раз по брови — хороший рост. Деловой костюм, конечно, не призван подчеркивать достоинства фигуры, но и так видно, что женщина в самом соку. Хотя о чем это я? Ни к чему мне сейчас новые амуры — дел невпроворот, самого, того и гляди, шлепнут.
— Лилия Борисовна, дело прошлое, — сменив тон, вкрадчиво сказал я, — признайтесь: это вы… сообщили мужу Тудегешевой о ее увлечении вашим супругом?
Муратова вскинулась, отступила на полшага от меня, нахмурилась, потом вдруг сникла и кивнула.
— Ну, вот вам и мотив, — подытожил я.
— Что вы предлагаете, капитан? — вяло поинтересовалась она.
— Вам нужен личный телохранитель. И срочно.
— Где же я его возьму?
— Пусть муж обеспокоится…
— Я не замужем.
Опаньки! Час от часу не легче!
— Может, вы согласитесь меня охранять? — Сказано это было уже другим, прежним голосом опытной и уверенной в себе женщины.
Я посмотрел Муратовой в глаза, и она тут же ответила мне томным с поволокой взглядом.
— Я щедро заплачу, — добавила она своим неподражаемым контральто так, что форму оплаты можно было не уточнять.
Этого еще не хватало! Озабоченная дамочка с депутатским мандатом. Не зря говорил руководитель моей первой, так и не состоявшейся диссертации: «Дмитрий, всякая инициатива наказуема. Не можешь сделать сам, не предлагай!» Ну, и что теперь прикажете делать?
— Минутку, госпожа Муратова. Мне нужно позвонить. Вы разрешите?
