Под пальто на ней было надето красное шерстяное платье с бейджиком: «СИДНИ ИВАШКОВА, СТАЖЕР-ЭКСКУРСОВОД».
– В музее было весело? – спросил я.
– Еще бы! – подтвердила она, быстро поцеловав меня в губы.
– Поосторожнее в этом платье, – проворчал я, – как бы тебя не приняли за произведение искусства.
Когда мы в прошлом году здесь поселились, Сидни собралась устраиваться на работу, чтобы нас содержать, – и у нас произошла первая серьезная ссора, не связанная с чем-то сверхъестественным. Я настаивал, чтобы она поступила в колледж. Сидни возражала, что учеба может подождать, и сначала нам надо разобраться с финансами. К счастью, нам помог наш добрый друг Кларенс. Будучи весьма состоятельным мороем, он с радостью назначил нам регулярные выплаты – нам даже пришлось его ограничивать, чтобы не привлекать к себе внимание. В общем, благодаря денежным поступлениям и кредиту на обучение Сидни наконец-то осуществила свою мечту. Она изучала древнее изобразительное искусство в местном университете и смогла пробить себе место стажера в университетском музее!
А я тоже начал вносить вклад в семейный бюджет… за счет своей работы.
* * *
Иногда такой расклад казался мне самым невероятным. Я, Адриан Ивашков, зарабатываю на жизнь, как обычный человек! Да еще после неожиданных взлетов и падений в денежном плане, когда я из балованного мальчишки с неограниченными средствами превратился в парня, которого отец лишил финансирования! Поразительно, но теперь я жил за счет почасовой оплаты, как обычные люди. И просто невероятно, но мне это действительно нравилось! Честно говоря, я и не рассчитывал в будущем получить работу с дипломом по изобразительному искусству… если бы мог похвастаться таковым. Конкуренция среди художников – огромная, а живописцу с незаконченным образованием пробиться нелегко. Но однажды я беседовал с нашим соседом и узнал, что в детском садике его дочери ищут преподавателя по рисованию с неполной занятостью. При этом наличие диплома, в принципе, значения не имело – нужна была только моя готовность преподавать пятилетним малышам. Как ни странно, у меня все сразу получилось… хотя, думаю, контакт с детьми у меня устанавливался благодаря моей собственной незрелости. Я нашел еще парочку детских садиков, неплохо себя зарекомендовал – и набрал столько почасовой работы, что смог вносить свой скромный вклад в семейный бюджет.
А спустя месяц директор первого детского садика сказала мне, что если бы я получил диплом бакалавра в области образования, то запросто бы устроился на полную ставку преподавателя в подготовительной группе – с приличной оплатой и твердым расписанием. Сидни не давила на меня насчет возвращения к учебе, но когда я ей все рассказал, то глаза у нее загорелись. А у меня, разумеется, возникло подозрение, что она в ближайшее время включит плату за мое университетское обучение в свой бизнес-план.
Я этого бизнес-плана, впрочем, никогда и не видел, что не мешало нам процветать. Благодаря бережливости Сидни мы впятером жили в снятом внаем доме, и наши мечты о собственном жилье, учебе и даже образовании Деклана постепенно становились реальностью. Способность Сидни добиваться результатов впечатляла – но, с другой стороны, я привык к тому, что моя жена всегда производила на меня впечатление.
Сидни обнялась с гостями и забрала малыша у Джилл. Сначала то, что мы выдавали его за своего сына, было притворством, но сейчас это стало для нас правдой. Сидни горячо любила малыша и была готова ради него на все – как и остальные наши друзья и моя мама.
Поцеловав его в кудрявую макушку, она была вознаграждена улыбкой.
– Комо эстас, ми амор? [1] – проворковала она, направляясь с Декланом на кухню, чтобы проверить, готова ли еда.
Роза повернулась ко мне.
– Она что, общается с Декланом по-испански?
– Ага, – подтвердил я. – Сидни говорит с ним только по-испански. Она прочла в какой-то книге для молодых родителей, что тогда дети очень быстро освоят чужой язык.
– Пора бы и за стол, – произнесла моя мать, адресуя мне ироничный взгляд, – иначе будет совершено преступление по отношению к изысканной кухне!
