Она саркастически улыбнулась?
- Никакой бури не было, Эштон. Это было... что-то намного хуже, чем буря...
- Дело в том, дорогая, - вмешался отец, - что здесь все мертвы. Вернись домой, - он улыбнулся ей. - Вернись к Богу...
Хейзел оглянулась на него.
- Я недостойна дома, папа. Я недостойна Эштона, недостойна тебя и особенно недостойна Бога.
- Бред какой-то! Почему ты это сказала?
Она взглянула на Эштона, закатила глаза, потом снова посмотрела на отца.
- Я эротоманка, папа. Ты, наверное, даже не знаешь, что это значит...
- Хейзел, просто... забудь обо всём этом, - попытался остановить её Эштон.
- Я позволяю себя насиловать, папа. Я участвую в групповухах, - её глаза ни разу не моргнули, когда она смотрела на отца. - Я умоляю мужчин душить меня, пока они меня трахают. Я пью их мочу, папа. Так что... я чертовски хорошо знаю, что Бог никогда не сможет этого простить.
- Конечно же, Он сможет! - сказал отец Грин, даже не опешив. - Он прощает хуже, чем это каждый день, - он сильнее сжал её руку. - Но ты должна сделать первый шаг. Подумай об этом, дорогая. Хорошо?
Хейзел сглотнула и кивнула. Когда мимо проезжала машина, она вздрогнула и выглянула. Это был длинный потрёпанный седан, битком набитый людьми. В багажнике была привязана стопка чемоданов.
- Выжившие, - произнёс Эштон. - Эвакуация.
- Не выжившие, - пробормотала Хейзел себе под нос. - Агенты...
- Что ты сказала, милая? - спросил Грин.
Мужчина в пассажирском окне действительно подмигнул Хейзел? Ещё один обветренный деревенский тип. Взгляд отца Грина сузился на руке мужчины, свисавшей из окна. На ней было самое странное алое кольцо...
Хейзел застонала и потеряла сознание.
- Она устала от всего, через что ей пришлось пройти, - заметил Эштон. - Ужас бури, видя, как убивают всех этих людей.
- И понимая, что её друзья, вероятно, мертвы, - закончил отец Грин. Он закрыл дверь и подошёл. - Забери мою дочь отсюда, Эштон. Отвези её в больницу, убедись, что с ней всё в порядке, а затем отвези её домой.
- А вы?
- Завтра я уеду, - он повернулся и увидел группу национальных гвардейцев, несущих из леса носилки с трупами. - Судя по всему, - он поднял свою Книгу общих молитв, - я смогу быть полезным.
- Ну ладно. Если вы уверены. Я позвоню вам на мобильный, как только отвезу Хейзел.
- Спасибо, Эштон.
Оба замерли на месте. Ещё больше чёрных птиц пронеслось над головой, и вдалеке снова завыли сирены. Где-то в небе послышались вертолёты.
На лице отца Грина отразилось презрение.
- Это злое место, Эштон.
- Я знаю. Я чувствую это...
- Даже дурно пахнет, - вонь стала миазмальной. - Пахнет...
- Здесь пахнет так, будто дьявол насрал здесь.
Плечи Грина поникли.
- Не совсем те слова, которые я бы выбрал, но... да. Ты совершенно прав.
Ещё несколько слов, и они расстались. Эштон дал задний ход, затем свернул на главную дорогу и выехал.
Когда ещё два гвардейца с белыми лицами прошли мимо с носилками, Грин побледнел, увидев лежавший на них труп: человека, вся грудная клетка которого, казалось, была лишена плоти. Кости под ним были покрыты пеплом, но пожелтели и дико согнулись, словно расплавленный пластик.
- Ой, бля!
- Чёрт, мужик!
Грин посмотрел на шум. Несколько солдат выскочили из обрушившегося леса; все они выглядели отвратительно. Когда сержант спросил, один из них сказал:
- Мы только что нашли ещё дюжину тел там, под камнями. Я не могу поднять это дерьмо, сержант!
Отец Грин вздохнул. Он снова открыл свой молитвенник и начал читать:
- О, Боже, Чьи милости неисчислимы, прими наши молитвы за души усопших рабов Твоих... - когда он без обременения шёл к мучительной сцене.
ЭПИЛОГ
НЕПТУН, НЬЮ-ДЖЕРСИ
ДВА МЕСЯЦА СПУСТЯ...
