кислоту и другие природные компоненты, он замерзает при температуре двадцать девять градусов, а не тридцать два, как вода [82]. Рассказать ему о призраке, мистер Вир?
Я улыбнулся.
– Теперь ты обязан это сделать, Дэн.
– Ну, история такая: в 1938 году здесь работал парень лет восемнадцати или около того – складывал коробки и все такое, я сам раньше этим занимался. Конечно, тогда завод был поменьше и менее автоматизирован. Так или иначе, был вечер пятницы, душный летний день; тот парень был здесь один, и щеколда примерзла.
Репортер сказал:
– Я думал, дверь открывается изнутри.
– Открывается, да – но вышло так, что холод пробрался через крепежные винты к внешней стороне двери; затем влага собралась на механизме защелки в виде конденсата и превратилась в лед.
Я сказал:
– Теперь мы изолируем защелку от холода, и у нас здесь есть две системы сигнализации на случай, если дверь заклинило или она по какой-то другой причине не открывается.
– Все верно, но тогда их не было. Парень – я забыл его имя; персонал вам скажет – не смог выбраться. Он жил в пансионе, и никто не заявил о его пропаже. Ну, вы можете себе представить, что произошло. Его нашли в понедельник утром. Он пытался сорвать дверь с петель – собрал из ящиков башню и опрокинул на дверь. Но она была слишком прочной.
– Как индеец Джо.
– Что, простите?
– Персонаж из «Тома Сойера», – пояснил репортер. – Индеец Джо оказался заперт в пещере, когда там поставили железные двери после того, как Тома и Бекки спасли. Он ел летучих мышей, пытался расковырять ножом дубовую раму, но умер от голода, прежде чем успел выбраться.
– Да, – сказал я, – как индеец Джо.
– Пещеры – страшные места. – Пока репортер говорил, он шел вглубь склада, рассматривая иней на трубах, покрывавших потолок. – Не так давно я писал статью о клубе исследователей пещер. Вы когда-нибудь были в пещере, мистер Вир?
– Только в очень маленькой, в детстве.
– В любом случае, – сказал Дэн, – призрак этого парня предположительно обитает на складе. Время от времени водители погрузчиков в третью смену говорили, что видели его в задних отсеках. Мы начали отстранять всех, кто распространял подобные слухи, и благодаря этому разобрались с привидением.
Я сказал:
– Мистер Турлоу, простите – я немного замерз. Хочу выйти на улицу. Дэн покажет вам еще что-нибудь, если пожелаете.
Репортер спросил:
– Почему бы вам обоим не выйти? Я бы хотел побыть здесь один несколько минут, просто чтобы посмотреть, каково это.
Дэн, казалось, колебался, поэтому я сказал:
– Аварийная сигнализация прямо рядом с выходом – просто нажмите красную кнопку. Но вам не придется этого делать. Дверь открывается с помощью нажимной планки; навалитесь на нее всем телом, и она обязательно сработает.
Репортер, который был уже в двадцати или тридцати футах от нас, кивнул, показывая, что понял.
Выйдя на улицу, я сказал:
– Не стоило говорить о призраке, Дэн.
– Я нарочно. Не хотите ли выпить кофе, мистер Вир? Вы сказали, что вам холодно.
Я ответил, что хочу.
– Зона отдыха как раз за офисом бригадира. Не важно выглядите, и я думаю, вам не помешает хороший горячий кофе. Насчет призрака – если это все, что он напечатает, я буду доволен.
– Хочешь сказать, он из таких репортеров?
Дэн бросал десятицентовики в кофейный автомат.
– Он пишет статью об упадке промышленности в долине, и если сосредоточится на этом, цена акций не вырастет.
– Понятно.
– Вот, выпейте, – Дэн отхлебнул из своего стаканчика и скорчил гримасу. – По крайней мере, эта порошкообразная дрянь горячая.
– Тебя когда-нибудь запирали в морозилке, Дэн?
– Меня бы сейчас здесь не было, верно?
– Знаешь, защелка на самом деле не примерзла. Это был розыгрыш. Кто-то из работавших с ним его запер. В те дни на двери был засов с ушками для висячего замка, и когда его задвигали, ее нельзя было открыть изнутри. Один из шутников остался, чтобы выпустить парня. Он был ненамного старше запертого бедолаги, и когда тот начал пытаться выбить дверь – петли и рама от ударов согнулись, – очень испугался.
Дэн кивнул, все еще потягивая кофе.
– Понимаешь, он не мог себе представить, что происходит внутри; каждые пять минут или около того на дверь морозильника обрушивались страшные удары, и он не знал, как быть. Петли деформировались, и он подумал, что сама дверь может поддаться в любой момент. Он потом говорил, что пытался сдвинуть засов, но его заклинило. А еще признался, что думал, будто запертый парень вырвется на свободу и прикончит его. Ты когда-нибудь бывал здесь ночью – поздно ночью, когда завод пустует?
– Нет.
– Поверь мне, нет места страшнее, чем безлюдная фабрика ночью. Я бывал в лесных заброшенных домах в полночь – мой отец был великим охотником и всегда брал меня с собой, – и еще много где, но ничто не сравнится с этим заводом после наступления темноты. Он настолько велик, что невозможно понять, есть ли тут кто-то еще, кроме тебя, и есть ли вообще, и тут полным-полно металлических мостиков и дверей, которые сами по себе захлопываются, а также всяких механизмов, которые запускаются автоматически, когда этого не ждешь. Стальной пол звенит от шагов, и иногда ты слышишь, как кто-то – ты не имеешь понятия кто – ходит где-то далеко, но его не видно.
– Выходит, тот человек не выпустил парня из морозильника?
– Он испугался, я же сказал. Пошел домой. Позже твердил, что был уверен, будто дверь может распахнуться в любой момент. Но, конечно, этого не произошло.
– Вы ведь тогда уже работали здесь? Что с ним сделали?
– Да, я был молодым инженером – два года как окончил университет. Ничего не сделали, все скрыли. А когда дверь починили, защелку заменили на такую, которую всегда можно открыть изнутри.
– Хотите еще кофе?
Я покачал головой.
– И как долго он там пробудет?
– Не знаю, но за десять минут не замерзнет. – Дэн скомкал пустой стаканчик и швырнул в мусорную корзину. – Вам не обязательно оставаться здесь, мистер Вир, я могу позаботиться о нем, если вы хотите вернуться в свой офис.
– Я лучше пройдусь по заводу вместе с вами. Сегодня днем мне снова нужно к врачу, и я не хочу начинать дело, которое не успею закончить до назначенного часа.
– Опять?
– Ничего серьезного.
– Вы слишком много работаете. Знаете, что мне однажды сказала ваша секретарша? Она сказала, что всегда может определить, когда вы устали, – вы начинаете подволакивать одну ногу.
– Поверь мне, Дэн, я почти не работаю. Я трудился намного
