Он пытается заговорить с какой-то девчонкой. Она же отворачивается к стене, стараясь его не замечать.
Я же стараюсь держать себя в руках. Однако это у меня плохо получается.
Я прохожу позади Филиппа и пинком выбиваю стул из-под его задницы. Он падает на пол. Девчонка даже не смотрит в его сторону. Я хватаю его за шкирку и затаскиваю в уборную. Пинком закрыв за нами дверь, я поднимаю сиденье унитаза и пихаю на толчок Филиппа. Его тощая задница полностью проваливается в воду, ноги беспомощно болтаются над полом. Он пытается выбраться из унитаза, но я придавливаю его еще глубже.
— Хочешь посмотреть, как я спущу тебя по сточной трубе, Фил?
— Нет.
— Тогда сиди и не дергайся.
— Конечно, Джо. Как скажешь, Джо.
— Кончай.
Я хватаю полрулона туалетной бумаги, оставленной на раковине.
— Пикнешь, и я протолкну эту подтиральню для задниц тебе в желудок.
Он кивает.
Я бросаю бумагу и бью его кулаком в лицо. Его нос ломается тут же.
— Я тебе что говорил? Вернуть Билли деньги!
Очередной удар — и слышен хруст челюсти.
— Или я приду и надеру тебе задницу.
Еще удар — и рваная рана у него на щеке.
Я хватаю его за волосы и заставляю смотреть в глаза.
— Отныне, Фил, будешь исполнять любое мое приказание. Вздумаешь играть со мной, и я скормлю тебе хреновым зомби. Я серьезно, Фил. Запру тебя наедине с зомби, а сам усядусь перед экраном с попкорном и буду с наслаждением наблюдать, как он кинется поедать твое лицо. Понял меня?
Он дергает головой сначала вверх, затем вниз.
— Теперь давай сюда свои деньги.
Он пытается влезть в карман, но для этого он слишком избит. Я резкими движениями обшариваю его карманы и нахожу пачку сложенных банкнот. Затем вновь отправляю его на унитаз.
— Я гроза всего этого района, Фил. Я огромный озлобленный волк, спущенный с цепи. А Предо и его дружки далеко отсюда. В своем чистом уютном верхнем Ист-Сайде. Заруби себе это на носу и вспоминай всякий раз, как Коалиция подкинет тебе работенку, а именно работенку проследить за мной. Отныне я буду являться тебе в страшных снах. Ты будешь меня бояться. А если я подумаю, что ты меня недостаточно боишься, я подкину тебе еще пару поводов.
Я направляюсь к выходу и по пути бросаю деньги на стойку.
— Джо, здесь больше, чем он должен.
Я стою в дверях. Мое сердце все еще бешено колотится.
— Оставь себе. Кстати, у вас тут толчок засорился.
Она видит, как я вхожу, но делает вид, что не замечает этого. Она видит, что я сижу за барной стойкой, и упорно продолжает обслуживать посетителей на противоположной стороне. Я жду. Так продолжается около двадцати минут, пока ко мне не подсаживается один парень и не заказывает пиво. Она протягивает пиво этому парню, а затем переводит взгляд на меня.
— Что вам?
— Пиво есть?
Иви вынимает одну бутылку из ящика со льдом, срывает с нее крышку и ставит напротив меня на столешницу. Я делаю первый глоток.
— Спасибо.
Она кивает.
— Четыре бакса.
Я вынимаю пятерку и бросаю на стол. Иви берет банкноту, отправляется с ней к кассе и возвращается с долларом в руках, который затем аккуратно кладет передо мной. Как ни странно, но с места она не сдвигается, лишь отворачивается в сторону сцены, на которой выступает одна из воскресных групп. И всеми силами притворяется, что слушает музыку.
— Детка.
Иви не сводит глаз с музыкантов.
— Детка.
Она поворачивается ко мне, скрещивая на груди руки.
— Что?
— Что ты делаешь после работы?
Иви опускает глаза в ящик с пивом.
— Отвали, Джо.
— Детка, ведь ничего не было.
Она поднимает голову и смотрит мне в глаза.
— Мне неинтересно. Это не мое дело. Я же говорила тебе, если хочешь спать с другими, я не против. Поэтому не удивлюсь, если ты все это время следовал моему совету.
— Это не так.
— Мне. Плевать.
Я делаю еще один глоток.
— Ну да, конечно.
Иви опускает ладони на столешницу.
— Джо. Мне все равно.
Затем она придвигается ближе ко мне, чтобы не быть услышанной остальными.
— Я не могу с тобой спать. И я не буду с тобой спать. И если тебе хочется с кем-то переспать, я не буду тебя просить не делать этого. Только…
Иви вновь скрещивает на груди руки и отворачивается к сцене.
— Только что? Детка.
Она игнорирует меня взглядом.
— Только вечер вторника всегда был нашим вечером. Ты тогда сказал, что, черт побери, очень занят. А на самом деле ты спал с этой чертовой девицей из лимузина. Черт!
Иви выдергивает тряпку для столешницы из-за усеянного клепками кожаного пояса и швыряет ее в меня. Я позволяю ей врезаться в мое лицо, затем тряпка падает и накрывает бутылку с пивом. Кто-то в противоположной стороне требует еще «Маргариты», и она отправляется смешивать коктейль. Я снимаю тряпку с пива и закуриваю. Через минуту Иви вновь занимает свою позицию около меня и принимается рассматривать сцену.
— Это была работа. Знаю, детка, это звучит как бред, только та женщина была частью моей работы.
Она поворачивается ко мне.
— И в чем она заключалась, Джо? Я даже представления не имею, чем ты занимаешься. Я не знаю, где ты все время пропадаешь, почему приходишь весь в крови, где ты берешь деньги и что ты держишь в том маленьком холодильнике с замком и цепью? Это наркотики, да Джо?
Девушка переходит на шепот.
— Это наркотики? Нет, все нормально. Мне все равно. Чисто из любопытства. Чем ты занимаешься? Что у тебя за работа?
— Очень сложная, детка. Работа очень сложная.
Она вновь отворачивается.
— Что ж, спасибо. У меня прямо гора с плеч.
Я затягиваюсь.
— Работа сложная. Но с тобой сложнее, детка.
Иви не смотрит на меня.
— Ты — самая настоящая работа.
Все еще притворяется, что слушает музыку.
— И ты этого стоишь.
Она заводит выбившуюся медную прядь за ухо.
— Дай-ка мне.
Иви выхватывает у меня из пальцев сигарету и затягивается.
— Я передумала.
Возвращает мне сигарету.
— Ну?
— Да, ты не можешь спасть ни с какой другой женщиной. Или мужчиной. Или вообще с кем-либо.
Я рассматриваю бледноватый отпечаток ее помады на сигарете и обхватываю его своими губами.
— Нет проблем.
— И я хочу сходить поужинать.
— Нет проблем.
— Сегодня же, после работы. Я хочу поздний ужин. И не обычную еду, а устрицы в «Блю риббон».
— Нет проблем.
— И я хочу проснуться с тобой.
— Нет проблем.
Она прищуривается.
— Уверен, что не спал с той женщиной?
— Ага.
