Антон поднялся и убрал звук.
— Я родилась 17 июня 1990 года в 15.50, понедельник. А как я-то это могу найти?
— Включи интуицию.
— Да, интуицию. Очень она поможет! Вот, нашла, в этот день возобновили богослужения в Исаакиевском соборе.
— Там точно не был! — Антон рассмеялся. — Глянь, что ещё, где было.
— Какие-то глюки странные описаны, непонятно чьи. Просто обрывок.
Видение 17 июня 94: Планета с кольцами, и кольца поднялись и покинули планету.
Видение 17 июня 94: Качающаяся колыбель в космическом пространстве.
Видение 17 июня 94: Лист заиндевевшего стекла и плоская тонкая полоска металла.
Видение 17 июня 94: Мужчина и женщина, держащиеся за руки.
— Очень познавательное чтение! — Чёрного сегодня так и подмывало шутить, настроение было лёгким и летучим.
— Ага! Я тут размечталась, представь, будем мы с тобой следующий Новый год отмечать на какой-нибудь уютной планшетке, в личной резиденции.
— Хорошая фантазия.
— Обменяемся подарками, то есть планетками.
— А какой Новый год на другой планете?
— А какой нам захочется! Пригласим обязательно Якова Вилимовича. А Седого — ну его, с ним мы и так каждый день или просто часто видеться будем. А планетка будет наша чистенькая, одни леса, леса, море, поля… Теперь ты придумай ещё что-нибудь!
— Поддерживаю!
— Придумывай, что ещё там будет? Горы и качели — будем с тобой качаться на качелях и смотреть на Го-о-оры!
— Не горы! А Го-о-оры!
Они дружно рассмеялись, несмотря на то, что между ними было как минимум несколько километров тёмной зимней Москвы.
— Слушай, а я, похоже, нашёл, что тебе в записке Нечто писал.
— Да что ты? Как?
— Книжку одну читаю забавную. Дмитрий Емец. У него Великое Нечто в героях, там его тоже парочка ищет, папа и дочка.
— А в записке-то что? — не терпелось Матрёне.
— Там загадочно. «Слезами ночь не омрачи, о плакальщик! Ты смерть познал, в тебе сокрыта тайна. Упав с небес, в земле зарыт сундук. Ищи, найдёшь, быть может, но осторожен будь. Песок уж сыплется.
Прощай, о плакальщик, ты стой на страже тайны!»
— Ничего себе… — задумалась Матрёна. — Как это понимать?
— Ну, уж я не знаю. Тебе её отдавали, ты и понимай.
— А что там ещё про наше Нечто написано? Похожее что-то есть?
— Есть-есть, ещё как похожее. — Чёрный про себя усмехнулся. — Смотри сама. «Одни считали Великое Нечто легендой, другие видели в нём абстракцию вроде абсолютной идеи или философского камня; третьи — апокалиптики — боялись его, веря, что Нечто несёт их цивилизации смерть и гибель: четвёртые, напротив, утверждали, что с ним связаны необыкновенные надежды и смысл существования их цивилизации».
— Да это про нас в точности! — восхитилась Матрёна. — Только мы и боимся и надеемся одновременно.
— Да-а! Ещё про нас точно: «У вас единственный выход. Отыщите Великое Нечто. Возможно, оно поможет вам остаться в реальном мире».
— И никакого Седого не надо! — Матрёша покосилась на потолок, но голоса, как она опасалась, не последовало.
— А! Вот! «Эта легенда дышит нам в спину — Великое Нечто разбужено!»
— Кажется, если оно разбужено, то нам скоро не придётся спать!
— Не-е, думаю, нам с тобой всё же хватит времени. Даже не думаю — знаю! — Чёрного просто несло. Очень давно он не испытывал такого полёта в мыслях, когда они кружились и переплетались, как в танце, выстраивали свои согласные фигуры и доставляли ему наслаждение созерцания. Он не понимал, что с ним происходит.
— Да, о времени! Конечно, ты знаешь! Я не говорила, я тут такое нашла! — Матрёна тоже подхватила это состояние воздушной лёгкости. — Издательская система Литсовет. «О местонахождении души», Чёрный.
— Ничего себе! — Антон опешил. — Это-то про что?
— Про Время! «Всё пришло из ниоткуда и уйдёт в никуда — то есть всё пришло из „Времени“ и уйдёт во „Время“…
И когда мы говорим, что человек — это гордость Создателя, это значит, что человек — это гордость „Времени“ в проекте программы „человек“, где „Время“ принимает разные формы и понятия как:
Господь
Творец
Создатель
Бог
и так далее, и всё это — „Время“…»
— Во завернул! — восхитился Антон. — И ведь похоже на правду.
— А может, это ты и завернул в прошлом времени? — рассмеялась Матрёна.
— Всё может быть! — радостно отозвался Антон.
— Слушай, а если Время — это Кали, а Кали живёт в каждом, ведь да?
— Есть такое мнение.
— То тогда, тогда получается: и я — часть Кали! Тогда мои родители тоже должны чем-то таким обладать.
— Необязательно. Что? Что ты сказала?! СТОП!!! — Чёрный застыл, глядя на экранчик своего КПК.
— Что случилось?!
— Подожди… Я сейчас понял… кажется, понял… — Он дрожащей рукой набирал буквы, не в силах довести до конца промелькнувшую у него в голове мысль. Она вспыхнула и была готова исчезнуть, а он не решался переложить её на слова и тем более эти слова написать.
— Да что у тебя стряслось?! — Матрёна, кажется, испугалась.
— У меня всё сложилось…
— Что сложилось?
— Всё!
— Ты издеваешься?! — Девушка была готова обидеться. — Говори! Быстро! Пока я тут с ума не сошла.
— Ты только спокойно, хорошо? Просто набери побольше воздуха.
— Чего «спокойно»?
— И выдохни. Не беги никуда.
— Да почему я должна бежать?! Антон, мне реально страшно! Прекрати! Рассказывай!
— Мы — Нечто!
Tanya Wilkes, Татьяна, бросив, наконец, так неудачно угодившего под одержание бывшего Чёрного Маклера, прибыла в Англию почти без копейки в карманах и с полностью расстроенными нервами. Её второй муж наворотил кучу дел, пока его вели Силы, но, как только они его оставили, вернулся в беспомощное состояние мелкого неудачника. Его оставили в живых, но полностью лишили состояния и независимости. Татьяна с трудом выпуталась из этой передряги. Её с радостью встретили друзья, она поселилась у них и понемногу успокаивалась и отогревалась душой. Очень помогли ей тогда и первый муж, и, совершенно неожиданно, её несостоявшийся деловой партнёр из Швеции, г. Рольф. Но она понимала, что, пока полностью не сможет сама отвечать за свою жизнь, хотя бы в материальном плане, покоя ей не будет.
— Чем бы ты хотела заняться? — спросила Эльза, её подруга, когда у них в очередной раз зашла речь о будущем. — Бизнесом?
— Нет, только не это! — Таня вспомнила ужас последних дней в России — крах афёр своего бывшего мужа, суды, угрозы кредиторов… — Я хочу, чтобы пригодились мои знания, не зря же я окончила институт, и я хотела бы такую работу, чтобы не беспокоиться о ней после окончания рабочего дня.