Это являлось еще одной моей обязанностью, помимо почасовой работы. Выяснилось, что я отлично готовлю!
А когда мы поели и весело болтали за столом, я поймал себя на том, что обвожу присутствующих изумленным взглядом и дивлюсь тому, как сложилась моя жизнь. Парадоксально, но я женился на женщине человеческой расы и легко освоил роль супруга и отца! Если бы мне кто-нибудь сказал, что меня ждет такое будущее, я бы его поднял на смех.
И – что за ирония судьбы! – я смог быть по-настоящему счастлив без всякой магии духа.
После того как мы спасли Джилл и усыновили Деклана, нам пришлось срочно решать, где же нам жить. Новообретенная свобода вскружила нам головы, но в конце концов мы остановили свой выбор на северной части штата Мэн. Это нас устраивало – мы были вблизи от цивилизации, и одновременно находились на безопасном расстоянии от больших городов.
Все складывалось превосходно, но иногда я просыпался в расстроенных чувствах. Я любил Деклана как родного, но стыдился того, что радуюсь возможности называть его своим сыном. И я постоянно испытывал чувство вины из-за Оливии – ведь я растратил в ту ночь свою магическую энергию…
«Прошлое нельзя изменить, – говорил я себе в таких случаях. – Ты сделал все возможное, а теперь стараешься исполнить последнее желание Оливии».
Нам надо было обеспечить Деклану нормальное детство, и пока это вроде бы удавалось. Малыш не подозревал, что в нем есть нечто особенное. Почти никто не знал, что Деклан – ребенок Оливии, ну а тайна его зачатия и появления на свет была известна только узкому кругу посвященных.
Те, кто собрался здесь на Рождество, как раз и входили в группу избранных. Они-то и были осведомлены об истории Деклана во всех подробностях – и собирались оберегать мальчика от любых невзгод.
Я посмотрел на Розу и Дмитрия, которые сидели в дальнем конце стола. Мы рассказали им про Деклана, поскольку существовала немалая вероятность того, что они окажутся в положении Оливии и Нейла. Дмитрий, как и Оливия, был обращен обратно из стригоев, и причуда духа, позволившая Оливии зачать от дампира, могла распространиться и на Розу с Дмитрием. Но в отличие от нас они уже не смогли бы спрятаться и скрыть случившееся с ними чудо. Они были своего рода знаменитостями при дворе. Если бы Роза родила ребенка от Дмитрия, весть об этом мигом бы облетела вокруг земного шара – и тайна была бы раскрыта.
Они оба не торопили события, хотя я не был в курсе их планов на будущее.
Однако сейчас Роза невольно просветила меня на этот счет.
– Ну и ну! – вырвалось у меня.
Рассматривая Розу и Дмитрия, я заметил, что у Розы на пальце что-то ярко блеснуло.
– Вы обшарили королевскую казну? – спросил я.
Роза зарделась:
– Дмитрий, наверное, не надо…
Дмитрий поймал ее руку и поцеловал.
– Нет, пора.
Джилл радостно захлопала в ладоши:
– Помолвка!
– Роза, не тушуйся, покажи товар лицом! – воскликнул я.
Дмитрий гордо заулыбался, а Роза продемонстрировала нам кольцо. Украшение оказалось дивным. Крупный, идеально ограненный бриллиант был закреплен на тончайшем филигранном квадрате из платины, по краю которого вспыхивали крошечные синие опалы. Настоящая декларация чувств – и совершенно неожиданный выбор.
– Ты его сам выбирал? – поинтересовался я у Дмитрия.
Я-то полагал, что Дмитрий голыми руками согнет кусок стальной ленты и с важным видом презентует его Розе!
– Сам, – подтвердила Роза, справившись со смущением. – Он твердил, чтобы я ожидала предложения, когда мне исполнится двадцать. А я ему сказала, что пусть тогда кольцо будет как у звезды, а не что-то скромненькое.
– Оно – точно как у звезды, – заявил Эдди. – И когда все произошло?
– Примерно месяц назад, – ответил Дмитрий. – Я добился, чтобы она его носила, но Роза медлит с датой свадьбы.