Ночной сторож Уолли Гилман и водитель автобуса Джо Сарджент пристально смотрели через щель в занавеске на окно номера восемнадцать мотеля "Владение МакНотона". Джо вынул свой пенис и медленно мастурбировал, пока сцена внутри прогрессировала: трое мужчин и две женщины готовятся сделать куннилингус очень обнажённой и очень беременной жительнице комнаты. Она лежала на кровати, прижавшись ягодицами к краю матраса, подтянув колени, чтобы сделать чувствительное отверстие между ног как можно более доступным.
- Невероятно, чёрт возьми, - прошептал Джо, лаская свой пенис.
"Да, - Уолли согласился. Однако его смутило, что член Джо был значительно больше его. - Что за хрень..."
Но сцена внутри?
Уолли не знал, что с этим делать.
Прямо сейчас между раздвинутыми ногами беременной цыпочки стоял на коленях деревенщина с пивным брюхом в футболке без рукавов. Вокруг розовой расщелины торчали блестящие чёрные волосы. Расщелина зияла.
- Вечеринка с поеданием "киски" в грязном мотеле, - пробормотал Джо. - И у беременной девушки в придачу. Чувак, лучше этого не бывает.
Звуки его мастурбации усилились.
- Да, но, Джо, в этом нет особого смысла, не так ли? - спросил Уолли. - Эти парни вон там... деревенщины из глуши, как и те две женщины. Какой смысл в том, что они приходят сюда посреди ночи только для того, чтобы отлизать у горячей беременной "киски" и уйти?
Джо нахмурился через плечо.
- Ты жалуешься? Какая разница? Наверное, это какой-нибудь извращённый клуб свингеров или что-то в этом роде.
Уолли обдумал эту идею, не очень убедившись.
Луна мерцала вниз. Уолли чувствовал себя взволнованным, даже встревоженным, как будто кто-то наблюдает за ними издалека. Но когда он посмотрел на кусты позади себя, там, конечно, никого не было.
- О, чёрт возьми, мужик! - свирепо прошептал Джо. - Посмотри на это дерьмо!
Когда Уолли заглянул в щель, его рот открылся.
"Так вот, что они делают..."
У парня в футболке без рукавов застряла рука до запястья в заднице беременной женщины...
Джо с энтузиазмом сказал:
- Чувак, это не вечеринка с поеданием "киски". Это фистинг-вечеринка!
И так и казалось.
Деревенщина провёл рукой по своду влагалища беременной цыпочки. Он надавил...
Следующее, что они осознали, рука чувака была на два дюйма от запястья, на три, затем на четыре...
Ни Уолли, ни Джо не издали ни звука, а всего мгновение спустя рука чувака засунулась в женщину по локоть.
- Не могу поверить в то, что вижу, - прошептал Джо.
- Что он пытается сделать? Совершить ей аборт?
Когда деревенщина убрал свою руку, в его руке был большой алый кристалл.
Затем он встал, положил камень в мешок и уступил место следующему в очереди.
Джо уже перестал мастурбировать. Зрелище из эротического превратилось в откровенно отвратительное. И более того: необъяснимое.
Следующей была толстуха с волосами, собранными в пучок на голове, которая скользнула рукой в половой орган беременной женщины и вытащила алый кристалл...
Джо никогда ещё не выглядел так не в своей тарелке, когда он повернулся и прислонился к стене, его лицо выражало то ли раздражение, то ли растерянность.
Теперь его шёпот был пропитан страхом.
- Уолли... Что, чёрт возьми, там происходит?
- Я. Не. Знаю.
- Здесь что-то действительно не так, чувак. Эта цыпочка не беременна. У неё грёбаная матка, полная красных камней. Они похожи на гигантские грёбаные рубины, чувак.
Уолли смотрел.
- Я. Знаю.
- Я никогда в жизни не видел ничего настолько отвратительного...
Это заявление стало бы подходящей эпитафией для Джо Сарджента, поскольку это были последние слова, которые он произнёс. Уолли тоже сказал своё последнее слово, хотя ещё не осознавал этого. Он ещё раз взглянул на невообразимую сцену по ту сторону грязного окна:
Третий посетитель извлёк кристалл из пухлого влагалища беременной женщины...
- Сколько ещё этих штук есть в ней? - раздался болезненный вопрос Уолли.
